Когда мы остались наедине, я осведомился у Мардера о состоянии наших войск, хотя уже успел составить о нем мнение, причем самое неблагоприятное.
Он пожал плечами.
— Вы оттеснили остерлингов с Огненной горы.
— Да, но ценой огромных потерь. Мы сражались пешими. Это было все равно что штурмовать десяток замков. Если бы король прислушался к моему совету, мы вообще не пошли бы в бой.
Я выжидательно молчал.
— Мы оказались между двумя жерновами, сэр Эйбел. У нас иссякли запасы продовольствия, поэтому мы должны сражаться, пока люди держатся на ногах. Это один жернов. И мы обессилены. Это другой жернов. Если бы видели нас в битве Пяти Смертей… — Он снова пожал плечами.
Он казался старым и усталым. Борода у него всегда была седой, но сейчас на сумрачном лице читались безысходность и бесконечная усталость. Я подождал, не продолжит ли он, и так ничего и не дождавшись, спросил:
— Разве наша спешка столь велика, что вы не можете рассказать мне о битве? Ведь я тогда находился в Йотунленде.
— Куда я послал вас. Я употребил все свое влияние на короля, чтобы вытащить вас из тюрьмы. Он был непреклонен.
— Король сам освободил меня. Почему сражение называется битвой Пяти Смертей? Это название какого-то места?
Мардер помотал головой:
— Нет, такая детская сказка.
— Значит, в самый раз для меня.
— Как вам угодно. Старый каан, отец нынешнего каана, не имел законных наследников. Он наплодил кучу внебрачных детей, в отличие от нашего короля. Но законных сыновей или дочерей у него не было, ибо его супруга была бесплодна. Советникам стало ясно, что после смерти каана его внебрачные сыновья раздерут страну на двадцать частей.
Полагаю, я улыбнулся.
— Ах, если бы только они так и сделали! Он призвал знаменитого чародея и дал ему сундук золота. Возможно, пригрозил смертью, — рассказывают по-разному. Чародей заверил каана, что королева родит ему сыновей, и пошел своей дорогой. Она зачала и умерла родами, произведя на свет не одного сына, не двух и даже не трех.
— Пятерых? — Полагаю, вид у меня был недоверчивый.
Мардер потряс головой:
— Шестерых. Я в жизни не слышал, чтобы женщина родила сразу шестерых, однако их было шестеро, похожих друг на друга, как горошинки в стручке. Вопроса о старшинстве не возникало, поскольку повивальные бабки пометили младенцев в порядке появления на свет, повязав первому красную ленточку на ножку, второму — коричневую, третьему — белую, четвертому — золотую, пятому — синюю, а шестому и последнему — черную. Ленточки первых трех цветов предоставил визирь, а остальные повивальные бабки оторвали от своих одежд.
— И это правда? — спросил я.
— Да, конечно. Наш король получает сведения о событиях, происходящих в Остерленде, из самых разных источников, и все они сообщили об этом. Кроме того, юных тиджанамиров одевали в соответствующие цвета, чтобы все видели порядок старшинства и чтобы каждый из них знал свое место. Старшего назвали Красный тиджанамир и так далее.
— А пять смертей?
— Были смертями пяти тиджанамиров. Как легко представить, появление на свет сразу шести наследников вызвало много толков. Пророчество одного из провидцев, призванных ко двору, стало передаваться из уст в уста по всей стране, несмотря на запрет каана. Провидца спросили — вероятно, вопрос задал визирь, — кто из шестерых будет править и долго ли. Он заглянул за покров тайны и предсказал, что править будут все и все умрут молодыми.
— Это замечательная новость, — сказал я, — если ей можно верить.
Мардер медленно пожал плечами:
— Вы хотите услышать остальное?
— Если это имеет отношение к битве.
— Имеет — хотя бы потому, что мы называем ее именно так, а не иначе. Далее означенный провидец предсказал, как умрет каждый из них. Красный тиджанамир, сказал он, будет убит камнем. Коричневый будет затоптан насмерть. Белый умрет от руки своих сподвижников. Золотой погибнет в золотой крепости. Синий утонет. А Черный тиджанамир будет неоднократно пронзен мечом, который висел на поясе каана в день, когда изрекалось пророчество. Вас что-то тревожит?
Я махнул рукой и попросил Мардера продолжать.
— Как вам угодно. Данное пророчество получило название пророчества Шести Смертей, ибо провидец предсказал смерти всех шестерых. Красный тиджанамир стал преемником отца, когда мы убили старого каана. Вы находились на севере, но я принимал участие в том походе, и сэр Воддет стяжал в нем великую славу.
— Я хочу увидеться с ним. Как умер старший тиджанамир?
— В точности как предсказал прорицатель. Красный каан, прежде бывший Красным тиджанамиром, снял шлем, чтобы вытереть пот со лба. Выпущенный из пращи камень попал ему в голову и убил на месте — первая смерть. Новый каан, Коричневый тиджанамир, погиб под копытами наших боевых коней — вторая смерть. Белый тиджанамир стал кааном после гибели брата. Всего через час он был пронзен пикой.
Обреченный на смерть, он попытался покончить с собой, но у него не хватило сил. Он попросил своих друзей убить его, что они и сделали, — третья смерть.
— Понятно.
— Четвертым был Золотой тиджанамир, как вы, наверное, помните. Он носил золотой шлем, тогда как братья носили красный, коричневый, белый, синий и черный шлемы. Копье сэра Воддета вошло точно в глазную прорезь, и Золотой каан умер в своей золотой крепости. Я щедро наградил сэра Воддета за блистательный удар, как вы, наверное, слышали. Но король наградил его еще щедрее.
— Насколько я понимаю, Синий тиджанамир утонул.
Мардер кивнул:
— Кинжал одного из наших тяжелых воинов пронзил ему легкие, и он утонул в собственной крови. Пятая смерть. Шестой тиджанамир, Черный, является нынешним кааном. Дело в том, что, услышав пророчества, старый каан отдал свой меч на хранение сыну. Говорят, он спрятан в надежном хранилище под семью замками; и, похоже, покуда он там остается, Черному каану ничего не грозит.
Я имел свое мнение на сей счет, но кивнул.
— Похоже, провидец ошибся. Он сказал, что все тиджанамиры будут править недолго.
— Провидцы часто ошибаются, — сказал Мардер, — но допустим, мы разобьем остерлингов через месяц-другой. Разве не сможем мы взять столицу Остерленда, открыть хранилище и извлечь оттуда меч?
— Сможем, — сказал я, — если он по-прежнему там.
Проведенный мной смотр войск окончательно убедил меня, что рассчитывать на победу не приходится, — единственный наш шанс заключался в том, чтобы вернуться обратно на север и собрать как можно больше людей и как можно больше продовольствия. Когда бы у нас имелись хоть самые слабые основания надеяться на приемлемые условия капитуляции и сносное обращение, я бы посоветовал Мардеру и Арнтору сдаться. Но таких оснований не имелось, и хотя сдача Огненной горы, захваченной ценой огромных потерь, сильно подорвала боевой дух войска, и без того невысокий, мы отступили.