– И население станет более мобильным, более заинтересованным в политике. Особенно когда войдут в силу Эдикты. Интересный мир это будет, Алеас.
– Мы не изменимся.
– Стражи – это Стражи – это Стражи. Дракон не спит никогда.
Панцирь смотрел, как Лупо приветствовал Блаженного со всем почтением, подобающим Председателю, а Шайку кивнул головой. Его собственный военный гений получил приветствие в середине спектра между этими двумя точками.
– Я принял твое предложение, Кез Маэфель. Мне было невдомек, какой серьезный сдвиг произошел в составе населения. Хотя мне следовало бы это знать. Симон открыл доступ нелюдям в ряды технических и руководящих работников, поскольку не мог набрать компетентных людей. Среди директоров была битва. Некоторые из них предпочли бы доверить отделы неграмотным из Черного Кольца.
Панцирь устроился на стуле, который Провик приказал для него построить.
– Такова человеческая натура. И ваш вид – не исключение.
– Я тоже так думаю. Но перед лицом необходимости приходится смирять свои предрассудки. Ты видел прогноз, который представили финансовые колдуны Блаженного?
– Нет.
– Он в машине. Просмотри.
Панцирь пробежал отчет. Это не было легкое чтение. Блаженный тем временем болтал с Провиком о Пласидии – наследнице, которую произвела на свет Тина. Блаженный был в восторге от ребенка, который уже начинал ходить. Они перешли к Миднайт, потом к вихрю общественной жизни, который вдруг захватил Горату, и углубились в какие-то пустые сплетни.
Панцирь дочитал.
– Мрачно. Для тех, чье будущее связано с одним из Домов.
– Я не вижу это в таких черных тонах, – возразил Блаженный. – Мы не теряем богатства или недвижимость. Мы даже продолжаем расти. Просто мы не будем контролировать столько, сколько раньше. Кейбл, ты бы тоже посмотрел. Здесь описано наше место в Каноне, внезапно расширившемся в полтора раза.
Панцирь уступил место Шайку. Кейбл прочел отчет так, будто понял каждое слово. Забавно. Но у Кейбла мог найтись сюрприз для каждого. Для Блаженного в особенности.
– А что случилось, Лупо? – спросил Блаженный.
– Нам надо обдумать это будущее. – Лупо сложил пальцы пирамидой. – Кез Маэфель предложил мне изучить отчеты переписей. Я это сделал. Наши неквалифицированные и полуквалифицированные работники по большей части нелюди или биороботы. Не имеющие никаких причин сохранять лояльность. Квалифицированные работники и управленцы – половина на половину.
– И?
– В твоем отчете не учтен состав рабочей силы. Они могут дезертировать. Особенно ввиду вот этого. Он показал трехстраничную распечатку.
– Когда это пришло? – спросил Блаженный.
Панцирь не слышал ответа. Он был поглощен текстом. Это был эдикт флота, и потому он был неизменен, как закон природы.
Им нужны пять миллионов добровольцев. Любой гражданин Канона, который может пройти испытание.
Одно это меняло контуры будущего. Но это было лишь начало.
По-настоящему поразителен был пункт, распространявший полноправное гражданство Канона на любого жителя космоса Канона, никогда не поднимавшего оружия против Канона и официально объявляющего себя его гражданином.
Не-люди на борту Стража? Не может быть.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Провик.
– Я думаю, что это самый опасный документ, который мы когда-нибудь видели или увидим. Тебя ошеломляют призывом добровольцев. Пока ты еще не пришел в себя, юридически утверждается принятая де-факто практика. От прерогатив Домов отщипываются маленькие кусочки, но равновесие в пользу бюрократии Канона сдвигается ударом молота. Здесь нет ничего, что ущемило бы хоть какую-то значительную часть населения, и все же это революция – юридическое признание, что Канон есть сообщество многих видов.
Озадаченный Блаженный сказал:
– Мне это не нравится, но опасности я не вижу.
– Следующий шаг будет столь же мягок. И следующий. Эти люди мыслят тысячелетиями.
Вошла женщина Провика, и вид у нее был оцепеневший.
– Лупо, только что с Паутины сошла «Джемина-7».
Панцирь подумал, что Предвечному не чужда извращенная ирония. Опять «Джемина-7»!
– Блаженный, Кейбл, – спросил Провик, – есть что-нибудь в системе – любой системе, – что может нас выдать?
– Все чисто. Только психозондирование.
– Вы уверены?
– Ничего не пропустили, – ответил Шайк. – Мы усвоили урок М. Шрилики.
– Я проверила, – подтвердила Вторая. – Они полностью переписали реальность.
– Не совсем, – вмешался Панцирь. – Вам стоит надеяться, что они также замкнулись на информационные системы, как и вы. А допустим, кто-то из них поймает коммерческое вещание? Все время там меня упоминают, меня или моих солдат, или нашу работу.
Он раньше уже жаловался, что они позволили ему стать общественной фигурой. Никто не относился к этому серьезно.
– Важный момент, – сказал Провик. – Цензуру новостей, Вторая. С санкциями, которые заставят ее придерживаться.
Вторая подняла палец: подождите. Пальцы другой руки она прижала к уху, прислушиваясь. Потом сказала:
– Они пришли из-за твоего рапорта о Внешниках. Посылают к нам своих экспертов.
Провик пожал плечами:
– Дай им столько, чтобы они ни на что другое уже и не смотрели.
– Не давай знать Миднайт, что «Джемина-7» здесь, – сказал Панцирь Блаженному. – У нее есть друзья на борту, а что такое режим безопасности, она не понимает.
Военачальник посмотрел влево на экран. П. Бенетоника-3. Очень старая планета старой звезды. Он попытался вспомнить, когда последний раз ступал на поверхность планеты. Столетия тому назад. Он был тогда солдатом. Как ему это будет теперь? Иногда бывшие солдаты тоскуют по своей молодости.
Он перевел глаза на примерный список своей группы высадки. Насчет экспертов – никаких сомнений. Их выбирала «Джемина». Но вот остальные… Особенно солдаты Стража с чартерного тревеллера Хоригава. Будет ли от них польза?
Какое-то предчувствие говорило ему, что да.
Да в конце концов, какой от них вред? Все равно ожидается, что он будет с эскортом.
К нему подошла Алеас.
– Хочешь, что-то скажу? – спросила она. Видно было, что ее что-то позабавило.
– Что на этот раз? Ему было не до юмора.
– Наши люди никак не смогли проникнуть в местное хранилище данных. Что ни делали, все время получали ответы «несанкционированная попытка доступа». Наконец они так разозлили систему, что она их предупредила: при следующей попытке они будут арестованы и получат пять лет трудовых лагерей.