Пока все хорошо. Он прошел первый круг с рекордной скоростью.
О, ему задали несколько вопросов. Каково его самое первое воспоминание? Нравится ли ему его профессия? Доволен ли он физическим состоянием своего поколения неошимпанзе, или его можно каким-то образом улучшить? Был бы полезен хватательный хвост, например, для работы с инструментами?
Гайлет гордилась бы его вежливостью даже в этой ситуации. Вернее, он надеялся, что она была бы горда.
Конечно, у галактов оказались все данные о нем, о его генетике, образовании, военной подготовке. Их получили в тот момент, когда он миновал группу удивленных солдат Когтя на склоне со стороны залива и через внешний барьер прошел к первой испытательной станции.
Когда высокий, похожий на дерево кантен задал ему вопрос о записке, которую он оставил, «убегая» из тюрьмы, Фибену стало ясно, что у Института есть доступ и ко всем данным захватчиков. Он правдиво ответил, что сформулировала этот документ Гайлет, но он понимает цель и полностью с ней согласен.
Листва кантена прозвенела крошечными колокольчиками.
Галакт-полурастение казался довольным и веселым, пропуская Фибена дальше.
Ветер нес прохладу на восточный склон, но западная сторона закрыта от ветра и освещена полуденным солнцем. Фибен продолжал быстро двигаться, и вдруг почувствовал себя одетым в шубу, хотя редкие волосы на теле шимпа вряд ли можно считать шерстью.
Холм, похожий на парк, тщательно прибран, тропа покрыта мягким упругим материалом. Тем не менее Фибен ощущал легкую вибрацию, словно вся искусственная гора слабо дрожит на сверхзвуковой частоте. Видевший могучие энергетические установки до их погружения под землю, Фибен знал, что это не игра воображения.
На следующей станции техник-принг с огромными блестящими глазами и выпирающими губами осмотрел его сверху донизу и что-то отметил в своем накопителе информации, прежде чем пропустить дальше. Теперь чужаки, толпящиеся на склонах, по-видимому, заметили его. Некоторые подходили ближе и с любопытством знакомились с результатами тестирования. Фибен вежливо кланялся ближайшим и старался не думать о том, что его, как некий образец, рассматривают десятки самых разных глаз.
«Когда-то и их предки проходили через подобное», – утешал он себя.
Дважды Фибен проходил на несколько спиралей ниже группы официальных кандидатов, постепенно уменьшающегося собрания коричневых фигур в коротких серебристых платьях. В первый раз ни один из шимпов его не заметил. Но во второй раз ему пришлось долго стоять под приборами, которыми управляло существо неизвестной ему расы. И тут он сумел разглядеть некоторых шимпов, а шимпы заметили его. Один из них толкнул спутника и указал на Фибена.
Правда, потом они исчезли, свернули за угол.
Он не видел Гайлет, но она, конечно, в голове группы.
«Ну, давай», – пробормотал Фибен, озабоченный долгим ожиданием. Но потом подумал, что нацеленные на него машины могут не только определить настроение, но и расшифровать слова, и решил сохранять дисциплину. Он вежливо улыбнулся и поклонился технику-чужаку, который при помощи компьютера произнес несколько слов и пропустил Фибена.
Фибен торопливо двинулся дальше. Его все больше раздражали долгие переходы между станциями. И он раздумывал, позволяет ли его достоинство бежать для сокращения разрыва во времени.
Но тесты становились все серьезнее, и продвижение замедлилось.
Требовалось все больше знаний, все большая глубина мысли. Вскоре он встретил еще множество спускающихся шимпов. Очевидно, теперь им запретили с ним разговаривать, но некоторые многозначительно посматривали на него.
Тела их были покрыты потом.
Нескольких из них он узнал. Двое профессоров из колледжа Порт-Хелении. Ученые и специалисты из программы экологического восстановления Гарта. Фибен начинал беспокоиться. Все это шимпы с синими картами, одни из самых умных. Если уж они потерпели неудачу... Несомненно, это не просто протокольная церемония, как та, по поводу титлалов, о которой рассказывала ему Атаклена.
Может, правила изменили, нацелили против землян!
Он приблизился к станции, которой руководил губру. Какая разница, что на птицеподобном цвета Института возвышения и он поклялся соблюдать беспристрастность? Слишком многих губру в цветах Института видел сегодня Фибен, чтобы чувствовать себя спокойным!
Птицеподобное существо задало ему простой протокольный вопрос и пропустило.
Когда Фибен покидал эту станцию, ему в голову пришла неожиданная мысль. А что, если сюзерен Праведности потерпел полное поражение? Какой бы ни была его истинная цель, сюзерен хотел, по крайней мере, провести настоящую церемонию. Таким образом он сдержал бы данное обещание. Но как же остальные? Адмирал и главный чиновник? У них явно другие взгляды.
Неужели вся церемония подстроена, организована так, что неошимпы не смогут пройти, как бы они ни были подготовлены? Возможно ли это?
И даст ли такой результат преимущество губру?
Переполненный такими тревожными мыслями, Фибен едва прошел очередной тест, состоявший из исполнения нескольких двигательных функций одновременно с решением сложной трехмерной головоломки. Покидая станцию и заметив под собой воды залива Аспинал, освещенные заходящим солнцем, он чуть не упустил начавшееся внизу новое смятение. Но в последнюю минуту повернулся на новый звук.
И не он один. К этому времени туда смотрела половина галактов, привлеченная зрелищем коричневого потока у подножия Церемониального Холма.
Фибен пытался разглядеть происходящее, но солнечный свет, отраженный от воды, не позволял ничего увидеть. Фибену показалось, что залив заполнился лодками, и из них высаживаются пассажиры на том самом изолированном пляже, на котором он сам высадился несколько часов назад.
Итак, городские шимпы явились, чтобы стать свидетелями описываемых событий. Он надеялся, что они будут соблюдать этикет и не причинят никакого вреда. Галакты, несомненно, знают, что основная особенность обезьян – любопытство, и эта сутолока ее только подтверждает. Наверно, шимпам отведут нижнюю часть холма, откуда они смогут наблюдать за церемонией. Согласно галактическому закону они имеют на это право.
А ему нельзя больше попусту тратить время. Фибен снова пошел вверх. И хотя следующий тест по галактической истории прошел успешно, понял, что не слишком увеличил количество своих баллов. Он обрадовался, оказавшись на западном склоне. Солнце уже садилось, а ветер здесь не так силен. Фибен дрожал от нетерпения, постепенно нагоняя редеющую толпу над собой.
– Помедленнее, Гайлет, – просил он. – Не можешь помедленнее тащить ноги? Не обязательно отвечать на вопрос, как только он задан. Разве ты не чувствуешь, что я здесь?
Но в глубине души шевельнулось: а что если она знает и ей все равно?
Ей все труднее становилось сосредоточиваться. И причина депрессии не только в усталости долгого и трудного дня или в ответственности за шимпов. Они выбрали именно Гайлет, она должна вести их вперед и вверх ко все более трудным испытаниям.