Стас уже собрался спросить фамилию сестры, но тут зазвонил телефон. Ирина Яковлевна взяла трубку и вышла из кухни. Через десять минут она вернулась бледная-пребледная.
Мама, что случилось? — встревожилась Милка.
Милочка, несчастье… Плантаторша… она умерла!
Как умерла?
Звонил Ростислав… Ее нашли мертвой на Тверском бульваре… Без документов… Какой кошмар! Боже мой, Ростик просто в ужасе! Да сейчас такое начнется…
А он откуда узнал?
— Говорит: ему позвонили из милиции… Господи, вот несчастье так несчастье…
Стас и Петька сидели, едва дыша. Они понимали, что сейчас надо подняться и уйти, но… это было выше их сил.
Мальчики, извините, — начала Ирина Яковлевна.
И тут Стас вскочил.
Нет, это вы извините нас! Мы пойдем!
— Боюсь, что завтра у нас ничего не выйдет, — чуть не плача, сказала Милка. — Но я теперь знаю твой телефон, я обязательно позвоню!
— Ирина Яковлевна, может, вам нужна какая-то помощь? — спохватился Стас.
— Нет, Стасик, я не знаю… Я так растерялась… Что теперь будет… Но вы идите, не беспокойтесь, муж все устроит…
Стас и Петька оделись, смущенно потоптались в прихожей, выражая соболезнования, и наконец распрощались с гостеприимными хозяйками.
Да, история… — проговорил Петька, когда они вышли на улицу. — Как ты думаешь, Стас, отчим этой Милки тут не замешан?
Почем я знаю? Но скорее всего нет. А вот тот тип на «копейке»… Он очень подозрительный! Очень! Зачем, спрашивается, он приезжал в Шереметьево? Похоже, просто убедиться, что старуха прилетела. И тут же смылся. Теперь, кстати, понятно, почему они не стали искать в мусорке веер. Не до того было!
Постой, постой, Стас! Но ведь нам никто не сказал, то ее убили! — охладил его пыл Петька. — Так что тот тип, может, и ни при чем, хотя… Эх, узнать бы: своей она смертью померла или нет…
И что тогда было бы?
Стас, пойми, тип на «копейке» каким-то образом вязан с пятым подъездом, и Алиса оттуда что-то вынесла… Там какое-то гнездо… Но ты подумай, мы никак не можем выяснить, в какой это квартире происходит! Просто чушь какая-то… Нет, это надо поломать. Я не я буду, если сегодня же не выясню, что это за таинственная квартира.
Как ты собираешься это выяснить?
Методом исключения!
То есть?
Возьму Хованщину, и мы пойдем с ним по этажам. Он покажет мне все квартиры, хозяев которых он знает. Может, что-то подвернется… А если мы исключим из списка подозреваемых хотя бы десяток квартир, нам уже будет гораздо легче. Ты согласен?
Пожалуй! Хотя это чересчур сложно.
— Погоди, у меня вот еще какая мысль мелькнула. Сестра этой старухи тоже должна быть старухой!
Логично!
Значит, спросим Хованщину, где живут старухи. И, предположительно, богатые!
Мудро, Петя!
А еще у богатой старухи должна быть очень мощная дверь. Так вот, по сумме всех этих данных я попытаюсь вычислить нужную квартиру.
Допустим! А что дальше?
Ну, Стас, это детский вопрос. Установим слежку за квартирой…
Боюсь, что это не удастся.
Почему?
Потому что после звонка Мелешина милиция не пройдет мимо этой квартиры.
Но они же просто наведаются к сестре, чтобы узнать там всякие подробности: когда пришла, когда ушла — и все такое… А про систему с мусоропроводом они ничего не знают! И быстро отвалят!
Черт, мы все время говорим так, будто ее и впрямь убили… — сообразил Стас.
Думаю, это неспроста, — зловещим голосом проговорил Петька. — Слушай, а тетя Витя к Алисе больше не собирается?
Почему, собирается! Сегодня вечером хотела проведать…
Надо, чтобы она как-то ненароком поинтересовалась, что же такое тогда вынесла из дому Алиса и в какую именно квартиру она ходит.
А ты не много ли хочешь? — засмеялся Стас.
Хотеть не вредно!
Петька первым делом позвонил Хованскому. . — Привет, Кирюха! Какие новости?
Плохие! — мрачно отозвался Кирилл.
То есть?
Меня спасло только чудо!
Спасло? От чего?
От кого! От мамы!
Ничего не понимаю!
Мама только чудом не нашла у меня эту проклятую штукенцию! Я уж думал: хана, представляешь, что было бы, если б она на нее наткнулась! Она искала у меня в столе конверт. И я уж думал: каюк — но тут ее к телефону позвали… И, конечно, перепрятал… Знал бы ты, как мне уже обрыд этот веер! Петь, что делать-то?
Я тебе как раз насчет этого звоню. Ты один дома?
Конечно. Мои на работе.
Тогда я сейчас к тебе приду! Надо кое-что обмозговать.
Жду!
Вскоре Петька уже рассказывал Кириллу о событиях сегодняшнего дня.
— Ну и ну! — поражался тот. — Вот это совпадение! Значит, та старуха в шубе померла… Знаешь, а мне твоя идея пройти по этажам очень нравится! Пошли, не будем терять время!
Они поднялись на лифте на последний этаж. Петька держал в руках блокнотик и ручку.
Так, — начал Кирилл, — вот тут живет знаменитый футбольный судья Лагутин. У него жена и девчонки-близняшки.
Вычеркиваем, — решительно сказал Петька.
Вот тут — Матильда Наумовна, моя училка по-английскому. Живет одна. Сразу вычеркивай!
Да, — сказал Петька.
Вот тут…
Пройдя четыре этажа, Петька подумал: «Кажется, так ничего не добьешься». Многие двери были укреплены, обиты кожей, под которой скрывалось стальное полотно, но ничего из ряда вон выходящего не было. Да и Кирилл знал далеко не всех жильцов.
На третьем этаже из вполне обычной двери вышла немолодая женщина в байковом халате, с пластмассовой гребенкой в волосах и спустилась к мусоропроводу. Однако никаких лиловых мешков они не заметили. В руках у нее было обычное зеленое пластмассовое ведро. Она смерила ребят сердитым взглядом и, вытряхнув ведро, пошла обратно.
— А это кто? — шепотом спросил Петька.
— Не знаю. Первый раз вижу! Сейчас жильцы часто меняются. Народ улучшает жилищные условия!
— Да, это точно.
Петь, по-моему, это безнадега, а?
Боюсь, что ты прав… Чертовщина какая-то… Что бы в одном подъезде мы никак не могли обнаружить квартиру… А ты с мамой говорил?