Виктор посмотрел вниз, в пропасть. Разговаривать на этой тропке ему не очень нравилось. Тем более что ветер на самом деле усилился и его порывы два или три раза, словно исподтишка, ударяли ему в спину. И луна светила теперь «порывчасто», то и дело пропуская между собой и горами невидимые отсюда облака. В эти моменты лунных затмений у Виктора возникал страх, и он вел левой рукой по отвесной каменной стенке горы, стараясь идти, почти касаясь ее плечом.
Мага, увидев, что Виктор кивнул ему в знак согласия, продолжил свой путь. Тропинка наконец мягко завернула за поворот, и пропасть справа резко поднялась и сровнялась с тропинкой. Виктор остановился, перевел дух и обратил внимание на невысокое дерево, на ветвях которого трепетали под порывами ветра какие-то лоскутки. Спросил Магу.
– Это чтоб счастье было, у нас тоже есть такие деревья, на которые тряпочки привязывают.
Под утро ветер разбушевался вовсю. Даже эмчеэсовская утепленная форма не спасала. Виктору было холодно, и только когда они зашли в деревянный сарай на окраине какого-то селения, где можно было закрыться от этого холодного ветра дверью, им стало теплее и уютнее.
– Я передохну и пойду дальше, а ты здесь останешься, – сказал Мага.
Он осмотрел содержимое сарая – несколько лопат и поленница дров, выложенная в рост человека под одной из стен. Маленькое окошко с квадратом мутного стекла. Под ногами солома.
– Здесь костра не разведешь, – сказал Мага с сожалением. – Ладно… Я долго не буду, это должно быть где-то рядом.
Оставшись один, Виктор пробовал заснуть, но не получалось. За окошком уже светало, только мутное стекло плохо пропускало свет. Дверь была закрыта изнутри на щеколду. За тонкими деревянными стенами сарая – тишина. Даже ветра не слышно.
Виктор сидел на горке дров, снятых с поленницы. Сидеть было неудобно. Он то и дело вставал, подходил к двери, выглядывал в щелочку, из которой и видно было лишь кусок старого деревянного заборчика, а за ним – деревья.
Попробовал прилечь на пол и тут же наткнулся боком на что-то острое. Прощупал рукой – холодный металл. Разгреб солому, перемешанную с древесными щепками. Вытащил оттуда автомат Калашникова. Холодный, весь в масле. Сразу в нос ударил специфический запах хорошо смазанного оружия. Виктор замер, «слушая» руками металл автомата. Постоял так на коленях несколько минут. Отложил его в сторону и снова опустил руки вниз, туда, где нашел оружие. Нащупал шершавые рубашки гранат. Достал одну, подержал в ладони, словно проверяя вес. Положил обратно. Поднялся на ноги. Подошел к окошку.
Время промчалось быстро. Вечер у Виктора наступил не одновременно с сумерками за мутным стеклом окошка, а чуть раньше, когда возникло острое ощущение голода. Он ходил от окошка к двери и обратно, время от времени бросая взгляд на автомат и гранаты. И чувствовал себя в западне. Представлял, как он с автоматом в руках выбирается из сарая и крадется по лесу. И тут же останавливал эти бредовые фантазии мыслью о цели своего безумного путешествия. Стоит взять в руки оружие – и ты уже мыслями на войне, и тебя уже могут убить ни за что. Все-таки Мага прав – у безоружного больше шансов выжить.
«Интересно, а что говорится в Законе улитки про войну? – задумался Виктор. И действительно, мысли о Законе улитки отвлекли. На лице появилась улыбка. – Улитка, имеющая домик, не принимает участия в военных действиях, которые происходят за пределами стен ее домика. Улитка, добровольно покинувшая домик ради участия в военных действиях, прекращает быть улиткой и становится солдатом…»
Виктор улыбнулся, ощутив гордость за свое мысленное «законотворчество». Осознание того, что он может сам дополнять Закон улитки, добавило ему самоуверенности. Он даже не подумал о том, что Закон улитки существует автономно, независимо от его мыслей. И на самом деле он, Виктор, вовсе не придумал новую статью закона, а только произнес ее, выловив из воздуха окружающей его в этот момент жизни.
– Ты здесь? – внезапно донесся снаружи голос Маги. – Открой!
Впустив дагестанца, Виктор снова закрыл дверь на щеколду.
– Порядок, я тебя продал в рабство, – выдохнул Мага. – Можем идти, тебя ждут…
– В какое рабство? – Виктор нахмурился, взгляд его ушел вниз, на автомат.
– Да это так называется, – поспешил успокоить его Мага. – Здесь по-другому не говорят. Чеченцы ведь не работают, вместо них работают рабы, поэтому я и говорю – рабство… Если б я тебя бесплатно привел – они бы мне не поверили, подумали б, что ты фээсбэшник…
– И за сколько ты меня продал? – поинтересовался Виктор, в голосе его все еще звучало раздражение.
– Не бойся, не дорого… двести двадцать баксов. Пришлось поторговаться, они сперва давали только сто. Но им человек нужен…
– И что я там должен буду делать?
– Увидишь. Ты же хотел к Хачаеву! Там спокойно. «Ашорная зона», не стреляют… Я тебе поесть принес…
Последние слова смягчили Виктора. Мага дал ему полоску сухого вяленого мяса и лепешку. Сам тоже принялся жевать. Ели они, стоя возле мутного окошка.
– Тут автомат лежит, и гранаты, – сказал, жуя мясо, Виктор.
– Где?
– На полу.
– Расскажешь хозяину – он тебе больше доверять будет! – радостно произнес Мага, но тут же задумался и отрицательно мотнул головой. – Нет, лучше не рассказывай! Это от них далеко. Я лучше сам перепрячу. Может, продам…
Дожевав мясо, они вышли из сарая. Часа три шли по лесной тропинке в полной темноте и молча. Пересекли дорогу, отыскали продолжение тропинки и отправились дальше. Тропинка стала подниматься вверх, одновременно теряя свою прямолинейность и становясь все более и более извилистой. Виктор устал. Он попросил Магу идти помедленнее.
– Уже недалеко! – ободрил его дагестанец. – Меньше километра!
Тропинка вывела их к большой черной трубе и побежала вдоль нее, теперь уже вместе с трубой спускаясь на другую сторону холма.
– Это что? – спросил Виктор, показывая на трубу.
– Нефтепровод «Дружба», – с ухмылкой в голосе сказал Мага. – Теперь все время вдоль трубы, и через часик выйдем.
– Ты же сказал – километр!
– Ну, это приблизительно…
Приблизительность Маги работала только в сторону увеличения. Дорога заняла у них еще часа два, прежде чем дагестанец остановился возле большой буквы «А», нарисованной на трубе белой масляной краской.
– Вот видишь, – показал он на букву. – Здесь начинается «ашорная зона»…
Мага поднял с тропинки кусок железной арматуры и ударил два раза по трубе. Прислушался. Потом увел Виктора с тропинки под ближайшее дерево. Там, к своему удивлению, Виктор заметил вкопанную в землю скамейку.
– Давай сядем, чтобы они видели! – сказал Мага.
Долго сидеть им не пришлось. Минут через пять перед ними возник молодой парень с козлиной русой бородкой, одетый в ватник и мятые черные брюки, заправленные в кирзовые сапоги. Кивнул Маге. Подойдя вплотную, посмотрел на Виктора. Достал из кармана ватника фонарик и еще раз осмотрел Виктора, только теперь уже при искусственном свете.