— Гуси, — ответил рыцарь Леопардов. — Но они слишком высоко, мне стрелой не достать.
— Сколько всего?
— Ну где-то тридцать.
— Сорок, — предположил Воддет.
— Сорок три, а вместе с вожаком сорок четыре. Сорок четыре, которых видим мы трое, поскольку доблестный сэр Эйбел не желает смотреть. Как по-вашему, рыцари, сколько всего гусей в мире? Сотни?
Все молчали, пока Хела одним глотком ополовинила свою чашу вина, поперхнулась, закашлялась, а потом опустошила чашу до дна.
Наконец я сказал:
— Ну хорошо, пусть будет одна сотня, и не больше. В силах ли мы выстоять против сотни ангридов? Мы трое, Гильф, и подданные Леопардов, и подданные Солнца. И еще Хела, Хеймир и Анс. Готовы ли мы?
Наступившее за моими словами тяжелое молчание нарушил рыцарь Леопардов:
— А вы готовы, сэр Эйбел? Вы готовы повести нас в бой? Ответьте честно.
— Я дал клятву удерживать это ущелье, — сказал я.
— Всадник на загнанной лошади, сэр Леорт!
Рыцарь Леопардов сложил ладони раструбом у рта:
— Один?
Последовала долгая пауза, в течение которой к нему успели подбежать Воддет, Вальт и Йонд.
— Совсем один, сэр!
— И едет с севера? — Вальт обращался сразу ко всем и ни к кому в отдельности. — Разве великаны ездят на лошадях?
Йонд помотал головой:
— Они слишком большие для этого.
Рыцарь Леопардов знаком велел ему замолчать.
— С чего ты взял, что лошадь у него загнана?
Воддет фыркнул:
— Она пытается перевести ее на рысь, сэр!
Рыцарь Леопардов открыл рот, потом закрыл и уставился на Воддета, который (с выражением крайнего недоумения на честном лице) в свою очередь уставился на него.
— Женщина? — пробормотал Валт.
Рыцарь Леопардов резко развернулся кругом:
— Приведите моего коня!
К северу от ущелья Военная дорога круто уходила вниз, спускаясь по горному склону частыми петлями, и рыцарь Леопардов галопом преодолевал опасные повороты один за другим, и камни, выбиваемые копытами могучего пятнистого жеребца, летели в бездонную пропасть.
Последний поворот извилистой дороги уже остался позади, когда он наконец увидел всадника; и в следующий миг она (сидевшая на загнанной лошади, темной от пота) оказалась так близко, что они едва не столкнулись. Она пронзительно вскрикнула и, увидев щит рыцаря Леопардов, залилась слезами.
Он проворно спешился и бережно снял ее с седла, как не раз делал в далеком прошлом, когда сам был не старше Вальта, а она была прелестной девочкой с горящими глазами и кудрями цвета воронова крыла.
Ослепительно белым был плащ герольда, принесшего мне вызов от Черного рыцаря, а изображенный на нем боевой конь был черным.
— Мой господин, — сообщил он нашему герольду, — направляется на север. Дело у него срочное, — он выдержал паузу и улыбнулся, — а кошелек тяжелый. Вот двадцать крупных золотых монет за то, чтобы ваш господин ушел с дороги.
— Я выступаю от имени сэра Эйбела Благородное Сердце, — холодно ответил наш герольд. — Мой господин, сэр Леорт Сэндхилл, остается с ним до уплаты выкупа.
Герольд Черного рыцаря приподнял бровь на толщину травинки:
— Разве вы не должны галопом мчаться на юг, за выкупом?
— За ним отправился другой человек. Вам, насколько я понимаю, придется самому скакать за выкупом для своего хозяина. Наш товарищ уехал много дней назад. Боюсь, уже слишком поздно просить, чтобы он привез выкуп и за вас тоже.
— В этом нет необходимости. — Герольд Черного рыцаря потряс кошельком из оленьей кожи, который предлагал минуту назад, и золотые монеты нежно зазвенели. — Мой хозяин платит вперед.
Герольд рыцаря Леопардов покачал головой.
— Вы не заглянете в кошелек, чтобы доложить о содержимом этому вашему сэру Эйбелу?
— Вам известно имя моего господина: сэр Леорт Сэндхилл. Я сообщил, что выступаю от лица рыцаря, взявшего над ним верх в поединке, сэра Эйбела Благородное Сердце. Мне хотелось бы узнать имя вашего господина и название его поместья — ибо человек, имеющий в своем распоряжении столько золота, наверняка таковым владеет, — прежде чем продолжать разговор.
Но они все же продолжили разговор, старательно избегая проявлений присущей всем герольдам взаимной вражды, прежде чем герольд рыцаря Леопардов вернулся ко мне.
— Он величает своего хозяина Черным рыцарем, — доложил герольд, — и отказывается называть имя. Равным образом он не желает говорить, по какому делу едет означенный рыцарь и как называется его замок.
Я задумчиво погладил подбородок.
— Я нарочно говорил не «замок», а «поместье», хотя видел широкий флаг. Я надеялся хитростью выманить ответ, но у меня не получилось.
— Он королевский рыцарь, ведущий вассальное войско под своим знаменем?
— Или особа поважнее. Он предлагает двадцать золотых монет. — Герольд кашлянул. — Я все проверил и пересчитал по его настоянию.
Я отмахнулся от предложения:
— Он не проедет. Скажи его герольду…
— Да, сэр?
— Что если его хозяин желает продолжить путь на север, он должен сразиться со мной или выбрать другую дорогу. — Я немного помолчал. — Я подумал о герольде сэра Воддета. Как его зовут?
— Хирвор, сэр.
— Он уехал четыре дня назад. Они встретили его по дороге?
— Нет, сэр. Возможно, с ним случилась неприятность. Но будем надеяться, они просто ехали другим путем.
— Надо будет спросить по окончании поединка. Твой хозяин еще не вернулся?
— Нет, сэр. Послать за ним верхового, сэр?
— Да не стоит, пожалуй. — Я сложил ладони рупором, как недавно делал сам рыцарь Леопардов. — Часовой! Северный пост!
— К вашим услугам, сэр Эйбел!
На кольчужном рукаве часового сверкнул солнечный блик, когда он взмахнул рукой.
— Ты видишь своего хозяина?
— Едет медленно, с путником!
Я кивнул и махнул рукой:
— Скажи Черному рыцарю, что я готов сразиться с ним.
Герольд явно расстроился:
— Я должен обо всем доложить вам, прежде чем вы начнете, сэр Эйбел. Во-первых, золото…
— Оно мне не нужно.
— Двадцать монет из восточного золота, все до единой крупные и блестящие. Я попробовал две на зуб, сэр, и они мягкие, точно кожа. На всех изображена голова какого-то каана.
— Сэр Воддет знает Черного рыцаря? Или кто-нибудь из отряда Воддета?