– Маримоно, – мечтательно протянул пращник, жадно следя за развлечением. – Давно не едал. Бывают еще крупнее, манечи называются, но у них мясо не такое нежное.
Чтобы подобрать добычу, плотовщики подгоняли легкую бальсу к берегу и, не боясь крокодилов и огненных рыб, прыгали прямиком в заросли бамбука и хватали смертельно раненных животных. А уже на плоту кто-то под общий смех добивал их кулаком или топором, а потом сбрасывал обезьянью голову в реку, где ее быстро подхватывали невидимые водные твари.
– Зачем мы ходили в этот поход, Синчи? – тихо спросил Кетук у товарища. – В плен мы взяли почти столько же дикарей, сколько потеряли наших… Не считая женщин с детьми, но разве это работники?
– Чтобы не засиделись в городе.
Друг разлепил сухие губы, но глаза его так и остались закрытыми. Ему разрешили лечь, и он свернулся словно плод в утробе матери, подложив под голову скомканный плащ.
– А остальные?
– В другой деревне промышляли, разве не понял?
– Разве этим людям будет лучше у нас?
Синчи открыл один глаз и остро уставился на Кетука.
– Конечно. Какие это люди, брат? Что они тут знали? Только охоту да глупые развлечения вроде плясок у алтаря – раз в год. Такие у них праздники, напиться чичи и поваляться с кем попало под кустами, а то и на виду у прочих, и так две недели подряд. Ни правильных богов не знают, ни правильных жертв приносить не умеют, так и живут будто свиньи в лесу. Людей из них сделаем, брат…
Кетук промолчал. Он видел, что Синчи трудно говорить, к тому же бальса с Кумари попала в очередное приключение. На краю отмели, в сотне локтей впереди, обнаружилась стая диких свиней. В ее сторону вылетела цела туча стрел, дротиков и камней. Одной из свинок не повезло сразу, другие же с треском укрылись в кустах. Сыны Солнца с воинственными криками причалили к берегу и бросились в заросли, и Кетук удивился, что далеко бежать им не пришлось. Почти сразу они вернулись, волоча за собой три туши. Видимо, некоторые из животных были серьезно ранены и не смогли толком укрыться от охотников.
– Хорошая отмель, – сказал Унако, провожая взглядом бальсу сапаны, оставшуюся позади. – В прошлый раз мы на ней яйца собирали. Никогда больше не пробовал.
– Чьи яйца? – заинтересовался Кетук.
– Не змеиные же! Черепашьи… Самые вкусные у тракайи, только их больше, чем пальцев на руках и ногах, не найдешь, и то редкость. Вкусные, как в масле обмазанные, и скорлупа что твоя кожа. Всякие яйца есть можно. Увидел следы, и по ним до самой кладки, если дождя утром не было. А теперь-то бы все равно не нашли, хоть бы и сезон был, все смыло.
Дорога обратно заняла намного больше времени, чем сам «поход на врага», все-таки течение было слишком быстрым. Кетук успел наслушаться и трубача – большую черную птицу с трубным голосом, – и попугаев, и даже уловил слабый рык, приписанный пращником пуме. Но гнус с приближением вечера так крепко насел на аймара, что им стало не до лесных чудес. «И как только они терпят? – удивлялся молодой воин, украдкой рассматривая девушку, прижавшуюся к Унако. – Кожа у них, что ли, деревянная?» Он то и дело почесывался в открытых местах, стараясь не трогать укусы ногтями.
Наконец среди зарослей мелькнуло широкое пространство озера и синих гор, и от этой мимолетной картины у Кетука сразу словно воздуха в груди прибавилось. Он представил, как окажется среди родных скал, под прохладным ветром с ледника, и улыбнулся. Уж лучше замерзать, чем терпеть такие мучения.
На скалистой площадке, где был устроен кратковременный привал, сейчас было немноголюдно. Пожалуй, только повара и жрецы, не считая десятка раненых и пострадавших при сплаве, встречали победоносных сынов Солнца.
С плотов раздался слаженный гром барабанов и резкие возгласы флейт. Первым, разумеется, сошел на берег Кумари. Несмотря на битву и ураган, он ничуть не потерял в яркости перьев на шлеме и их пышности. Впрочем, на золотом шаре его палицы любой зоркий воин мог разглядеть пятна вражеской крови.
Молодой сапана и жрецы одновременно подняли руки, повернувшись в сторону гор, и все аймара, кто видел это, присоединились к жесту Кумари ликующими криками.
Это были настоящие боги, и белокожий пришелец – один из них, теперь Аталай в этом не сомневался. С того мгновения, как перестал ощущать тянущую боль в груди и помощник рассказал ему о том, как Алекос вызволил верховного жреца из брюха многолапого монстра.
По счастью, никаких воспоминаний о пребывании там у Аталая не сохранилось. Как видно, сознание его спало и тем самым уберегло хозяина от безумия. Как бы то ни было, с того самого момента, как он осознал себя стоящим рядом с Ило и Алекосом под брюхом многонога, сердца он не ощущал. Его словно не существовало. Поначалу, опасаясь возврата боли, Аталай вел себя осторожно, однако уже на «своем» берегу реки совершил небольшую пробежку в гору и даже подпрыгнул, будто испуганная альпака.
– Не болит! – вскричал он и с благодарностью глянул на сердито шагавшего впереди гостя из усыпальницы. – Ило, это настоящее чудо! Боги подарили мне силу молодого аймара!
– Чудо, – поддакнул счастливый помощник, и словно эхо повторили за ним это слово и воины, что налегке шагали следом.
Они были рады излечению верховного жреца, пожалуй, не меньше его самого.
– Я действительно был внутри? – в третий раз спросил верховный жрец. – И маленькие пауки занесли меня на своих спинах?
– Истинно так.
– Значит, я побывал в чертогах богов и даже не увидел их… – притворно вздохнул Аталай.
– На все воля богов, господин. Если они захотят, ты сможешь еще раз побывать в их жилище и все как следует рассмотреть.
– Боюсь, человек от такого зрелища ослепнет.
Никто из жителей города даже не пытался делать вид, что увлечен общественным трудом. Острые палки для рыхления почвы торчали там же, где бросили их вчера, на пустых террасах. Женщины и дети, мастера и воины, чиновники и слуги – все заняли какие смогли кочки, крыши и ограды и теперь провожали верховного жреца возбужденным гулом.
Подойти, конечно, никто не пытался, однако сияющий вид Аталая и его молодецкие прыжки вселили в народ аймара предчувствие будущих чудес.
– А ведь они наверняка думают, что теперь с неба прольется море маиса, – проговорил верховный жрец, только сейчас заметив общее внимание людей к их процессии. – И никому больше не придется работать или сражаться.
– Боги милостивы, – улыбнулся Ило. – Как видишь, им по силам и не такие деяния. Недаром же их летающий дом опустился на земле аймара, а не где-нибудь в другом месте. Я лишь надеюсь, мы сумеем постичь их замысел.
– Я тоже. Осталось только найти общий язык с Алекосом и узнать у него о предмете беседы с богами. Может быть, Майта выручит нас? – озадачился Аталай.
– Способна ли простая девушка… прости, Аталай, но она только послушница… точно понять слова богов? – нахмурился Ило. Упоминание в одной связке посланца богов и дочери верховного жреца подействовало на молодого помощника, словно удар хлыста. – И я не совсем уверен, что этот пришелец и боги одного племени. По-моему, они не сразу поняли друг друга, если вообще поняли.