– Смотрите, как нужно обращаться с оружием. Большие пальцы, которые удерживают пистолеты, плотно сцепляются один с другим. Это называется «македонский захват». Оружие ориентируется на цель стволами, поставленными параллельно друг другу. Стрелять «по-македонски» можно хоть из двух пистолетов залпом одновременно, хоть порознь и поочередно, выстреливая один боекомплект за другим. В любом случае преимущества боевой работы из двух стволов очевидны. Если стрелять даже из одного пистолета, но удерживая две единицы оружия «по-македонски», то такая стрельба по особо важной точечной цели получится гораздо скорострельнее и результативнее. Причиной тому является не только удержание оружия усилиями двух рук, но и то, что дополнительная масса нерабочего в момент стрельбы пистолета не позволяет стреляющему стволу чрезмерно сбиваться при отдаче после выстрела.
– А как целиться при одновременной стрельбе из двух стволов? – спросил Татарчук.
– Некоторые спецы умудряются ловить цель одновременно каждым глазом в прицельные приспособления правого и левого пистолета. Но у большинства стрелков так не получается, поэтому следует целиться визуально из одного пистолета, а второй ориентировать параллельно основному стволу. Чтобы стрельба получилась результативнее, цельтесь мушкой и целиком левого пистолета, а стреляйте из правого.
– А почему так? – снова подал голос Кучмин.
Он даже начал дрожать от нетерпения. Ему хотелось побыстрее встать на огневую позицию, чтобы научиться стрелять по-македонски.
– Потому что правая кисть (если вы не левша) у человека лучше разработана, – ответил Маркелов. – Когда вы научитесь инстинктивно, не задумываясь, ориентировать правый пистолет под левый прицел (а это нарабатывается довольно быстро), начинайте целиться из правого пистолета и нарабатывать координацию наведения оружия левой рукой.
– Да-а… – протянул Ласкин. – Это тебе, Петро, не поварешкой махать.
– Навчымося… Нэ святи горшки липлять…
– Так-то оно так, но… – Ласкин с сомнением посмотрел на свои руки с длинными гибкими пальцами. – Кто что на что учился, Петро… Боюсь, эта грамота мне не по зубам. Вот ежели «перышком» фрица пощекотать – это да. Это мы могём.
– И еще одно, – вдохновенно продолжал младший лейтенант, который почувствовал себя в своей стихии. – На тренировках старайтесь запомнить мышечной памятью возникающее в мышцах силовое напряжение. Переведите его в разряд ощущений. Потренируйтесь делать все это вслепую, а затем, открыв глаза, проверьте визуально, как у вас получилось. При необходимости, введите поправку и снова поработайте с мышечной памятью.
– Это относится к стрельбе залпом с двух стволов или вразнобой? – спросил Татарчук.
– Неважно. Главное, чтобы в кистях рук и плечах постоянно сохранялись координационные усилия, которые запомнились мышцами на удачных тренировках. Тогда все получится так, как надо. Если же переключить внимание на прицеливание, руки разожмутся, и каждый из двух пистолетов начнет стрелять сам по себе. Поэтому на первых тренировочных этапах основное внимание необходимо направлять на общий хват рук, а цель пусть будет восприниматься, скажем так, расплывчато, неконкретно. Оружие само ее достанет, если все будет сделано правильно.
– Наверное, нужно много тренироваться, – сказал Кучмин. – У нас не будет столько времени…
– Не знаю. Скорее всего, да, не будет. Конечно, при частых тренировках результаты растут быстро. Рано или поздно у стрелка проявляется так называемый «координационный эффект» – неожиданно для себя он обнаруживает, что может уверенно и точно поражать цель сразу из двух стволов, не прицеливаясь визуально. И еще одно: чем меньше вы включаете голову при скоростной стрельбе по-македонски навскидку, тем лучше у вас получается результат.
– Мы будем стараться, – горячо заверил Кучмин младшего лейтенанта.
– Ага, – подтвердил Ласкин. – Зуб даю.
– И последнее… – Тут Маркелов немного заколебался, потому как то, что он сейчас собирался сказать, было известно ему лишь в теории. – Думаю, эти знания нам тоже понадобятся. Я имею в виду мгновенное отключение конечностей, то есть стрельба по рукам и ногам одновременно из двух пистолетов при необходимости взять противника живьем. Стволы при этом разводятся в стороны на необходимый угол, чтобы при залповом огне две пули одновременно поразили противника или в оба плеча, или в обе руки, или в обе ноги выше колен.
– Ну, оци акадэмии мы вжэ проходылы, – не без некоторого бахвальства сказал Пригода. – Бо бувають фрицы дужэ шустри…
После «лекции» Маркелова разведчиков нельзя было узнать. За полтора часа они расстреляли весь боезапас, предназначенный для занятий на неделю, и Татарчуку пришлось бежать на склад боеприпасов, где он долго уговаривал знакомого старшину выдать ему дополнительно две сотни патронов к пистолету.
– Та шо вы там, уместе с борщом их трэскаете?! – возмущался старшина.
Он был почти земляком Ивана, из Сум.
– Мыкола, не горячись, – обнимал его за плечи Татарчук. – Мы ж с тобою друзи? А то як жэ. То хиба ты нэ выручишь друга? Нэ вирю!
– От цыганська морда! – сердился Мыкола. – Як змей пидлазыть. Нэ дам, бо усё на подотчете. Нэма запаса.
– Да ладно тебе, чертяка… – С этими словами Иван достал из кармана бутылку трофейного вина с красивой наклейкой. – Держи, куркуль.
Вино и коньяк запасливые разведчики держали на всякий случай. И что удивительно, этот «всякий случай» выпадал на их долю очень часто. Наверное, у него был нюх на хорошие напитки.
– Ну, можэ шо и найду… – сказал Мыкола, и бутылка исчезла со стола с такой потрясающей скоростью, словно ее корова языком слизала.
Он полез куда-то в глубь своей каптерки и шебаршился там минут пять. А когда возвратился, то в руках у него была каска, доверху наполненная пистолетными патронами.
– На, – ткнул он каску в руки Татарчука. – Даю по вэлыкой дружбе. И не вздумай прыйты завтра! Бо знаю я тэбэ. Одэржыш вид мэнэ гарбуза и от ворот поворот. Клянусь, шоб я здох.
– Мыкола, не будь таким жестоким, – с укоризной ответил Татарчук. – Бо мы ж земляки. А за патроны большое спасибо. Эх, брат, где наша Сула!
У Мыколы мгновенно увлажнились глаза. Он шмыгнул носом и буркнул:
– Иды вжэ…
Вечером разведчики куда-то дружно засобирались. Пошушукавшись в своем углу, делегировали к Маркелову, который что-то писал у стола, Татарчука и Пригоду.
– Разрешите обратиться! – молодцевато прищелкнул каблуками франтоватый старшина.
– Почему так официально? – с улыбкой посмотрел Маркелов на своих разведчиков.
И, запнувшись, уставился на Пригоду.
– Товарищ младший лейтенант, – интимные нотки прорезались в голосе Татарчука. – Нас сегодня пригласили на небольшую вечеринку. Девчата-зенитчицы. Тут, неподалеку… И вас, кстати, тоже. Ненадолго, до отбоя успеем… – И уже почти шепотом: – Ну так как?