Каким бы ни были его мотивы, результат получился противоположный.
Слушая дикие неприрученные звуки, Атаклена неожиданно почувствовала себя погруженной в океан, в котором собирается гневная буря. И когда открыла глаза и увидела, что по-прежнему сидит в домашней гостиной, это не помогло. Впервые в жизни слух победил зрение.
Атаклена больше никогда не слушала этот куб, вообще ничего такого странного не испытывала... пока не встретила необычный метафорический ландшафт в сознании Роберта Онигла.
И вот она снова испытывает подобное. На первый взгляд четвертое существо на ветке напоминает очень большого шимпанзе, но корона утверждает нечто совершенно противоположное.
Не может быть!
Мирно и спокойно смотрели на нее карие глаза. Существо, очевидно, тяжелее всех остальных вместе взятых; оно осторожно, бережно держит на руках человеческого ребенка. Когда девочка шевелилась, огромное существо только слегка фыркало и вздыхало, не отрывая взгляда от Атаклены. В отличие от нормальных шимпанзе, у него совершенно черное лицо.
Не обращая внимания на боль, Атаклена осторожно, чтобы не вспугнуть их, продвинулась по ветке вперед.
– Здравствуйте, – отчетливо произнесла она на англике.
Девочка снова улыбнулась и застенчиво зарылась головой в густую шерсть на груди своего защитника. Мать-неошимпанзе в явном страхе отшатнулась.
Массивное существо с плоским широким лицом только дважды кивнуло и снова фыркнуло.
Оно насквозь пропитано Потенциалом!
Атаклене только раз приходилось встречаться с существом, находящимся на грани между животными и признанными разумными клиентами. Это очень редкое состояние в пяти галактиках: любой вновь открытый предразумный вид сразу регистрируется и отдается по лицензии в служение какой-нибудь старшей расе патронов. Атаклена поняла, что это существо далеко продвинулось по пути к разуму.
Но ведь пропасть между животным и разумным существом невозможно преодолеть самостоятельно! Правда, некоторые земляне по-прежнему придерживаются невежественных теорий, распространенных у них до Контакта: будто бы разум может возникнуть самостоятельно, путем «эволюции». Однако галактическая наука утверждает, что этот порог можно преодолеть только с помощью другой расы, которая уже пересекла его.
Так было от самых легендарных дней первой расы – Прародителей, миллиарды лет назад.
Однако патронов людей так и не сумели найти. Поэтому их и называют к'чу-нон – волчата. Может, все-таки в их старой идее есть зерно истины? И если так, может, это существо тоже?..
«Нет! Почему я сразу этого не заметила?»
Неожиданно Атаклена поняла, что это существо не естественного происхождения. Это не сказочный гартлинг, которого просил поискать ее отец. Слишком велико семейное сходство.
На ветке над облаком газа губру сидят близкие родственники, братья. Человек, неошимпанзе и... кто?
Она попыталась припомнить, что рассказывал отец о лицензии людей на их собственную планету Землю. После Контакта Институты дали землянам право поселения де-факто. Но она уверена, что сохраняются права возделывания и другие ограничения.
И несколько земных видов перечислялось специально. Огромное животное излучает Потенциал, как... Атаклене пришла в голову метафора – маяк, горящий на соседнем дереве. Порывшись в памяти, она наконец вспомнила название.
– Красавчик, – сказала она негромко. – Ты ведь горилла, верно?
Большое животное мотнуло головой и фыркнуло. Мать-шимпанзе негромко заскулила и посмотрела на Атаклену с неподдельным ужасом.
Но маленькая девочка захлопала в ладоши, предвкушая игру.
– Рилла! Джонни рилла! Я тоже! – И она маленькими кулачками заколотила по груди. Откинула голову и испустила высокий воющий крик.
Горилла. Атаклена удивленно смотрела на гигантское неподвижное существо, пытаясь припомнить, что ей о нем известно.
Темные ноздри расширились, горилла принюхалась и свободной рукой быстро сделала девочке знак на языке жестов.
– Джонни спрашивает, ты ли теперь будешь старшей, – сказала девочка. – Я надеюсь на это. Но ты выглядела очень усталой, когда перестала гнаться за Бенджамином. Он сделал что-то плохое?
Атаклена придвинулась чуть ближе.
– Нет, – сказала она, – Бенджамин не сделал ничего плохого. Во всяком случае с тех пор, как я его встретила... Хотя начинаю подозревать...
Она замолчала. Ни девочка, ни горилла не поймут, что она заподозрила.
Но взрослая шимпанзе знает, и в глазах ее страх.
– Я Эприл, – сказала девочка. – А это Нита. Ее ребенка зовут Ча-Ча.
Шимми дают своим детям при рождении легкие имена, потому что дети еще не умеют хорошо говорить.
Сверкающими глазами она посмотрела на Атаклену.
– Ты правда там... бим... тиммбимми?
Атаклена кивнула.
– Да, я тимбрими.
Эприл захлопала в ладоши.
– Ух! Здорово! Видела большой космический корабль? Он прилетел с громким гулом, и папа велел мне уходить с Джонни, а потом пошел газ, и Джонни закрыл мне рот рукой и я не могла дышать!
Эприл состроила гримасу, изображая удушение.
– Но когда мы поднялись на деревья, он меня отпустил. Мы встретили Ниту и Ча-Ча. – Она оглянулась на шимпов. – Наверно, Нита еще очень испугана и не может говорить.
– А ты тоже испугалась? – спросила Атаклена.
Эприл серьезно кивнула.
– Да. Но мне нельзя бояться. Я ведь единственный здесь человек, я старшая и должна обо всем думать. Может, теперь ты станешь старшей? Ты настоящая тиммбимми.
К девочке вернулась застенчивость. Она спряталась на груди у Джонни, так что виден был только один глаз, и улыбнулась Атаклене.
Атаклена удивленно смотрела на нее. До сих пор она не понимала по-настоящему людей – на что они способны. Несмотря на то, что ее народ союзник землян, она усвоила некоторые галактические предубеждения: в волчатах есть что-то дикое, неприрученное. Многие галакты вообще сомневаются, могут ли люди быть патронами. Несомненно, губру выразили это в своем военном манифесте.
Но этот ребенок полностью опровергает такое мнение. По закону и обычаю маленькая Эприл действительно старшая над клиентами, какой бы молодой ни была она сама. И совершенно очевидно, что она осознает свою ответственность.
И все же Атаклена понимает, почему и Роберт, и Бенджамин не хотели приводить ее сюда. Она подавила свой праведный гнев. После того, как она подтвердит свое подозрение, она сумеет передать сообщение отцу.
Гир-реакция постепенно сменилась тупой болью в мышцах и нервных окончаниях, и Атаклена снова почувствовала себя тимбрими.