— Входите, капитан.
«Что там ещё случилось?..»
— Дон Антонио, — молодой офицер учтиво поклонился. — Некая молодая дама просит принять её.
— Я не принимаю молодых дам в столь позднее время, Альварес, — раздражённо ответил посол.
— Но эта дама — генерал Санто-Доминго, сеньор.
Несколько секунд дон Антонио осмысливал услышанное. Сама просит о встрече? Тут возможны лишь три варианта: либо эта женщина сошла с ума, либо её дела идут не так уж гладко, либо она ведёт самостоятельную политику в обход короля Франции. Последнее было куда более вероятно — исходя из того, что дон Антонио знал об этой даме.
«Интересный расклад, — мысленно усмехнулся он. — Если всё так и есть, то игра становится довольно интересной».
— Просите, — кивнул он капитану.
Альварес исчез. Не прошло и полминуты, как дверь снова открылась. В комнату вошли двое. Дон Антонио не знал этих людей в лицо — не довелось встречаться даже в его бытность вице-королём — но если верить словесным портретам, составленным его службой, то к нему в гости препожаловали мистер и миссис Эшби. Первый штурман пиратского флота и «генерал Мэйна» собственной персоной… Дама верно оценила его ироничный и немного ностальгический взгляд.
— Вы бы дорого дали, чтобы наша встреча произошла на пять или шесть лет раньше, дон Антонио, — она любезно улыбнулась.
— Неисповедимы пути Господни, сеньора, — пожилой гранд усмехнулся в ответ. — Присаживайтесь. И вы, сеньор Эшби, тоже. Надо полагать, вы не просто так решили побеспокоить старика в такое позднее время.
— Нам есть что обсудить, не так ли? — дама присела в кресло как раз напротив письменного стола, за которым сейчас сидел дон Антонио. — Причём, именно в таком конфиденциальном режиме.
Дон Антонио понимающе кивнул. Похоже, дама не склонна складывать все яйца в одну корзину. Похвально
— О чём же вы собрались со мной беседовать, донья Алина? — спросил он, отложив перо и закрыв чернильницу.
— Об условиях, на которых Сен-Доменг готов подписать мирный договор с Испанией.
— И каковы же ваши условия? — Ещё четыре года назад дон Антонио, подивившись несусветной наглости разбойников, тут же приказал бы повесить их. Но увы, он уже не вице-король Новой Испании, а эта сеньора уже не просто пиратка.
— Давайте договоримся сразу, дон Антонио: я сейчас выложу вам наши требования, а там поторгуемся насчёт уступок. Идет?
— Как вам будет угодно, — согласился испанец. — А как же его величество король Франции?
— Сен-Доменг — самостоятельное государство, — хитро прищурилась дама. — Мы союзники Франции, но союзничество ещё не означает полной зависимости во внешней политике. Хотя, вы-то как раз понимаете это лучше всех.
— Что ж, — сеньор де Толедо одобрительно кивнул. — Я готов выслушать ваши условия.
Супруги переглянулись. И от того, какая едкая улыбочка тронула губы мистера Эшби, дон Антонио понял одно: сейчас Испанию начнут обдирать, как кочан капусты. И, что самое смешное, ему придётся проглотить большинство этих горьких пилюль. Ведь испанский флот в Вест-Индии благодаря усилиям пиратов, превратившихся в хорошо организованную армию, уже практически перестал существовать. А за спиной этой маленькой женщины, пусть она ведёт сколь угодно самостоятельную политику, всё равно стоит сильная Франция…
А наутро плохо выспавшуюся Галку не без труда разбудил столь же плохо выспавшийся Джеймс. Они часов до трёх пополуночи спорили с испанцем насчёт условий Сен-Доменга, и это был только первый раунд переговоров. Предстояло ещё помотать друг другу нервы на предмет уступок, а для этого нужны были более свежие сплетни.
