Андрей шел за группой, тяжело опираясь на палку. Нога еще плохо слушалась, но он все равно не мог лежать в госпитале и смотреть в окно. Его тянуло сюда, как будто тут оставался невыполненным долг. Долг перед Сашкой, долг перед отцом, перед собой. Они подходили к небольшому монументу, установленному на месте гибели адмирала Истомина.
– Седьмого марта 1855 года, возвращаясь с Камчатского люнета на Малахов курган, Истомин был убит прямым попаданием ядра в голову. Один из молодых офицеров, взвалив обезглавленное тело адмирала на себя, отнес его на Малахов курган. По приказу адмирала Нахимова на месте гибели Истомина выложили крест из бомб и ядер. В 1904 году по проекту Ф.Н. Еранцева был открыт небольшой гранитный обелиск с изображением Георгиевского креста. На пьедестале высечена надпись: «Здесь убит ядром в голову 7 марта 1855 г. контр-адмирал В.И. Истомин».
Группа давно ушла. Андрей стоял над монументом и смотрел на холм, на траву и деревья. Потом положил цветы на гранит. Кто-то торопливо шел снизу. Андрей обернулся и увидел отца. Он даже не удивился, что отец оказался здесь, что он узнал о том, где искать сына.
– Тяжело? – спросил отец. – Знаю, что тяжело. Так всегда бывает, сынок. Во все века солдаты знали, что не тяжело воевать или убивать, тяжело терять друзей. И предок наш знал, и его соратники знали, те, которые несли его тело.
– Сашка погиб, – тихо сказал Андрей. – Его убили на моих глазах, а я не смог спасти его тело. Теперь он на дне.
– Значит, могилой моряка будет огромный океан, как и положено.
– Знаешь, папа, я теперь многое понял. И из того, что ты мне говорил, и из того, что мне говорил командир. Вы с ним похожи в этом. И главное, я понял то, чего вы не говорили. Теперь я хорошо знаю, что война – это не игра. И знаю, что такое Родина. Как за нее воюют, и чем из-за нее жертвуют.
– Все когда-нибудь взрослеют, сынок…