Темные в окружении светлых ненакрашенных ресниц глаза посмотрели на меня из-за серьезных, «мне не до забав» очков.
— Мистер Кастор? — нерешительно спросила блондинка, будто подобный вопрос мог обидеть до глубины души.
— Да, это я.
— Я — Сьюзен Бук, алтарница. Э-э-э… мисс Салазар сейчас за зданием церкви, на кладбище. Она попросила вас проводить.
Восходящая интонация Сьюзен превращала все утвердительные предложения в вопросы. Обычно меня это немного раздражает, но алтарница так старалась угодить, что лишить ее удовольствия, пусть даже мысленно, казалось не менее кощунственным, чем прижечь горячим утюгом щенка. Я пожал робко протянутую руку, успев заглянуть в мысли Сьюзен. Они были темными и испуганными: алтарницу явно что-то угнетало. Я резко отпустил полупрозрачную ладонь: чужих проблем на сегодня достаточно.
— Феликс Кастор в вашем распоряжении, — шутливо проговорил я, показав жестом, что готов за ней следовать. Сьюзен вздрогнула и обернулась, будто опасаясь нападения из-за спины, но быстро взяла себя в руки, густо покраснела и пронзила меня беспокойным взглядом.
— Извините. Сегодня я сама не своя. Такая ситуация… — Она пожала плечами и скривилась.
Не зная, что имеет в виду алтарница, я смог только сочувственно кивнуть. Развернувшись, она направилась туда, откуда пришла, а мне осталось лишь шагать рядом.
— Она удивительная, правда? — задумчиво спросила Сьюзен Бук.
— Джулиет?
— Да, Джул… То есть мисс Салазар. Такая сильная! Я имею в виду не физическую силу, а духовную, то есть силу веры. Глядя на нее, кажется: ничто не может поколебать решимость этой женщины и заставить сомневаться в себе. — В голосе алтарницы звучало чувство, очень напоминающее страстное желание. — Меня это просто восхищает!
— Меня тоже, — кивнул я, — но до определенного предела. Иногда неуверенность только на пользу.
— Вы думаете?
— Да, конечно! Например, возомни вы, что умеете летать, сомнения и нерешительность не дадут прыгнуть со скалы!
Сьюзен неуверенно рассмеялась, будто не зная, серьезно я говорю или шучу.
— Наш каноник твердит: сомнения сродни физическим нагрузкам. Если так, то я по сто килограммов из положения лежа выжимаю! Но проблемы… да, возможно, они действительно закалят мой характер. Все что ни делается, то к лучшему — такова Его воля.
«Его» Сьюзен Бук произнесла с большой буквы, очень в духе моего старшего брата Мэтью. Однако «проблемам» придавалось почти такое же значение, и я едва не спросил, что за чертовщина творится в церкви святого Михаила. Тем не менее Джулиет неспроста не ввела меня в курс дела, так что рот следовало держать на замке. О Джулиет я тоже не стал распространяться, хотя страшно хотел увидеть реакцию Сьюзен, когда она узнает настоящее имя мисс Салазар и, хм, ее малую родину. Нет, пусть пока тешится иллюзиями.
Церковь святого Михаила находится на принадлежащем ей небольшом земельном участке по Дюкейн-роуд практически напротив зловещего комплекса тюрьмы «Уормвуд-скрабз». Его красно-белые кирпичные здания напоминают открытую рану с прорезающейся сквозь мышечную ткань костью. Слева от самой церкви, куда и вела меня Сьюзен Бук, за покойничьими воротами, виднелось маленькое аккуратное кладбище, идеально подходящее для декораций к мюзиклу по мотивам «Элегии» Грея. Ворота оказались заперты: на тяжелой цепи висел замок. Вытащив из кармана небольшую связку ключей, алтарница быстро нашла нужный, не без труда повернула его в замке и сняла цепь. Ворота распахнулись и, пропуская меня, Сьюзен отошла в сторону.
