– Вы знаете, виконт, мне нужно обдумать ваше предложение наедине. Вы уж извините.
– Логично, – прищелкнул каблуками виконт Щагл, довольный предварительным результатом разговора. – Баронесса, не подарите ли вы мне следующий танец?
– Охотно, – сквозь зубы прошептала покрасневшая от злости баронесса Пеже, но Щагл словно бы не заметил яда в ее словах и лучезарно улыбнулся Сварогу:
– Граф, позвольте пригласить вас ко мне во дворец на встречу Нового года.
– Благодарю, – лучезарно улыбнулся Сварог в ответ.
Когда баронесса и виконт скрылись в толпе танцующих, он перевел дух окинул взглядом зал. Музыканты исправно играли, кто-то плясал, кто-то болтал, кто-то накачивался вином. Кто-то с любопытством косился на виновника торжества – Сварога. Дело понятное: фаворит императрицы как-никак. Виконт здесь – первая ласточка. Теперь на Сварога со всех сторон обрушатся самые нелепые предложения с одной скрытой целью – сделать партнером или приятелем Сварога, чтобы в какой-то момент через него начать клянчить у Яны-Алентевиты чины, привилегии и тому подобное. И никого не остановит, что он, как и его предшественник, подлинный граф Гэйр, то и дело оказываются на пути Князя Тьмы. Всамделишного, реального, мстительного…
Сварог залпом выпил оранжево-золотистое содержимое бокала. Захотелось с маху хряснуть бокалом об пол. Но он сдержался, мысленным приказом, наплевав на этикет, наполнил бокал снова и осушил.
Странно, но в этом все еще чужом для него мире присутствовали самые разные алкогольные напитки крепостью, по земным меркам, от нуля до шестидесяти градусов. Было пиво, были настойки на всевозможных травах и бальзамы. А вот чистый пшеничный напиток почти не употреблялся.
Потратить, что ли, ближайшие пяток лет из отведенных семисот на пропаганду простой и надежной водки? Чем не занятие? Во всяком случае, более интересное, чем убивание времени на балах и приемах, подобных сегодняшнему.
– Извините глупого старика, – зашепелявил вдруг один из гостей за спиной графа Гэйра и, признаться, застал врасплох.
С большим трудом Сварогу удалось прогнать с лица неприязнь, прежде чем повернуться. Рядом с ним стояла доисторическая руина, затянутая в камзол, модный лет пятьсот назад. Дряблая морщинистая кожа была покрыта белесыми полупрозрачными волосками, спадала складками, на ухе висел огромный, размером с яблоко, слуховой аппарат.
– Извините глупого старика, – опять прошамкал дедушка. – Я всегда все узнаю последним. И все меня обманывают. Не будете ли вы так добры, благородный лаур, все-таки объяснить: настоящий вы граф Гэйр или вас подменили? Мне тут говорили, что наши колдуны извлекли вас из какого-то немыслимого далека…
Бокал в руке Сварога хрустнул и осыпался на пол прозрачными осколками.
Когда через два часа Сварог наконец послал все к чертям собачьим и сбежал от настырно ищущих его компании гостей в библиотеку, на столе он нашел два послания – от Гаудина и от императрицы.
«Досточтимый граф! – писал начальник тайной полиции. – Завтра я провожу инспекцию на строительстве зимнего дворца ее величества; зная о Вашей занятости, я все же осмеливаюсь просить Вас составить мне компанию в этом рутинном мероприятии».
Сварог нахмурился. Гаудин самолично инспектирует какое-то там строительство? Бред. А он-то, Сварог, зачем там понадобился? Знает он о моей занятости, видите ли. Ох, неспроста все это…
Он почувствовал легкий зуд вдоль позвоночника. Кожей ощутил: что-то назревает. Хитрый лис Гаудин не станет звать его только ради того, чтобы привнести веселье в скучную работу.
Сварог развернул письмо от Яны:
«Мой любезный лаур! Дворцовый компьютер сообщил, что я появлюсь на приеме в твоем дворце с вероятностью 5,6782057777 процентов. Это слишком большая вероятность для королевы, будущие шаги которой не должен угадывать никто».
Темно-зеленая ель была великолепна. Сварог навидался их достаточно и мог оценить должным образом. Настоящая новогодняя елка, все другие, сколько их ни есть, напоминали бы драного помоечного котенка, оказавшегося рядом с тигром.
Ель вздымалась на добрых сто уардов и могла укрыть под кроной всю гвардию иного Вольного Манора. Она была настоящая. От нее исходил густой аромат хвои и древесной смолы, такой знакомый и щемящий – вспоминались в дымке легкой грусти снежные равнины, сопки, лыжня под еловыми лапами, с которых – только прикоснись – падает за шиворот снег, и детство с его радостными ожиданиями новогодних чудес, с предпраздничными хлопотами, непременными бенгальскими огнями и хлопушками.
Ее, ель для таларской знати, ничуть не заботил тот факт, что она произрастала лигах в двух над земной твердью, посреди огромного летающего острова, где для новогодних праздников воздвигался зимний дворец императрицы Яны, – понятно, это был не дворец, а целый город. Сварог посмотрел в ту сторону. Ель была впечатляюща, но такая стройплощадка поражала гораздо больше. От полупрозрачного диска, повисшего высоко над новым островом, то и дело ударял вниз тоненький сиреневый луч – и секундой позже вырастало очередное строение. Если моргнуть, можно и не заметить, как возник поблизости павильон бордового кирпича с темно-синими башенками по углам и золотыми флюгерами. Вот только каждый раз над диском столь же мгновенно вспухало неслышным взрывом белое тяжелое облако, и несколько минут шел натуральный густой снегопад, после чего облако бесследно исчезало. Сварог, прилежно нахватавшийся азов и вершков, уже примерно соображал, в чем тут фокус.
Создаваемые с такой, казалось бы, легкостью куски жареного мяса и тонкие напитки, сигареты и дворцы хотя и возникали как бы из ничего, состояли из обыкновенных атомов, которые за секунду сколачивала в единое целое заданная программа. Каждое заклинание, если вкратце, и было такой программой – либо отысканной инстинктивно после долгих проб и ошибок за тысячелетия магической практики, либо созданной более прогрессивным способом – на здешних вычислительных машинах. Только-то и всего. Нечто вроде генов и хромосом, по которым природа создает флору и фауну.
Естественно, эти гены и хромосомы, эти программы нужно знать заранее, если хочешь что-то создать. Безликие «просто меч» или «просто дворец» никогда не возникнут по желанию неопытного мага – разве что есть программа, своего рода типовой проект сигареты, меча или дворца. Ну а штучная работа требует подробного знания. Так что создать хотя бы одну штучку «Мальборо» или орден Почетного легиона Сварогу без должных заклинаний не помог бы весь апейрон Вселенной.
Ну а снег и холод – неизбежный побочный продукт, как выхлопные газы при работающем моторе. Когда большое число атомов группируется в материальный объект, атомы не возникают из ничего – их, конечно, можно синтезировать, но гораздо проще и рациональнее попросту выдернуть из окружающего воздуха. На долю секунды возникает вакуум, который в полном соответствии с присловьем о не терпящей пустот природе мгновенно заполняется воздухом, и в результате неких процессов получается резкое похолодание в некоем объеме, снежная туча и снегопад. Для атмосферы – чересчур ничтожная потеря. Чтобы ее компенсировать, если уж вам непременно приспичило быть педантом-филантропом, достаточно послать драккар и обратить в пар десяток триаров [2] морской воды.