– Поговорите с Оноре Латиньи, мэм, – неохотно буркнул белобрысый. – А к нам не приставайте. Не видите, работаем?
Понимая, что больше ничего не добьется, и лучше намек на информацию, чем вообще ничего, она мило улыбнулась и вышмыгнула из ангара. И – надо же какая встреча! – въехала носом в возбужденного штабного офицера, предпочитающего бегать за Мари в компании двух сержантов.
– Стойте, мэм! – выкрикнул офицер, хватаясь за кобуру.
– Стрелять будете? – удивилась Мари. – Да что тут со всеми происходит, капитан?
Тот подал знак подчиненным, чтобы держали девицу под контролем, и тут же один, с физиономией одомашненного гиббона, шагнул ей за спину, второй – тоже не рахитик с атрофией мышц – навис над душой. Несколько минут офицер сосредоточенно всматривался в ее документы, облизнул пересохшие губы и, поколебавшись, вернул бумаги.
– Что это значит, мэм? Вам нельзя здесь находиться. Почему вы от нас бегаете?
– Я не бегаю, – пожала плечами Мари. – Я выполняю свою работу, заключающуюся в написании репортажей о суровых буднях наших доблестных летчиков. Поговорите с полковником Митчеллом – он меня знает. В чем проблема, капитан? Где все летчики, о которых я должна написать?
– Не ваше дело, – грубовато отрезал офицер и с подозрением покосился на съежившихся техников, делающих вид, что работать они не прекращали. – Ваш пропуск недействителен, мэм. Данная форма упразднена два дня назад. База закрыта. Вы должны немедленно покинуть территорию, пока в отношении вас не приняли соответствующих мер. Вам что-то непонятно, мэм?
Разрази ее гром, ей было ВСЕ непонятно!
Она покинула базу – под пристальным оком «надзирателей». Пыхтя от злости, но, в принципе, понимая, что легко отделалась, Мари проехала все шлагбаумы, выбралась на трассу и остановилась у обочины перед знаком «Винченцо, 4 км». Позвонить Жискару, может, подскажет что-нибудь дельное? Но нет, профессиональная гордость и женское упрямство не позволяли. Она обновила потускневший макияж, завела мотор… и вдруг обнаружила в зеркале заднего вида стоящую позади машину. Метрах в семидесяти – у той же обочины, на той же самой дороге. «Странно, – подумала Мари – Пару минут назад ее тут не было. Откуда взялась, интересно?» Она всмотрелась. Машина небольшая, седан, грязно-синий, кажется, «Ситроен». В машине двое (во всяком случае, не меньше). Слежка? Как приятно. На зрение Мари не жаловалась – люди в «Ситроене» носили штатскую одежду. Она решила убедиться, что это то, о чем она подумала, отъехала от обочины, пропустив трясущийся фермерский грузовик, подняла глаза. «Ситроен» подмигнул и тоже тронулся. Мари проехала метров двести и встала. Соглядатаи тоже остановились. Неуютно ей как-то сделалось. Мари была отчаянной девушкой, ценила риск, но безрассудностью не отличалась. Представив себя, сложенную вчетверо в багажнике, связанную и с кляпом во рту, она совсем расстроилась.
– Да ладно, не переживай, – пробормотала она. – Это всего лишь слежка, а не конец света. Господа хотят поиграть – будет им игра.
Она поехала дальше, проследовала мимо Винченцо – славной деревушки с игрушечными домиками, за указателем «Катанья, 12 км» повернула на примыкающую дорогу, петляющую между холмами, и за крутым поворотом прижалась к обочине и встала.
