– Ты чего молчишь? – вернул его в реальный мир голос Кабана.
– Все, иду, – засуетился Сурок и толкнул дверцу.
Утренняя свежесть не радовала. Перегруженная впечатлениями голова после бессонной ночи гудела, а глаза слезились. Сурок вообще плохо соображал. Он уже придумал, как построит свою работу, поэтому с ходу направился к прогуливающейся с собачкой женщине.
– Доброе утро! – поприветствовал он уже немолодую женщину, державшую на поводке пуделя.
– Здравствуйте, – оглядев его с головы до ног, кивнула она.
– Я собираюсь в вашем доме купить квартиру. – Пытаясь придать правдоподобности объяснению, Сурок оглядел изучающим взглядом двор. – Хотел бы узнать, как здесь живется?
– Нормально, – пожала плечами женщина. – Но дом старый…
– Мне нужно именно в этом районе.
– А кто продает? – цыкнув на собаку, спросила она.
– Пока не знаю. Риэлторы просто дали адреса и предложили посмотреть.
– Вы знаете, я здесь бываю редко, меня наняли с Гешей гулять. А вы спросите вон, – показала она взглядом на тучного мужчину на скамейке у подъезда, – Гришу Терентьева. С самого детства здесь живет. После инсульта дальше двора не ходит, все про всех знает.
– Спасибо, – проследив за ее взглядом, обрадовался Сурок и направился к мужчине.
– Значит, говорите, квартиру здесь решили купить? – переспросил Гриша, оглядывая дом, словно впервые видел его. – Не знаю, не знаю… По большому счету, его уже давно сносить пора. При царе Горохе строили.
– Так как здесь?
– Смотря что вы имеете в виду.
– Ну, например, там, где я сейчас живу, район криминальный. Что ни день, то кража…
– А где сейчас преступности нет? – задумчиво пожал плечами Григорий. – Вон у нас, например, жила-была бабка в подъезде, никого не трогала, никуда не выходила. А потом раз, и убили…
– Когда? – напрягся Сурок.
– Двух недель нет. – Мужчина задрал голову вверх и показал на балкон третьего этажа. – Там жила. Восемьдесят семь лет недавно исполнилось. Войну пережила, а здесь…
– А кто ее? – оглянувшись по сторонам, тихо спросил Сурок.
– Колька, сосед наш. Я его в тот день видел, только даже подумать не мог. Знал, что наркотиками балуется, но чтобы из-за этого бабку…
– Так он что, прямо на ваших глазах?
– Да вы что? – испуганно отмахнулся обеими руками Григорий. – Упаси бог!
– А как же вы тогда могли его видеть? – прикинулся наивным Сурок.
– Потом уже, когда полиция стала всех соседей обходить с расспросами, я вспомнил, что как раз в то время, о котором они говорят, я с ним вот здесь, – он показал пальцем на асфальт рядом с канализационным люком, – нос к носу столкнулся.
– Значит, это благодаря вам нашли убийцу? – попытался угадать Сурок.
– Нет, – замотал головой Григорий, бросил украдкой взгляд на окна первого этажа и слегка подался вперед:
– Это потом я признал. А до этого сделал вид, будто не помню.
– Понятно, – сочувствующе кивнул Сурок. – Кому в наше время охота быть свидетелем?
– Нет, дело совсем не в этом. – Григорий вдруг перешел на шепот: – Сын он мой…
– Как это? – повеселел Сурок. – Говорил же, что сосед.
– Так что, у соседки никто не может родиться? – прищурился Григорий и вновь сокрушенно вздохнул: – Я ведь так ему и не сказал…
– А мать?
– Она тоже молчала, ну, как моя узнает?
– Какая, говорите, квартира? – стараясь ничем не выдать своего волнения, поднял взгляд на балкон Сурок.
– Зачем тебе?
– Наверняка риэлторы эту жилплощадь мне и предлагают, – соврал он.
– Не может этого быть, – уверенно заявил Григорий.
– Почему?
– Нашлась какая-то родственница. Молодая. Уже живет.
– Значит, родственница, – задумчиво проговорил Сурок, твердо уверенный, что тайник нужно искать именно здесь.
Он вернулся к машине в приподнятом настроении и, усевшись на переднее сиденье, приказал Кабану:
– Поехали!
Однако тот даже не пошевелился.
Сурок похолодел. Неужели этот болван умер? Он наклонился над ним. Нет, военный пенсионер дышал, к тому же весь промок от пота. Он взял его за предплечье:
– Эй! Очнись!
– Что? – Кабан открыл глаза и некоторое время бездумно смотрел прямо перед собой. Постепенно взгляд сделался осмысленным: – Я что, уснул?
– У тебя жар, – с досадой объявил Сурок. – Что будем делать?
– Врача надо найти толкового, – выдержав паузу, сказал Кабан. – Чувствую, хуже мне.
– Ты же говорил, можно обойтись антибиотиками, – напомнил Сурок.
– Не знал, что так плохо будет, – признался Кабан.
Сурок категорически не хотел, чтобы он показался врачам. Было ясно, его сразу госпитализируют, а что будет дальше, одному Богу известно.
– Хорошо, – неожиданно заговорил он, – тогда езжай сейчас к себе, а я зайду к товарищу, он первоклассный хирург, к тому же с машиной. Мы приедем следом.
– Вот и договорились! – обрадовался Кабан. – Только в поселок я не поеду, – поежился он. – Не по себе как-то становится, как вспомню твоего Лизуна.
– А что предлагаешь? – расстроился Сурок.
– Есть тут у меня одно место. Глухой дворик, дом под снос. Там и подожду вас, – с загадочным видом ответил Кабан и завел двигатель.
– Хорошо, показывай, – скрепя сердце согласился Сурок.
Проехав по Волгоградскому проспекту, Кабан свернул на Новоостаповскую.
– Завод «Москвич»? – догадался Сурок, когда проехали станцию метро.
– Туда нас наверняка не пустят, – сосредоточенно глядя на дорогу, попытался улыбнуться Кабан. – Дом рядом…
Он свернул во дворы старой «хрущевки», этажи которой были в лесах и завешаны зеленым брезентом.
– Здесь же люди, – заволновался Сурок.
– Чего они тебе? – хмыкнул Кабан, объезжая застывший рядом с кучей песка самосвал.
Навстречу попались двое гастарбайтеров с носилками, потом мужчина в каске строителя и синей спецовке. Сурок уже приуныл, когда они прокатились мимо последнего подъезда и оказались в торце следующего дома. Кабан остановил машину.
– Что? – заволновался Сурок.
– Здесь. – Кабан взглядом показал на спуск в подвал: – Небольшая каморка имеется. Пойдем.
Сурок огляделся. Место действительно глухое. Они стояли между тыльными стенами трех зданий. Небольшой пятачок был изрядно захламлен, повсюду валялись шприцы, пахло мочой и человеческими испражнениями.