— Я открою вам дверь ризницы, она вон там, у западного трансепта. Мисс Салазар… — Сьюзен показала рукой, но я уже заметил Джулиет. Кладбище полого спускается под гору, так что силуэт моей новоиспеченной коллеги, по-турецки сидевшей на каком-то мраморном надгробии, четко вырисовывался на фоне вечернего неба. За ее спиной атлантом высился огромный дуб, которому наверняка было больше ста лет.
— Спасибо, — поблагодарил я, — через пару минут мы к вам присоединимся.
Буквально на секунду алтарница задержалась, засмотревшись на одинокую фигуру Джулиет, а потом бросилась прочь, окинув меня испуганным взглядом, будто я застал ее в минуту сомнений и нерешительности. Я помахал рукой (надеюсь, получилось обнадеживающе и утешительно) и зашагал вверх по склону к Джулиет. Та сидела, опустив голову, и, когда я подошел, даже не шевельнулась. Якобы не заметила, хотя я прекрасно знал: она слышала скрип ключа в воротах, уловила запах моего лосьона после бритья и, профильтровав мои феромоны, знала, каким для меня был уходящий понедельник.
Вот она совсем близко — можно говорить, не повышая голоса… Я брякнул первое, что пришло в голову:
— Зачем тебе церковь? Неужели в религию ударилась?
Резко подняв голову, Джулиет хмуро на меня посмотрела. Увидев, что темные глаза превратились в щелки, я воздел руки к небесам, мол, помыслы мои чисты, прошу, не тронь. Порой я захожу слишком далеко, и, когда такое случается, Джулиет тут же посылает мне сигнал.
Как обычно, едва я начал на нее глазеть, остроумие тут же иссякло. Джулиет невероятно, умопомрачительно красива. Кожа начисто лишена меланина, гладкая, как мрамор, и белая, как… Закончите любимым образным выражением. Если выбрали стандартное «как снег», представьте ее глаза, бездонные, как омуты, темные, как ночь. Коварный рыбак притаился не на берегу, а в глубине этих омутов, и крючок можно почувствовать, лишь когда он вопьется в горло. Волосы тоже черные, гладкой шелковой волной ниспадающие чуть ли не до пояса. А тело… Даже описывать не буду, скажу одно: от такого легко потерять голову и пропасть, как случилось со многими, духом куда сильнее, чем я; пропасть безвозвратно.
Все дело в том, что Джулиет — знаю, об этом я уже говорил — не человек. Она демон семейства суккуб, излюбленный способ охоты которых заключается в том, чтобы возбудить до состояния, когда мозги переплавляются в моцареллу, а потом через плоть высосать душу. Даже сегодня ее, одетую в скромные черные брюки и свободную белую рубашку с алой розой, вышитой на груди, было трудно принять за обычную женщину. Уверенность и сила, восхитившие Сьюзен Бук, основывались на том, что Джулиет, как совершеннейшее из плотоядных, занимает первое место в пищевом ряду, который не в состоянии представить ни один из смертных. Вот только термин «плотоядное» не совсем точен, Джулиет скорее нужно отнести к разумо- и душеядным. А еще нужнее — не попадаться на ее пути.
Слава Всевышнему, она на нашей стороне, как атеист говорю!
Еще один шаг — и я уловил ее аромат. Как всегда, он воздействовал на меня в два этапа. Сначала чувствуешь запах лисы, жаркий, прогорклый, пересыщенный, а после того, как острота первой ноты в несколько раз снизит глубину дыхания, окунаешься в целый коктейль запахов, таких сладких и чувственных, что половые органы тут же приходят в состояние боевой готовности. Даже я, хорошо знакомый с действием ее чар, почувствовал внезапную слабость: питающая мозг кровь устремилась к промежности, будто той требовалась дополнительная поддержка. Результат — сильная и болезненная эрекция — не заставил себя ждать. Рядом с Джулиет мужчины превращаются в воск и частично слепнут, потому что смотреть на кого-то, кроме нее, кажется бессмысленной тратой времени.