И все это части плана, который призван неизбежно привести теннанинца к убеждению, что на Гарте существует предразумная туземная жизнь. Но Каулт, казалось, ничего не видит! Ни один из специально созданных ключей!
Но что наконец-то заметил Каулт, так это самого Джо-Джо... последствия того, как кормился маленький шимп!
Утакалтинг понял, что сиуллф-куонн совершенно прав. Шутка над самим собой оказалась очень глубокой.
Ему показалось, что он снова слышит голос Матиклуанны. «Невозможно знать заранее...» – говорила она.
– Поразительно, – сказал Утакалтинг теннанинцу. – Просто поразительно!
Иногда ее беспокоило, что она слишком привыкла к изменениям.
Преобразования рецепторов, перемещение жировых тканей, странное, почти человеческое звучание голоса – она так привыкла ко всему этому, что иногда даже думала, сможет ли вернуться к традиционной тимбримийской морфологии.
Эта мысль пугала Атаклену.
До сих пор были жизненно необходимые причины поддерживать эти человекоподобные особенности. Она командовала армией полувозвышенных клиентов волчат, и тогда требовалось выглядеть женщиной, человеком, чтобы прочнее становилась связь между нею, шимпами и гориллами.
«И Робертом», – напомнила она себе.
Атаклена задумалась. Смогут ли они еще когда-нибудь испытать эту полузапретную сладость межвидового флирта? Сейчас это казалось совершенно невероятным. Их брак свелся к двум подписям на куске древесной коры: просто полезное политическое решение, былого не вернуть.
Она посмотрела вниз и увидела в мутной воде собственное отражение.
– Ни рыба, ни мясо, – прошептала она на англике, не помня, где слышала это выражение, но понимая его метафорический смысл. Если бы ее сейчас увидел юноша-тимбрими, он бы расхохотался. А что касается Роберта... что ж, еще месяц назад она чувствовала, что понимает его. Его растущее притяжение, свирепый волчий голод – все это нравилось ей и льстило.
«Но сейчас он снова среди своих. А я одна».
Атаклена покачала головой, прогоняя тяжелые мысли.
Она взяла фляжку и разбила свое отражение, вылив в пруд четверть литра светлой жидкости. Со дня поднялась муть, закрывая тонкие нити-корни лиан, висящих над головой.
Это последний из цепи небольших водных бассейнов, в нескольких километрах от пещеры. Работала Атаклена сосредоточенно и делала записи.
Она понимала, что ей не хватает квалификации, она не специалист, и возмещала отсутствие навыков методичностью и аккуратностью. Ее простые опыты уже начали приносить полезные плоды. Если ее помощники вовремя вернутся с данными из соседней долины, у нее будет что показать майору Пратачулторну.
«Я могу казаться странной, но я все-таки тимбрими. Я докажу свою необходимость, хотя землянин и не считает меня бойцом».
Ее сосредоточенность была такой глубокой, а в лесу стояла такая тишина, что неожиданные слова прозвучали громом.
– Так вот ты где, Кленни! А я всюду тебя ищу.
Атаклена повернулась, едва не пролив янтарного цвета жидкость. Лианы вокруг словно превратились в сеть, поймавшую ее. Пульс мгновенно участился, но тут она узнала Роберта. Он смотрел на нее сверху с корня гигантского псевдодуба.
На нем мокасины, мягкая кожаная куртка и чулки. Лук и колчан за спиной делали его похожим на героя одного из рыцарских романов волчат, которые в детстве читала ей мать. Потребовалось гораздо больше времени, чтобы успокоиться, чем ей хотелось бы.
– Роберт. Ты испугал меня.
Он покраснел.
– Прости. Я не хотел.
Это не совсем так, и она это знает. Пси-щит Роберта стал лучше, чем раньше, и он, по-видимому, гордится тем, что смог подкрасться к ней незаметно. Простой, но четкий вариант кинивуллуна, как эльф, повис над головой Роберта. Если прищуришься, можно подумать, что рядом стоит молодой тимбрими...
Атаклена вздрогнула. Она уже решила, что не может позволить себе такое.
– Спускайся и садись, Роберт. Расскажи, что ты делал.
Держась за ближайшую лиану, он легко спустился на ковер из листьев и подошел к темной воде, где лежал раскрытый ящик с экспериментальными жидкостями. Сняв лук и стрелы, Роберт сел, скрестив ноги.
– Я пытался быть полезным. – Он пожал плечами. – Пратачулторн закончил выкачивать из меня информацию. Теперь он хочет, чтобы я стал почетным офицером для поддержки морали шимпов. – Он заговорил высоким голосом, подражая южноазиатскому акценту майора. – Мы должны поддерживать боевой дух малышей, Онигл. Пусть чувствуют, что они нужны сопротивлению!
Атаклена кивнула, понимая и невысказанное Робертом. Несмотря на успехи партизан, Пратачулторн невысоко оценивал шимпов. По его мнению, они пригодны только для отвлекающих маневров или как вспомогательные части. И необученного, по-видимому, избалованного сынка планетарного координатора лучше всего использовать для связи с подобными детям клиентами.
– Мне казалось, Пратачулторну понравилась твоя идея использовать разлагающие бактерии в наших интересах против губру, – сказала Атаклена.
Роберт напрягся. Он подобрал веточку и ловко перекатывал ее с пальца на палец.
– Он нашел эту мысль интересной: кишечные бактерии горилл растворяют броню губру. И позволил участвовать в моем проекте Бенджамину и еще нескольким техникам.
Атаклена попыталась разобраться в противоречивых чувствах Роберта.
– Разве лейтенант Маккью не помогла тебе убедить его?
Роберт отвел глаза при упоминании молодой женщины с Земли. И отгородился щитом, подкрепляя подозрения Атаклены.
– Да, Лидия помогла. Но Пратачулторн сказал, что невозможно доставить нужное количество бактерий к важнейшим установкам губру. Они все равно их обнаружат и нейтрализуют. Мне кажется, Пратачулторн считает это дело второстепенным по отношению к основному плану.
– А ты знаешь, что он задумал?
– Он улыбается и говорит, что собирается окровавить птичьи клювы. Разведка доносит про какие-то сооружения губру к югу от Порт-Хелении, и это хорошая цель. Но в подробности он не вдается. «Вы ведь понимаете: стратегия и тактика – дело профессионалов». Но я пришел сюда не для того, чтобы говорить о Пратачулторне. Я хочу кое-что показать тебе. – Роберт сбросил рюкзак и достал из него что-то завернутое в ткань. Развернул. – Знакомо?
Вначале Атаклене показалось, что он держит комок ветоши с нитями, свисающими с краев. Посмотрев внимательно, она подумала, что предмет, лежащий на коленях Роберта, похож на какой-то сморщенный гриб. Роберт взялся за самый крупный узел, где сходилось большинство нитей, и потянул за них. Тонкая ткань развернулась на ветру.
– Кажется, я это где-то видела, Роберт. Я бы сказала, что это небольшой парашют, но он явно естественного происхождения... какое-то растение. – Она покачала головой.