– Понял.
– Все, парни, молчок, – останавливаю прения. На размывочной площадке появляются незнакомые работяги. – За работу…
* * *
Все происходит не так, как было в момент первого исхода воды из подстволка. В тот раз вода пронеслась лавиной, смыв меня и большую часть пустой породы.
Сегодня течение усиливалось постепенно, по мере разбора пробки.
«Это даже лучше, – уперся я ногами в основание наваленной кучи булыжников. –
Постепенное понижение уровня пройдет незаметно для работающей у корытной мойки бригады. Нам это на руку. Лишь бы они не сразу заметили наше исчезновение…»
Течение усиливается. Я с большим трудом удерживаюсь на месте и, освещая породу налобным фонарем, продолжаю разбирать нанос. Отверстие, через которое проходит вода, становится все больше и больше. В какой-то момент набравшим силу потоком меня прижимает к камням. Ничего не остается, как держаться за них и ждать…
Проходит несколько долгих минут. Наконец напор ослабевает.
Увеличиваю отверстие, чтобы мы смогли пролезть сами и протащить имущество. Вода меж тем уходит из подстволка; уровень понижается и в протоке.
Выплюнув самодельный загубник, ползу на четвереньках против слабого потока. Вскоре различаю на фоне светлой горловины две копошащиеся фигуры.
Подобравшись ближе, узнаю товарищей.
– Готовы?
– Почти, – обнимает Даниэль резинку, выпуская из открытого клапана излишки воздуха.
Подаю Чубарову пару легких лопат.
– Тащи к выходу.
Сам сбрасываю со спины опостылевший акваланг, подхватываю ломик, узел с одеждой, водой и провизией. И вместе с чернокожим товарищем ползу к свободе…
Российская Федерация, архипелаг Земля Франца-Иосифа, остров Солсбери. День тридцать шестой
Преодолев узкую кишку, вываливаемся друг за другом на каменистый берег. На берегу ветрено и довольно прохладно.
– Светло, – отряхнувшись от налипшей грязи, оглядывается по сторонам Чубаров.
Я с удовольствием втягиваю носом свежий воздух. На выдохе поясняю:
– Полярный день, дружище. Вместо темноты в лучшем случае будут сумерки.
– Это плохо? – счищает с себя грязь Даниэль.
– В темноте было бы спокойнее. Ну, что, отдышались? Тогда переодеваемся в сухое и теплое. Топать предстоит долго…
Развернув на камнях мешок, разбираем оранжевые комбинезоны, поверх по моему совету натягиваем прорезиненную робу – она светло-салатного цвета и не так заметна на каменистом побережье. И к тому же защищает от пронизывающего холодом ветра.
Чубарову поручаю нести лопаты, Даниэль берет наполовину сдувшуюся резинку. Сам взваливаю на плечо узелок с водой и провизией, свободной рукой подхватываю ломик.
Ожидая следующей команды, товарищи как-то странно на меня смотрят. В их взглядах и уважение ко мне, и радость, что со мной не пришлось сталкиваться ранее, и легкая паника от предстоящего путешествия в неизвестность…
– Пошли, – направляюсь вдоль западного берега бухты.
Товарищи идут следом…
* * *
– Куда мы идем, Женя? – доносится сзади голос Даниэля.
– На северный мыс острова.
– Зачем он нам?
– Там мы попробуем поймать попутный ветер и поплывем на запад. Остров Земля Александры западнее…
Мы прошли километров пять.
Ветер не утихает; точно определить его направление трудно – торчащие скалы закручивают потоки воздуха то в одну сторону, то в противоположную. Солнце опустилось еще ниже к горизонту, вокруг стало сумрачнее.
Обширная бухта осталась позади. Топать по камням неудобно. Порой на пути попадаются громадные валуны, которые приходится обходить сторонкой. Но это представляется сущей ерундой, когда мы набредаем на ледник, сползающий по ущелью до самой воды.
«Черт, – останавливаюсь у снежной кромки. – Не хотелось бы оставлять следы…»
Спускаюсь вдоль кромки до самой воды. Увы, и здесь лед покрыт рыхлым пористым снегом. Придется идти, других вариантов не вижу.
Пересекаем триста метров ледника, и снова под ногами камни…
– Как думаете, нас уже хватились? – тяжело дышит Андрей.
– Нет еще.
– Откуда такая уверенность?
Отшучиваюсь:
– Доверься мне, и будет тебе счастье…
– Сколько еще идти? – спрашивает Даниэль.
Гляжу на часы.
– За два часа прошли километров восемь, верно?
– Где-то так.
– Осталось примерно столько же…
Весь первый час пути я напрягал память, восстанавливая карту архипелага. К сожалению, точных очертаний острова Солсбери я в ее анналах не отыскал. Ранее мне приходилось посещать остров Земля Александры, и о нем я мог рассказать многое. Несколько раз проходил на судах мимо других крупных островов, расположенных на юго-востоке архипелага. А об этом клочке суши я имел самые общие сведения. Пожалуй, лучше всего удалось рассмотреть северную часть острова Солсбери, когда мы подлетали к нему на вертолете. Исходя из тех впечатлений, я и оценивал дистанцию, которую предстояло пройти.
Выдерживая приличный темп, частенько поглядываю на солнце и стрелки часов. Береговая черта описывает зигзаги, но обще направление верное – северо-запад.
На исходе четвертого часа мы огибаем край черной с рыжими подпалинами скалы и выходим на острый мыс – самую северную точку острова. По горизонту, насколько позволяет видимость, простирается безбрежное море; строго на западе темнеет макушка небольшого островка, а в небе почему-то летает огромное количество птиц…
Неподалеку от воды в пологом берегу торчит каменный столб – бесформенный булыжник высотой метра четыре.
– Привал, парни, – с интересом осматриваю каменное изваяние.
– Надуваем резинку? – спрашивает Даниэль.
– Рано. Мы должны подкрепиться и хорошенько отдохнуть.
* * *
Пока Даниэль с Андреем готовят легкий завтрак на расстеленном куске прорезиненной ткани, я обхожу берег мыса в поисках подходящего убежища…
Большое количество птиц, парящих в небе и рассевшихся на прибрежных скалах, настораживает. Почему они собрались именно здесь? Почему на других участках побережья мы их почти не замечали?..
Ответ на эти вопросы я получил через сотню метров, наткнувшись на человеческие кости, белевшие меж камней. Костей было много. Очень много. Некоторые из них были старые, с давно высохшей и пожелтевшей поверхностью. Некоторые совсем свежие, с остатками жил и хрящей. Здесь были и целые кости, и раздробленные, и обломки.