Потом Андрей подумал, что говорить тут особенно и не о чем, потому что помимо вот таких шпионско-диверсантских штучек уже начали выпускать подводные мотоциклы, мини-субмарины для туристов и множество всяких других гаджетов. Как говорит Сашка Ветров: «Чай, XXI век на дворе!»
Отвлеченные мысли не помешали заметить, как течение сносит их аппарат на юг. Фактически они двигались чуть боком. И не на запад, а на юго-запад. Пришлось вручную корректировать курс, сверяясь с навигатором. Сонар показал наличие препятствия впереди, потом сигнал рассыпался. Косяк рыбы, хорошо, что не акулы и не кит. Не особенно опасно, просто как-то неприятно чувствовать рядом с собой в воде огромную чужую массу.
Андрей вспомнил, как в возрасте лет десяти он впервые оказался в воде в окружении дельфинов. Сидя на берегу, глядя фильмы и читая книги, он их любил, они его интересовали. А вот когда в воде под ним стали проноситься огромные тени, то симпатии к этим животным у него, помнится, сразу поубавилось.
Последняя корректировка курса. Андрей хлопнул командира ладонью и показал растопыренную пятерню. До точки высадки полкабельтова. Это место они выбирали, тщательно изучая восточное побережье Аргентины. Тут был сложный рельеф дна, тут было активное судоходство, и тут – севернее порта Мар-дель-Плата – был район скопления старых судов, которые постепенно резали и вывозили на переработку. Спрятать снаряжение тут было легко. Так же легко тут можно было всплыть и осмотреться. А еще Мар-дель-Плата был летним курортом, но сейчас тут была зима.
Андрей замерз основательно, а еще он представил, как мог замерзнуть парагваец, не знакомый со способами согревания в подводном положении. Хотя Ломашевский его, кажется, инструктировал. Сейчас Андрей вел скутер очень осторожно, потому что на дне, как показывал сонар, скопилось множество всякого хлама, а еще больше его было впереди по курсу. Снизив скорость почти до минимума, Андрей приподнял голову над водой. Все в порядке! Вон чернеет остов старой баржи, которая лежала на грунте, а над водой виднелась лишь мокрая палуба и ржавые остатки надстройки.
Эту баржу они долго разглядывали на спутниковых снимках. По ее положению среди этого царства мертвых кораблей можно было предположить, что резчики металла доберутся до нее даже не в этом десятилетии. А любая баржа – это множество всяких полостей в ее огромных внутренностях. Там роту спецназа можно спрятать. А еще там можно отсидеться в тишине и спокойствии, если, конечно, найти место повыше, где до тебя не доберется приливная волна.
Проржавевшая по краям, выглядевшая как огромное гнилое дупло огромного гнилого зуба, дыра в борту приняла спецназовцев внутрь. Ощущение было, как будто ты попал в брюхо кита. Смрад, тухлятина, легкий плеск воды и прочая вонь. Но больше всего тут пахло ржавым металлом. Полость была каким-то помещением рядом с засыпным бункером. Может, тут когда-то был отсек электродвигателей, которые потом срезали и вытащили?
Командир отправился обследовать темноты по периметру, а Андрей подтащил к себе Право и снял с него маску.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он парагвайца.
– Замерз, – еле пошевелил губами парень. – Дышать не могу.
Фонарь командира включился на полный свет, и перед глазами предстала апокалиптическая картина. Камера размером примерно пять на десять метров с нависающими стальными плитами, какими-то конструкциями, выпирающими по сторонам платформами и страшными корявыми кронштейнами. Все это торчало, топорщилось, скрипело и источало осклизлую вонь застоявшейся воды.
Вместе с Ломашевским Андрей вытащил на платформу Право, где с парагвайца стащили гидрокостюм, вытащили из контейнера сухое полотенце и стали старательно растирать. Андрей подумал, что сейчас бы закутать парня в шерстяное толстое одеяло, влить в него граммов сто пятьдесят водки и дать полежать до утра. Но такой возможности у них не было – время поджимало. А пьяный спутник, да еще из числа перевербованных бандитов! Не совсем надежный попутчик для того, чтобы в его обществе перебираться по чужой территории.
– Сюда можно пробраться только из воды, и то через подводную пробоину, – одеваясь в сухую одежду, говорил Ломашевский Андрею. – Идиотов, чтобы тут нырять, я не предполагаю. Тем более поблизости курорт, нормальные дайвинг-центры. Оставляем все как есть на случай, если все-таки придется отходить опять морем. Ты скутер хорошо закрепил?
– Хорошо, – ответил Андрей. – Только я не надеюсь, что нам удастся его завести через несколько суток.
– А через несколько нам и не понадобится. Либо проблемы начнутся в первые сутки, либо мы будем отсюда уже далеко. Меня больше беспокоит, что его волной вытащит из трюма на чистую воду. А там его увидят местные.
– На этот счет можете быть спокойны.
– Тогда пошли.
Андрей подтолкнул Право к лестнице, которая вела к темному горизонтальному проходу. Проход заканчивался выходом на палубу, а дальше предстояло перебираться по другим судам к берегу.
Парагвайца заметно трясло, но, наверное, уже не от холода. Когда этот парень согласился сотрудничать с русскими спецназовцами, он просто пытался выжить и не особенно думал о том, во что это сотрудничество выльется для него. Однако жизнь, она все равно жизнь.
Андрей не думал, что Аугусто их предаст в трудную минуту. Сам факт, что он прибыл с ними, что все его товарищи убиты, а он жив – это уже смертный приговор от его главарей. И ему, и его семье в отместку. Нет этому парню резона продавать русских. Лишь бы по глупости и со страху чего-нибудь не выкинул экстравагантного. Например, не попытался сбежать.
Нужен Аугусто Право был для того, чтобы вывести спецназовцев на организаторов и заказчиков нападения на «Архангельск». Во-первых, это даст возможность предотвратить последующие нападения и другие подобные акции. Во-вторых, это даст информацию о том, какие силы действуют против России в этом регионе. Силы эти придется потом нейтрализовать, чтобы наши специалисты могли спокойно работать. Кто будет нейтрализовывать, какими способами, этого спецназовцам знать было необязательно. Это уже политика и стратегия. А у них операция узкая – довести сухогруз до Парагвая и дать возможность ему разгрузиться. Кто дальше будет работать с местными властями, кто и как займется охраной, это была уже не их забота. Наверное, все продумано наверху, раз уж затрагивались серьезные интересы государства.
– Аугусто, – позвал Ломашевский парагвайца. – Иди сюда.
Парень послушно подошел, поправив на плече небольшую сумку с частью имущества группы. В основном с теплой одеждой и едой.
– Послушай меня, Аугусто. Сейчас мы будем выбираться наверх. На берег. Ничего и никого не бойся. С нами ты в полной безопасности. Мы преодолеем расстояние до залива Ла-Плата и посмотрим там с твоей помощью, не готовит ли кто новых сюрпризов. Потом мы отправимся к тебе на родину, где судно просто разгрузят. Видишь, никакого зла твоей стране мы не замышляем, а наоборот! Мы будем разрабатывать ваши месторождения газа, построим заводы, будем этот газ продавать. А вы будете иметь с этого прибыль. Вы ведь сами не сможете добывать газ, потому что у вас нет денег на это. Вся эта война – война между нами и бандитами, которых нанимают наши конкуренты. Это не война с твоей страной, не война с твоим народом.