— Как долго это продлится? — спросил достаточно нервно Роджер. Ему не то чтобы на самом деле не хватало воздуха… Сознание того, что он не в силах продышаться, угнетало его все больше и больше.
— Здесь нет времени, кроме субъективного, — последовал ответ.
— Как же мы сможем узнать, двигаемся мы или болтаемся в этой безвоздушности? А вдруг нам суждено болтаться здесь вечно, сжимаясь и удлиняясь, сдуваясь и надуваясь?
— Это кричат твои параметры, твое тело, протяженное во времени и пространстве. Ему не хватает материальных стимулов, — объяснила К'Нелл. — Не позволяй себе подчиняться этим силам, не разрешай материи отвлекать себя и прекращай спрашивать. Если бы мы знали ответы, нас бы здесь не было.
— Эй! — воскликнул Роджер неожиданно. — Мои глаза по-прежнему закрыты, я чувствую сомкнутые веки… Почему же я тебя вижу?
— Ты не видишь меня, а просто воспринимаешь непосредственно.
— Эта серость вокруг, — продолжал Роджер. — Когда я раньше закрывал глаза, то видел такую же серость. Это удивительно! Знаешь, во мне возникает чувство, похожее на изумление… Я начинаю грезить.
— Возьми себя в руки, — приказал резкий голос. — Все, что угодно, только не изумление и не грезы.
— Я не в силах противостоять этому! — бормотал Роджер. — Все здесь настолько странно, что не может быть реальностью! Мне кажется, я в любую минуту могу проснуться в своем доме, местечко Элм-Блаффс, и меня разбудит моя любимая мамочка.
Роджеру вдруг сильно захотелось домой, и от этого стало очень тоскливо.
Постепенно уплотняющийся серый туман внезапно превратился в расступающиеся по сторонам и смыкающиеся вверху стены. Появились какие-то пятна, оказавшиеся цветочным пастельным орнаментом на полу. Обои были в одном месте порваны и заклеены пластырем. Он сидел, тупо вращая головой посреди просторной светлой комнаты со скошенным в одну сторону потолком, открытыми окнами… На полке стояли многочисленные потрепанные книжки про Тома Свифта [17] , неаккуратно грудились дешевые журналы. С потолка на веревках свисали топорно склеенные макеты самолетов, на стене в рамке висела коллекция бабочек, рядом с ней — набор наконечников стрел и табличка «Элм-Блаффс. Зона повышенной солнечной радиации».
— Роджер! — донесся голос, без всякого сомнения, материнский. — Не дай бог, мне придется кричать еще раз, я уж тебе…
В воздухе, по всей видимости, повисла страшная угроза. Роджер издал какой-то писк и с удивлением оглядел собственное тело: узкая грудь с выпирающими ребрами, колени в шишках и синяках едва прикрыты пижамой, худосочные ноги тринадцатилетнего подростка.
— Но… но… — бубнил он. — Ведь мне уже тридцать один год, и я… я… великовозрастный болван завалил все дело! Я следовал по каналу к конечным координатам вместе с К'Нелл. — Он запнулся и нахмурился. — Конечные что? — произнес он громким голосом. — Что ли мне уже приснились какие-то большие, сложные слова?
Комната неожиданно исчезла, стены вновь растворились в тумане. Появилось лицо К'Нелл и поплыло рядом.
— Где ты был? — взволнованно спросила девушка. — Ты куда-то исчез!
— Я снова оказался в детстве, — запинался Роджер, — у себя дома, в своей кроватке. Это было так же реально, как и ты… и даже, пожалуй, еще реальнее! Я чувствовал постель под собой, свежий воздух из окна, запах жареного бекона с кухни! Я решил, что ты, и канал, и миссия — все это сон!
— Не может этого быть! Это невероятно! Я — доминирующее звено цепи, и ты не властен делать что-либо без моей команды! Согласно теории…
— Ты смешная, — улыбнулся Роджер. — Не забывай, ведь ты всего лишь девчонка!
— Послушай, Т'Сон, прекрати, в конце концов, сеять свои промужские шовинистические настроения! Это безответственно и может губительно сказаться на миссии! Пусть тебе удается управлять нашей совместной мыслительной деятельностью — не знаю уж, по какой причине, может быть, из-за твоего чисто возрастного превосходства или из-за редупликации усилителя… В любом случае ты должен приучить себя не подчиняться импульсивным желаниям и позывам. Если мы не объединим наши усилия на пользу миссии, и ты, и я, и несколько миллионов других несчастных заложников будут до скончания века переживать все один и тот же день, или, может быть, еще того хуже!
Небольшое облачко показалось рядом с Роджером на самой периферии его видения. Облачко росло, обретая цвет и форму.
— К'Нелл, — беззвучно закричал Роджер, — смотри!
— Т'Сон, если ты и впредь будешь паниковать каждую двадцать первую субъективную секунду, наше дело — крышка. Прошу тебя, расслабься.
— Сзади! — Он уставился на узлом завязанную простыню, медленно дрейфующую в поле его зрения. Под грязно-коричневыми складками что-то шевелилось, подобно коту в мешке. — Он ожил! — ахнул Роджер. — Монстр проклятый!
— Т'Сон, мы изучили твои высказывания по этому поводу в лаборатории — брюква, монстр и т. д. — и пришли к выводу, что это не что иное, как подсознательный фантазм.
— Фантазм или нет, его надо поймать! — проскрежетал Роджер ментальными зубами, вызывая в памяти домашнюю спальню и цветастые обои.
И уже в серости проступили контуры какой-то тропинки или дороги. Роджер устремился к просвету, чтобы нырнуть в него.
— Т'Сон, в чем дело? — Ментальный упрек К'Нелл приобрел странное звучание, откликнулся эхом.
Туннель оборвался, все заволокло плотным мраком. Что-то острое впивалось ему в спину, в ноздрях стоял густой запах сена. Он лежал на чем-то жутко колючем. Роджер понял, что попал на сеновал. Над ним смутно темнела невзрачная крыша.
— Доигрался, — прозвучал знакомый голос на периферии его левого глаза. — А я ведь тебя предупреждала!
— Где мы? — Роджер приподнялся, яростно зачесал самое неспокойное место — правый локоть, потом левую часть шеи и потянулся к плечу…
— Почеши наше левое колено! — скомандовала К'Нелл. — И выбирайся отсюда.
— О боже! — воскликнул Роджер. — Неужели мы с тобой теперь под одной кожей?
— Где же еще я могу быть, ненормальный ты человек! — в сердцах бросила К'Нелл. — Мы ведь связаны. Там, где находишься ты, к несчастью, оказываюсь я сама. С'Лант, наверное, сошел с ума, если доверил тебе эту миссию. Я предчувствовала, что твое паникерство загубит все дело!
— Кто паникер? Вот и чеши сама свою ногу!
При этих словах его левая рука, словно живущая сама по себе, поднялась и действительно почесала коленку. Удивившись, Роджер вскочил на ноги и тут же растянулся, так как его левая нога была занята каким-то своим делом и не поддержала его.
— Я беру на себя левую половину, — сообщила К'Нелл, — а тебе отдаю правую. Соберись, настройся на нашу миссию и возвращайся в канал!