Когда «Ситроен» с людьми, о месте трудоустройства которых она, кажется, догадывалась, на высокой скорости прошел поворот, едва не сверзившись в водосток, кое-как нашел дорогу, она стояла в неплохой эротической позе, прислонившись к капоту, и подставляла мордашку ласковому сицилийскому солнышку. Водитель «Ситроена» резко дал по тормозам, потом опомнился, продолжил движение и перед следующим поворотом остановился. Мари покосилась в их сторону. Потом вернулась в машину и резко тронулась с места. Летела, набирая скорость, прямо в зад «Ситроену» – видела перепуганные лица сидящих в салоне, как они нервно задергались. Мари изящно затормозила – в паре дюймов от бампера синей машины. Мужчины средних лет, по физиономиям итальянцы, одетые в тон своему «бюджетному» автомобилю, имея бледный вид, выбирались из салона.
– Прошу прощения, синьоры! – крикнула Мари, выбираясь им навстречу. – Педали перепутала, со мной такое частенько.
– Вы что творите, синьора? – переглянувшись с коллегой, вымолвил похожий на сушеную ставриду господин с жиденькими бесцветными волосами.
– Так я же извинилась, – удивилась Мари. – А в чем проблема, господа? Я вам понравилась? Вы едете за мной, словно я вкусно пахну.
Второй непроизвольно потянул носом. От Мари действительно вкусно пахло. Второй вздохнул и предъявил официальный документ. Некто Паоло Резотти, Агентство внешней информации и безопасности Италии. Ага, прикинула Мари, в переводе на русский – внешняя разведка, в переводе на американский – ЦРУ. Имеется еще Агентство внутренней информации и безопасности. Вроде ФСБ, ФБР и французской Дирекции общей разведки. Но эти парни именно из ВНЕШНЕЙ, так что… в общем, понимай как хочешь.
– Ой, а у меня тоже есть документ, – спохватилась Мари и полезла в сумочку за журналистским удостоверением. – Только синенький…
Резотти поморщился.
– Мы знаем про ваш документ, синьора. Вы журналистка из «Ле Паризьен». И не прикидывайтесь тут безмозглой дурочкой. Вы должны немедленно покинуть эту зону, никогда сюда не возвращаться и забыть все, что вы здесь видели. В противном случае будут приняты меры – вы же не хотите, чтобы у вас на работе были неприятности?
– И не только на работе, – многозначительно добавил коллега.
– Так я и уезжала, – удивилась Мари.
– Вы плохо уезжали, – проницательно и очень грамотно заметил Резотти. – Нужно лучше уезжать. Немедленно садитесь в машину, и чтобы духу вашего тут не было. Дорогу до Палермо найдете, не придется вас сопровождать? Дорогу до аэропорта, думаю, тоже. Прошу учесть, синьора, мы не шутим, и в случае вашего неповиновения ответные меры последуют незамедлительно. Надеюсь, вы понимаете, что такое государственная тайна?
– Можете доверить мне ее, господа, – рассмеялась Мари. – Все равно ни черта не пойму. Шучу, шучу, все понимаю, вы такие серьезные, клянусь, уезжаю, где тут кровью расписаться?..
В машине желание смеяться пропало. Мари подобралась к тайне, и отказаться от искушения она не смогла бы даже под угрозой колесования. Развернувшись, она помахала сотрудникам спецслужб и покатила к выезду на трассу. И вскоре уже осваивала дорогу на Палермо мимо живописного пшеничного поля – будущей первосортной пасты. Синий «Ситроен» не отставал. Она поспорила сама с собой, как долго ее собираются пасти. Пасли Мари километров тридцать – она проехала через несколько деревень и колоритный городок, где имелось здание муниципалитета и внушительный католический храм. Въехав на заправочную станцию, она заправила полный бак и с воодушевлением отметила: господа, посвятившие свою жизнь незавидной профессии, отстали. Здесь же, на станции, она приобрела атлас автомобильных дорог острова, проехала от заправки полмили и встала на обочине. Объездных дорог в этой местности было множество, и вряд ли спецслужбы могли их все контролировать. В конце концов, не такая уж важная птица эта журналистка. Она проехала до ближайшей развилки, убедилась в отсутствии хвоста и, пробормотав: