– Мортимер! – грянуло из динамиков. – По результатам фотофиниша победителем заезда объявлен жеребец Мортимер, принадлежащий господину председателю совета директоров «Трансгаза»! Поприветствуем победителя!
«Есть Бог на свете. Твой выход, Меркушев!» Илья выдохнул, взял с бортика пистолет, спрятал за пояс джинсов под куртку, нащупал в кармане петарды и зажигалку. Все, начался обратный отсчет, сейчас победителя украсят, как новогоднюю елку, и поведут купаться в шампанском. Или уже ведут – дверца под главной трибуной открылась, из нее высыпались и построились «коробочкой» ребята в черном, разбежались в стороны и образовали коридор от трибун до накрытого ковром помоста. Стихшие было рев и крики возобновились, вдали справа показался ведомый сразу двумя конюхами под уздцы гнедой жеребец, рядом ехали еще два всадника. Мортимер то шел боком, то выгибал шею и пятился назад, то рвался с места, шарахался от лент, украшавших его оголовье, скалился и угрожающе ржал. Видимо, больше всего на свете Мортимер сейчас хотел остаться один, уткнуться башкой в темный угол и никого поблизости не видеть – и стоять так очень долго. Но тупые люди мало того, что навешали ему на гриву разной цветной дряни, так снова тянут туда, откуда он только что вырвался, – на крики, вой и дурную дерганую музыку. Навстречу хозяину.
А тот уже шел по «коридору», следом за Меркушевым рысили две тетки в шляпах и еще несколько людей в черном, но, судя по осанке, имевшие полномочия идти если не рядом, то поблизости, а не стоять живой стеной, загораживая «объект» своим телом. А объект уже вышел в зону обстрела, Илья положил на бортик петарды, щелкнул зажигалкой, поднес огонек к первому «снаряду». Сердце отстукивало секунды не хуже метронома, глаза и мозг фиксировали каждое движение извращенца, каждый его жест, все, что происходило рядом с ним. Вот на помост поднимается плотный активный мужик в сером костюме, с ним еще свита из проворных молодых людей и нагруженных букетами девушек-моделей. Впрочем, у одной букета нет, у нее в руках корзина с торчащими наружу горлышками темно-зеленых бутылок. «Это брют или полусладкое?» Илья стиснул зубы, отогнал дикую мысль-предположение, глянул вправо. Идут, все идут как миленькие, и если Мортимера тащат на привязи, то Меркушев топает сам – плечи расправлены, руки чуть согнуты в локтях, не идет – пишет. «Пошел!» Илья поднес зажигалку к фитилю петарды, но ничего не последовало – огонек погас. Он щелкнул зажигалкой, потом еще раз, еще – с силой и злостью, посмотрел на дорожку, да так и застыл, не заметил, как выпала из рук зажигалка, – Меркушева не было. Вернее, был, пока был, и еще довольно близко, но уже в другом, противоположном от помоста конце живого «коридора» – шел, перекосившись на один бок, прижимая мобильник ухом к плечу, одновременно смотрел на экран планшетника, что услужливо держал перед хозяином кто-то из свиты. Мелькнула черная макушка над белыми пиджачными плечами, пропала, следом сгинула свита, «коридор» под трибуны словно пылесосом втянули. Топтались бестолково брошенные тетки в шляпах, да ржал под овации трибун вконец озверевший от всеобщего внимания Мортимер.
Впрочем, шампанское не пропало, и даже кое-что досталось победителю. Мокрого, злого на весь белый свет, его быстро увели, остальное допили устроители скачек и кто-то из, как выразился динамик, «представителей владельца фаворита сезона» и вновь повеселевшие тетеньки в немыслимых шляпах. Довольная толпа быстро расходилась, на главной трибуне было пусто: хочешь – сиди там, хочешь – лежи, хочешь – в потолок навеса стреляй. Снова пошел мелкий дождик, но Илья не торопился под крышу. Постоял, подставив лицо теплым каплям, облизнул губы. И только сейчас разжал сведенные, словно судорогой, пальцы, свинтил с «ТТ» глушитель и бросил его в рюкзак. Пистолет лег на место, в кобуру, Илья медленно пошел вверх по ступенькам, последним из посетителей покидая трибуны, едва не забыв получить в кассе тотализатора причитающийся выигрыш.
