– Дело ваше.
Опять переговорили с солдатами. Они сообщили о досадном недоразумении, что уже два дня беспокоит их умы:
– В сельву старайтесь не заходить без надобности. Рядом бродит тигр, уже попробовавший человеческого мяса. Может произойти несчастный случай.
Свешников отмахнулся небрежно, закуривая:
– Ему же хуже.
Чиновник выпучил глаза:
– Кому хуже?
– Тигру.
– Э-э-э-э… поясните, пожалуйста. – Негр попал в затруднительное положение. – Я не совсем вас понимаю.
Андронова, как всегда, принялась вносить ясность. Ей это удавалось лучше, чем напарникам.
– Капитан говорит, что тигр должен ходить осторожнее, беречь себя, так сказать, быть внимательным при переходе через дорогу. Он же в Красную книгу занесен, как вымирающий вид. Вот и нельзя допускать несчастных случаев. Понимаете?
Чиновник вовсе чуть в транс не впал. Непонимающе помотал головой. Второй поинтересовался у него, в чем дело, а когда узнал, то впал в похожее состояние. Солдаты так и вовсе принялись шептаться, переключив все внимание с Андроновой на Свешникова: они делали большие глаза и очень часто произносили два слова, обозначающие спецназ и автомат Калашникова.
Наконец говорливый немного успокоился, решил оставить тему с тигром, переключился на другое:
– Вместе с переводчиком прибудет взвод солдат, несколько носильщиков и служебные собаки. Так вам будет легче искать. Поедете сразу на место. Мы искренне желаем вам успеха в поисках.
Батяня осмотрел постепенно погружающиеся в темноту окрестности. Понял, что пора прощаться, чиновники давно уже дома мечтают оказаться, задерживаются здесь лишь из-за них. Поэтому протянул руку и сказал:
– Спасибо за оказанную помощь, мы обязательно найдем их.
Те поочередно пожали руки, их лица выражали уважение и страх. Попрощались с Андроновой и Свешниковым, еще раз переговорили с солдатами и только после этого направились к вертолету, уже раскручивающему винты. Несколько раз оглянулись.
Капитан выкинул окурок, затоптал его ногой. Оглядел солдат, но ничего не стал у них выспрашивать, не хотелось вновь жестикулировать. Повернулся к Лаврову:
– Надо бы переодеться. Меня уже местные комары на заметку взяли. Да и прививки не мешало бы сделать.
Батяня и сам ощущал настойчивые атаки насекомых. Согласился, двигаясь к трапу.
– Да, надо шкуру укрепить. Сожрут.
Старлей обернулась:
– Оставите меня одну с этими обезьянами? И не жалко вам меня?
Свешников оскалился в усмешке, заходя в самолет:
– Нам скорее их жалко, Наталья.
Андронова наградила его презрительным взглядом, но тоже поднялась по трапу: одной находиться среди негров не хотелось.
Солдаты так и остались стоять возле самолета, по-прежнему переговариваясь между собой: скорее всего, догадались, что эти трое не простые туристы, и действительно тигру повезет, если он будет смирненько сидеть в кустах и не высовываться. Русский спецназ – это вам не шутки. Особенно если среди этих троих – красивая и холодная светловолосая варварша из большой северной страны, где практически круглый год идет снег. Еще там нет крокодилов, каждый взрослый житель пьет водку ведрами, и именно в тех краях есть большой-большой завод по производству «АКМ».
Не прошло и часа, как за бортом раздался звук приближающегося грузовика, мелькнули фары в иллюминаторе, загавкала собака, затем послышалась довольно сносная русская речь, мат, и в самолет забежал еще один негр. Одет был в камуфляж, отличался от остальных, ранее виденных, чуть более светлым цветом кожи, да и повыше был, что ли. В хитрых глазах не было такого смущения перед белыми, как у остальных.
Десантники к этому времени переоделись, развесили амуницию, сделали необходимые прививки и были полностью готовы к передвижениям по джунглям. Разве что оружие держали в рюкзаках, не собираясь выставлять его напоказ раньше времени: может, и вовсе стрелять не придется, мало ли что.
Вошедший прямо от входа представился:
– Здравствуйте. Я Рауль, ваш переводчик.
Расплылся в белозубой улыбке, подходя ближе.
– Когда в Москве учился, меня звали просто Ромой, – сообщил он о себе, чтобы как-то укрепить знакомство. – Вы можете называть меня так же.
Старлей поднялась с кресла, закинула рюкзак за спину, протянула руку:
– Наталья.
– Очень приятно.
Свешников протянул свою:
– Антон.
– Рад знакомству.
Лавров оглядел его внимательно. Ну прямо образцовый представитель населения Африки, улыбается, кучерявый, в Москве был, по-русски практически идеально говорит, хоть сейчас фотографируй и на стенд вешай. Пожал руку:
– Андрей.
– Приятно познакомиться. – Рома-Рауль еще пуще заулыбался, видимо, у него о столице России остались только хорошие впечатления, раз такой веселый.
Батяня принюхался, уловив знакомый запах, руку по-прежнему не отпускал:
– Слушай, Рома, а тебя водку пить в Москве научили?
Тот сник и кивнул.
– В Москве. А что, сильно пахнет?
– Да как тебе сказать… разит неслабо. – Батяня наконец отпустил руку собеседника. – Впрочем, ладно, это твое личное дело, я в студентах тоже многому научился. Ты мне вот что скажи – как поиски наших продвигаются?
Рома опять расцвел, словно и не уличали его ни в чем. Поведал:
– Сегодня днем нашли их стоянку. Судя по всему, их кто-то захватил.
Лавров взял его за шиворот. Притянул:
– А чего раньше молчал?
Негр выпучил глаза. Попытался освободиться, но с тем же успехом мог противоборствовать трактору. Залепетал:
– Да я… я… я только поздороваться хотел… ведь у вас же так принято, насколько я знаю… а потом уж новость сообщить.
Рядом вырос Свешников, навис над Ромой:
– Я тебя по кусочку съем, студент, если сейчас же не отвезешь нас туда. Или с живого шкуру сниму, на черную кожаную куртку как раз хватит.
– Хорошо-хорошо! – Рома и вправду испугался. Было отчего, русских до сих пор помнил как людей прямолинейных и зря не угрожающих. – Только машину надо заправить да водитель отдохнуть должен. Устал.
– Я сам поведу. – Батяня тряхнул негра разок и отпустил, не следовало сильно запугивать. – А ты будешь показывать дорогу. Понял?
– Понял.
Подошла Андронова. Не стала применять силу. Напомнила про разговор с чиновником перед полетом сюда:
– В Порто-Ново нам сообщили, что поисковые отряды столкнулись с какими-то трудностями. Чинуша ваш от подробностей отмазался, совсем как наш, пообещал, что ты все расскажешь. Что за трудности?