– Хорошо сказано... хорошо сказано... хорошо для клиентов клана Земли... Идите... идите и увидите... идите и увидите и услышите... вы не сможете не одобрить договор, даже именем своих патронов.
Фибен и Гайлет переглянулись и дружно поклонились.
* * *
Воздух позднего утра был чист, а слабый запах озона, вероятно, не предвещал дождя. Правда, такие древние приметы бесполезны в мире высокой технологии.
Баржа шла на юг мимо закрытых лодочных причалов Порт-Хелении и через залив. Фибен впервые увидел, как изменилась гавань после прихода чужаков. Прежде всего сократился рыболовный флот. Только один из каждых четырех траулеров не лежал на берегу или в сухом доке. Почти таким же мертвым выглядел главный торговый порт. У причалов стояло несколько заброшенных мореходных судов; ясно, что уже много месяцев они бездействовали. Фибен видел, как медленно причаливает к берегу один из еще работающих рыболовных траулеров: по-видимому, какая-то случайная поломка, а экипаж из шимпов не в силах с ней справиться в море. Плоскодонный корабль поднимался и падал на волнах там, где море встречается с заливом.
Экипаж сражался изо всех сил, потому что проход в залив стал гораздо уже, чем раньше, в мирные дни. Половину протоки закрывал мощный изогнутый утес – кераметаллическая стена крепости чужаков. В легкой дымке то появлялся, то пропадал военный корабль губру. Капли воды конденсировались на его защитных экранах, играли радуги, и туман опускался на барахтающийся траулер, который, наконец, волны вынудили повернуть на север. Баржа сюзерена пролетела над ним; Фибен не видел лиц рыбаков, но заметил, с каким облегчением вздохнули матросы, когда корабль наконец достиг тихих прибрежных вод.
От мыса Бореалис берег залива идет несколько километров на север, потом поворачивает непосредственно к Порт-Хелении. Этот высокий берег пуст, если не считать нескольких навигационных бакенов. Ветви сосен мягко шелестели на морском ветерке.
Однако на юге, через узкий пролив, все выглядело совершенно по-другому. За стоящим военным кораблем местность преобразована. Лес убрали, изменили очертания утеса. Вдали поднимался столб дыма и виднелось множество машин на воздушной подушке и тяжелых подъемников. Еще южнее, в сторону космопорта, возводились новые купола, как часть оборонительной сети губру; их сооружению пытались помешать партизаны своим неудачным нападением. Но баржа как будто направлялась не туда. Она повернула к новой строительной площадке на узкой холмистой полосе между заливом Аспинал и морем Гилмор.
Фибен понимал, что безнадежно пытаться узнать у хозяев, что там строят. Специалисты и служители кваку вежливы, но вежливость их угрюмая.
Вероятно, они подчинялись приказу. И никакой информации они не давали.
Гайлет подошла к поручню, где стоял Фибен, и взяла его за руку.
– Смотри, – прошептала она испуганно.
Баржа поднялась над холмом, и перед ними открылось удивительное зрелище.
Вершину одного из холмов у самого берега океана выровняли, а у ее основания находилась группа зданий, в которых Фибен узнал протонную энергетическую станцию. Оттуда вверх по склонам холма отходили многочисленные кабели. А на срезанной вершине располагалось полушарие плоскостью вверх; оно сверкало, как мраморная чаша в лучах солнца.
– Что это? Полевой энергетический проектор? Какое-то оружие?
Фибен покачал головой и наконец пожал плечами.
– Понятия не имею. Не похоже на военное сооружение. Но что бы оно ни делало, для этого требуется большая энергия. Ты только посмотри на эту станцию. Гудолл!
На них упала тень – не рваная пушистая прохлада облака, проходящего под солнцем, а резкий холод чего-то прочного и огромного. Фибен вздрогнул, но не от перепада температур. Они с Гайлет пригнули головы, глядя на гигантский подъемник, проходящий всего в ста метрах над ними. Однако их хозяева-птицеподобные оставались невозмутимы. Сюзерен стоял на насесте, игнорируя гудящие поля, от которых вздрагивали шимпы.
«Они не любят неожиданностей, – подумал Фибен. – Но когда обладают информацией – сильны».
Их корабль начал длинный медленный облет строительной площадки. Фибен думал о назначении перевернутой чаши вверху, когда к нему подошел кваку с розовым воротником и слегка наклонил голову.
– Великий снисходит... оказывает любезность... и предлагает общность... взаимовыгодность... целей.
Сюзерен Праведности гордо восседал на своем насесте на другом конце баржи. Фибен жалел, что не может понять выражения лица губру. «Что у старой птицы на уме?!» – подумал он, но скорее риторически.
Гайлет ответила таким же легким поклоном.
– Пожалуйста, передай своему достопочтенному патрону, что мы покорно выслушаем его предложение.
* * *
Галактический-три сюзерена звучал протокольно, и одновременно сюзерен исполнял жеманный танец вежливости. Переводчик не помог Фибену понять происходящее. Поэтому Фибен следил скорее за Гайлет, чем за губру, стараясь разобраться.
– ...допустимый пересмотр Ритуала Выбора и советника возвышения... изменения, вносимые в критические периоды ответственными представителями клиентов... должны быть выполнены точно в интересах расы их патронов...
Гайлет казалась потрясенной. Она недоверчиво смотрела на губру. Губы ее сжались в тонкую линию, переплетенные пальцы побелели от напряжения.
Сюзерен прекратил чирикать, переводчик еще некоторое время говорил, затем наступила тишина, слышался только свист ветра и слабое гудение машин баржи.
Гайлет глотнула. Поклонилась. Казалось, ей трудно говорить.
«Ты можешь», – молча подбадривал ее Фибен. Речевой барьер может поразить любого шимпа, особенно в напряженной ситуации, но Фибен знал, что ничем не должен помогать Гайлет.
Гайлет закашлялась, снова глотнула и сумела произнести.
– Досто... почтенный старший... мы не можем говорить... от лица своих патронов... или даже всех шимпов Гарта. То, что ты предлагаешь...
Сюзерен снова заговорил, как будто она полностью ответила. Или просто считал, что патрон может прервать клиента, в этом нет нарушений этикета.
– Тебе не нужно... не нужно... отвечать немедленно, – произнес переводчик; губру чирикал и раскачивался на насесте. – Думай... соображай... обдумывай... тебе предоставят материалы. Ты получишь преимущество.
Чириканье снова смолкло, переводчик погудел и тоже затих. Сюзерен, по-видимому, отпустил их, просто закрыв глаза.
Словно по невидимому сигналу, пилот баржи повернул и повел корабль в сторону от строительства, к Порт-Хелении. Военный корабль в гавани, огромный и невозмутимый остался позади, в покрове тумана и радуг. Фибен и Гайлет вслед за кваку направились к сидениям в конце баржи.
– Что это все значит? – прошептал Фибен. – Что за церемонию нам предлагали? Чего ждет от нас проклятая птица?