До дома он добрался под проливным дождем, от метро пошел пешком, топал, глядя на людей, дома, машины, и не видел их, плохо соображал, что его окружает и вообще зачем все это. Грызла, изводила едва ли не до исступления одна-единственная мысль: «Все сначала. Как в компьютерной стрелялке» – он убит при прохождении уровня, отброшен в исходную точку и должен начинать все сначала, пройти весь уровень, желательно сохранившись, где в конце поджидает главный монстр. Звонок раздался в половине десятого утра, Илья спросонья даже не сразу понял, что это за тошная музыка доносится издалека. Потом сообразил, поднялся с дивана и выполз в коридор. Голова гудела, как с похмелья, хоть и не выпил вчера ни капли, только в потолок почти до утра смотрел да стук дождя по подоконнику слушал. А надо было бы накатить, пропить весь немаленький выигрыш или хотя бы скромно принять граммов пятьдесят сорокаградусного «снотворного», может, сейчас полегче было, соображалка быстрее включилась. Странно, что он вообще этот телефон не потерял, вчера как в анабиозе полдня прошло, вторая половина в смысле. Помнил, как закинул «ТТ» в «сейф», как притащился и плюхнулся на диван, о дальнейшем воспоминания остались самые нехорошие, с ними надо расстаться, и поскорее… Илья нашел в рюкзаке мобильник, посмотрел на экран. Как всегда, Тынский начинает с предъявления своей визитки – номер не определился.
– Добрый день! – Вежливость полковника ФСБ, да еще с утра в понедельник, зашкаливала за границы разумного, Илья даже растерялся. – Мы на сегодня договаривались. Надеюсь, наша встреча наконец состоится?
– А то, – зевнул Илья, – состоится, не переживай. Приезжай через часок к амбару с Валеркой, вернее, на кладбище, я уже там тебя жду.
И, не дослушав собеседника, выключил телефон. Разговор занял не более пятнадцати секунд, на пеленг времени явно недостаточно, а если даже и определят местоположение – вэлкам. Тут четыре пятнадцатиэтажных башни в каре выстроились, рядом детский сад, какая-то соцконтора и супермаркет размером с футбольное поле неподалеку. Работы – непочатый край, можете приступать. Илья подошел к окну и посмотрел вниз. Мерзость-то какая – дождь, слякоть и холод собачий, того гляди снег пойдет: май месяц горазд на такие проделки. Передернулся зябко, плюхнулся на диван и до носа укрылся одеялом. Дурак он, что ли, в такую погоду по кладбищам таскаться, пусть Тынский с собаками бегает, у него работа такая… И снова заснул, еще окончательно не придя в себя после мутной, полной тяжелых мыслей и попыток придумать, как быть дальше, бессонной ночи.
Но выйти из дома все же пришлось, правда, время было уже далеко за полдень. Холодильник, как всегда, опустел неожиданно, хотя Илья точно помнил, что закупался не так давно. Но деваться некуда – пришлось одеваться, брать пустой рюкзак и топать под колючим холодным дождем к ближайшему магазину. Не топать, а бежать рысцой, перепрыгивая лужи и обгоняя неторопливых прохожих. Илье не терпелось покончить с бытовыми проблемами и вернуться к ноутбуку. Пересмотреть досье еще раз, прикинуть, как выйти на новую точку отсчета, мысль о которой родилась под утро в измученном бессонницей мозгу. С утра она уже не казалась Илье такой дикой, реализация возможна, но потребуются деньги. И опять же время, а его не просто мало, его нет. Он наконец признался сам себе, что в одиночку с монстром по имени «председатель совета директоров «Трансгаза» ему не справиться, нужен второй, тот, кому можно доверять, кто уже доказал свою лояльность. Пусть не задаром, но в этот раз сумма будет намного больше той, заплаченной за фотографии вскрытых могил, за списки погибших, за показания свидетелей. Откажется только дурак или слабое трусоватое существо, а Тарасов не похож ни на того, ни на другого. Надо позвонить ему, договориться о встрече…