– Как-то странно вы со мной разговариваете, – поднимаясь с корточек и отряхивая колени, сказал Орешкин. – Вас мои данные интересуют или ваши конкуренты, которым я эти данные пытался продать? Вы, девушка, вообще-то к геологии отношение имеете? Или вы по другому ведомству проходите?
– Я геолог по образованию, Герман. А по поводу конкурентов… Лично я не конкурентов боюсь, а того, что они могут тут начать. Вы отдаете себе отчет в том, какая склока и какая дележка может начаться в долине Чако, если… ваши данные верны?
– Мне что-то в последнее время все чаще начинает казаться, что они не просто верны, а то, что к таким выводам пришли и другие геологи. Что-то здесь людно становится, мисс.
– А вы кого больше боитесь? Своих бывших соотечественников или американцев?
Герман уставился на Луизу своими мутными бесцветными глазами алкоголика и некоторое время молчал. Потом геолог двинулся к своей машине и бросил на сиденье геологический молоток с длинной ручкой.
– Вы-то вот меня почему презираете? – наконец спросил Орешкин. – Русские, понятно. Я для них перебежчик, искатель приключений, предатель. Они патриоты, а я нет. А вам-то до меня какое дело, вы почему говорите со мной так, как будто я… Я просто хочу жить, я просто хочу заработать и жить так, как мне хочется. И никому я не хочу зла, ни на чью сторону я не хочу вставать. Это что, достойно презрения?
– Живя в мире, нельзя быть свободным от мира, Герман. Пока вы живете в обществе, вы так и будете оставаться винтиком этого огромного и сложного механизма. Вы всегда, вольно или невольно, будете на чьей-то стороне.
– Может, вы и правы, – согласился старик. – Вы умная девушка, я вообще подозреваю, что вы не та, за кого себя выдаете. Но с вами мне приятнее разговаривать, чем с другими. Да, своих бывших соотечественников я боюсь больше, чем ваших. Вы знаете Ивана Никитина, который тут недавно объявился? Он сотрудник российского «Газпрома», а может, и не только «Газпрома». Этот Никитин очень мутная личность, он всех знает, со всеми в контакте. Я очень хорошо помню этот тип чиновников старой советской России. Он из КГБ, или как там это сейчас называется.
– А почему вы так думаете? – спросила Луиза, пытаясь придать своему голосу максимум безразличия.
– Потому что он роет тут что-то, вынюхивает. Он и про вас расспрашивал, про намерения ваши. Договорились ли вы с правительством или не договорились. И почему ваша группа специалистов приехала из Мексики, а не прямо из Калифорнии. Может, вы Венесуэлу представляете или Бразилию. Бойтесь его, девушка, он может быть опасен!
– Спасибо за предупреждение, Герман.
– Да подавись! – буркнул Герман снова по-русски.
– Что? – со смехом спросила Луиза. – Я не понимаю!
– Я говорю, что лучше бы вы у меня материалы купили. Я бы, глядишь, к вам в Калифорнию уехал. Хотя там землетрясения все время… А в Майами теперь что ни год, то тайфун. Если уж уезжать, так в Канаду. Там полно украинцев, и природа как в нашей средней полосе. И тихо.
– А домой уехать вы не думали? – серьезно спросила Луиза. – Мне кажется, что вы страшно тоскуете по родине.
– Или по тому, что от нее осталось, – проворчал Герман и стал возиться с какими-то инструментами в старом мешке.
Луиза покачала головой и пошла к своей машине. Этот странный человек подбросил ей много интересной информации для размышления.
– На тридцатом километре западного шоссе магазин и заправочную колонку знаете? – вдруг спросил, не оборачиваясь, Герман. – Там еще останец есть. «Чертовым пальцем» зовут. Держитесь от этого магазина подальше, беда оттуда будет вам всем. Там они секреты свои обсуждают. Они думают, что я ничего не соображаю, ничего не вижу. Всерьез меня не воспринимают.
Луиза обернулась и посмотрела в худую спину русского. Ничего не ответив, он села в свой джип и завела мотор. Развернувшись, Луиза повела машину вдоль каменистой осыпи по руслу ручья. Ей не хотелось глотать пыль на грунтовой дороге, которая была размыта дождями, высушена солнцем и теперь при малейшем контакте с ней выбрасывала в воздух клубы буро-серой, мелкой, как пудра, пыли.
Отъехав метров на двести, она обратила внимание, что справа, оттуда, откуда приехала она сама, виднеется столб пыли. Луиза остановила машину, повернула ключ в замке зажигания и бросилась бежать туда, где она оставила русского геолога. Двести метров для молодого тренированного тела не такая уж большая дистанция. Но когда под ногами россыпи мелкого, крупного и очень крупного щебня, когда под ногами торчат острые края обломочного материала, то простой бег превращается в бег с препятствиями.
Запыхавшись и морщась от боли в ободранном колене, Луиза поднялась на последний небольшой склон и плюхнулась животом на землю. Герман стоял возле своей машины и смотрел, как к нему приближается смуглый парень, по виду парагваец. Старенький внедорожник американского происхождения стоял чуть поодаль. Что-то старик почувствовал, а может, он что-то и знал, о чем не сказал Луизе во время их беседы. Герман вдруг бросил свой мешок, довольно шустро запрыгнул на сиденье «Виллиса» и нажал на стартер.
Луиза приподнялась на корточки, готовая броситься на помощь или, наоборот, бежать назад. Она напряженно смотрела, как старенький «Виллис» не слушается своего хозяина и никак не хочет заводиться. Парагваец тоже насторожился, но потом решительно бросился к своей машине. «Виллис» наконец завелся и, выбрасывая клубы пыли из-под колес, рванул с места по большой дуге. Герман явно пытался уйти в сторону города.
Старый «Форд» парагвайца завелся мгновенно, и он бросил свою машину наперерез русскому. «Виллис» вильнул в сторону, сбил правым крылом кактус и понесся по склону, зарываясь колесами в мелкий щебень. Куда тебя понесло?! Луиза чуть было в голос не выкрикнула это русскому вслед. Выруливай на твердую дорогу, пусти пыль преследователю в лицо! Все-таки ее симпатии в этой ситуации были на стороне Германа.
Русский сглупил и рванул машину в другую сторону. И тут же потерял скорость, дважды наскочив на большие камни. Старенькая машина выдержала удар, но геолог потерял управление и несколько драгоценных секунд. «Форд» вырвался вперед, резко повернул вправо, и… раздался металлический лязг столкновения.
Луиза вскочила на ноги и бросилась вниз по склону. Пара кактусов прикрывала ее фигуру и дала возможность приблизиться к двум машинам на нужное расстояние. Несчастный Герман выпрыгнул через правую дверь своей машины и побежал в сторону. Парагваец тоже выскочил из машины. В его руке оказался пистолет с длинным толстым стволом.
Топот ног в песочного цвета армейских ботинках выдал Луизу, но парагваец уже ничего не успел сделать. Когда он повернул голову на звук, Луиза была уже на расстоянии вытянутой руки. Ствол пистолета рванулся ей навстречу, но девушка поднырнула под руку парагвайца и с разворота врезала пяткой ботинка ему по щиколотке. Киллер взмахнул руками и, не удержав равновесия, опрокинулся на спину. Луиза, как дикая кошка, прыгнула следом. Одна рука отвела руку с оружием в сторону, вторая нанесла сильный прямой удар в голову. Парагваец охнул, когда колено падающей сверху девушки ударило его в грудную клетку, и отключился.