— Тебе письмо, Эли, — Джеймс растормошил жену в десятом часу. — Письмо с Тортуги, так что поднимайся, моя дорогая. Думаю, важные новости.
— С Тортуги? От Жана? — Галка с усилием протёрла глаза и схватила конверт, надписанный корявым почерком Жана Гасконца. — Кофе бы чашечку…
— Если хочешь, я распоряжусь насчёт кофе.
Галка, уже сломав печать и развернув листок грубоватой бумаги, углубилась в чтение. Только рассеянно кивнула.
— Чёрт! — Джеймса, накинувшего халат, уже в дверях догнал радостный писк жёнушки. — Джек, тут такая новость! Вот, почитай!
Спрыгнув с кровати, она подскочила к мужу и сунула ему письмо под самый нос. Эшби давно привык к взрывному характеру супруги, и спокойно взял у неё письмо… Жан Гасконец особой грамотностью не отличался, и его закорючки разобрать было мудрено. Но Эшби уже не в первый раз читал послания нынешнего губернатора Тортуги. А прочитав это, тоже чертыхнулся.
— Удалось, — он не смог сдержать довольную улыбку. — Всё-таки удалось, Эли!
— Теперь нужно сделать так, чтобы это было не напрасно, — Галка радостно поцеловала его и помчалась одеваться.
Вообразив, какое лицо будет у дона Антонио, когда и ему сообщат ту же новость, Эшби довольно улыбнулся. Хоть и не ко всем испанцам он испытывал обычную для англичанина-пирата нелюбовь, но дон Антонио не попадал в число приятных исключений.
В дверь робко поскреблись.
— Кто там? — поинтересовался Джеймс, уже зная, что это кто-то из прислуги. Но всё же спросил. Для порядка.
— Послание от его величества для мадам, — последовал ответ.
Джеймс приоткрыл дверь.
— Давайте.
— Но это послание для мадам, сударь, — лакей, видимо, боявшийся пиратов до дрожи в коленях, втянул голову в плечи.
— Мадам ещё не одета. Я передам, — Эшби взял с неизменного серебряного подноса надушенный листок, перевязанный ленточкой, и захлопнул дверь перед носом опешившего слуги.
Супруги Эшби давно приучились одеваться быстро. Потому уже через две минуты Галка, застегнувшись на все пуговицы и надев перевязь со шпагой — королевским подарком — несколько раз провела гребнем по гриве волос. И подцепила со столика королевскую записку.
— О! — хитро прищурилась мадам генерал. — Он, наверное, тоже получил почту из Вест-Индии. Вызывает для срочного и важного разговора.
— Если он и сейчас посмеет к тебе приставать…
— Джек, опять ты мне на любимый мозоль наступаешь… — обречённо вздохнула Галка. — Но я думаю, если правильно себя повести, новости из-за океана станут нашим пропуском домой. Вон из этой престижной тюрьмы!
— Хорошо бы, — хмыкнул Джеймс. Он был настроен не так оптимистично. — Иначе Жером совсем расклеится, а Граммон начнёт приставать к тебе, к маркизе де Монтеспан и к самой королеве — ибо всех прочих дам он уже поимел.
В отличие от всех предыдущих встреч, эта происходила не в парке или в каком-нибудь салоне, а в личном кабинете короля. Деловая обстановка Галке в общем понравилась: стол с тяжёлым позолоченным письменным прибором (хотя, злые языки поговаривали, будто король Франции не умеет ни читать, ни писать), шкафы, полные книг, картины на стенах, богатая роспись. Всё в тёмных неброских тонах, дабы яркие цветовые гаммы не отвлекали монарха от государственных дел. Сам король, сегодня одетый в красное, выглядел так, будто тоже лёг в три часа ночи. Может, так оно и было. Во всяком случае, если Галке удалось скрыть следы недосыпа — умывание холодной водицей творило чудеса — то его величество о том не позаботился.