– Энди Шарп… Я из Миннесоты…
– Миннесота – это должность?
– Я работаю шофером в консульстве…
– Далековато занесло тебя от консульства, дружок, – посетовал Олег. – Да, собственно, и от Миннесоты. Врешь, как старый индеец майя. – Он надавил стволом на висок, не получая от пытки никакого удовольствия.
– Я капрал… – заговорил пленник. – Корпус морской пехоты США… База морской пехоты Кэмп-Пендлтон, округ Сан-Диего, Южная Калифорния.
– Вот и умница, – похвалил Олег. – Вот теперь мы тебе верим. Морская пехота, мужики, – покосился он на коллег. – Коллеги из Западного полушария.
– А чего тут делает морская пехота? – удивился Максим. – Море ищет?
– Она везде, – проворчал Крутасов. – В небесах, на земле и на море. Пехотят, блин, не только воду. У-у, американская военщина… Но что-то не похож этот парень на дьявола в тельняшке.
– Так нам оно и лучше, – возразил Олег. – Этот персонаж вряд ли считает, что у него остались еще две жизни.
Олег продолжил допрос – с нажимом, напористо. Не хотелось мерцать всю ночь в голом поле. Его не волновало, что за объект за горой, – и так понятно. Салон красоты, адвокатская контора, филиал Силиконовой долины… Он задавал вопросы и получал четкие ответы. Куда ездили американцы этим чудным осенним вечером? Отвозили на самолет доктора Барбару Фишер – аэродром в Елгаве, обслуживается министерством обороны, принимает и засекреченные американские борта, прибывающие из разных частей света. Оттого и без оружия, и без особых мер предосторожности… Сколько человек охраняет «салон красоты»? Дюжина морпехов, часть из них на посту, другие обитают в пристройке – вдали от комнат, занятых сотрудниками ЦРУ, которых лично старина Энди Шарп недолюбливает. Скрытные они, циничные и неразговорчивые… Расположение камер и основных «производственных помещений» – усвоено с первого раза… Он не знает, кто такой Джо Андерсон, он вообще не знает заключенных по именам, ему это не надо.
– Ну, ты даешь, командир, – восхищался Оленич, глядя, как Олег отрабатывает клиента. – Да ты у нас просто полиглот какой-то…
– С твоими товарищами все в порядке, Энди, – доверительно сообщил Олег. – Возможно, они тебе и не товарищи – эти презренные агенты, но ты должен знать, что жить они будут. Теперь задумайся о своей нелегкой судьбе. Учти, в боевом крыле нашей радикальной организации хлюпиков не держат, убиваем мы без тени сомнения. Поэтому любое несанкционированное действие с твоей стороны…
Капрал Энди был потрясен и раздавлен. Видит Иисус, он бы лучше в Афганистан поехал. Вытаскивали машину из канавы всем дружным коллективом. Двигатель рычал, трудился на износ, но выволок груду железа на дорогу. Передний бампер гордого немецкого внедорожника треснул пополам, но пока держался в кронштейнах и со стороны не казался зверски разбитым. Проинструктированный американец вернулся за руль и окончательно загрустил. Отказаться от соучастия в сомнительном мероприятии не позволяли, видимо, неверие в загробный мир и диковатый вид пленивших его людей. В русском языке он был не «Копенгаген», не мог понять, на каком языке они общаются. Шура Крутасов загрузился на заднее сиденье, с удовольствием похрустел обивкой, заявил:
– Так вот он какой – салон из кожи латышских гаишников. – И вдавил ствол пистолета в спинку водительского сиденья с такой силой, чтобы Энди почувствовал его давление.
Наступала ночь. Все плановые мероприятия на закрытом объекте уже завершились. Корпус с казематами опустел. Но напряжение пощипывало, от волнения перехватывало дыхание. Трясся от страха трусоватый Энди, баранка выскальзывала из рук. Его нервировал ствол в позвоночнике, убивал взгляд командира «радикалов», расположившегося рядом. Машина медленно катила по дороге, вот уже входила в поворот, огибая юго-восточную оконечность холма. Засекреченный объект расположился в седловине между возвышенностями, а задние его строения подпирали Гопку. Слева под горой – обширная кустарниковая зона, справа поляна, вереница деревьев. Дорога выходила на финишную прямую – мерцали ворота в хлопьях автомобильного света. Бетонный забор, на гребне сетка – хорошо, если без тока… Объект напоминал склады, снаружи в нем не было ничего зловещего.
– Ну, с богом, тормози, Энди, – выдохнул Олег. – Ты не заставишь нас краснеть за твое поведение?
– Послушайте, я не понимаю, что вам надо… – отчаянно шептал морской пехотинец. – Я проявляю благоразумие, подчиняюсь силе. Но вы совершаете роковую ошибку, этот объект находится под юрисдикцией правительства Соединенных Штатов, вас в порошок сотрут, вас найдут, где бы вы ни находились, особенно в вашей Риге…
– Неужели, Энди? – тихо засмеялся Олег. – С каких это пор секретные тюрьмы ЦРУ находятся под юрисдикцией правительства? После того, как их официально запретил ваш президент? Ладно, дружище, прекращаем демагогию, ты знаешь, что нужно делать…
Автомобиль подъехал к воротам. Приоткрылась дверца в бетонном заборе, и высунулся нос. Мертвецки бледный Энди опустил стекло и помахал рукой. Ворота разъехались, внедорожник проехал дальше. Олег невольно сполз по спинке, натянул козырек на глаза. За спиной царила тишина – сослуживцы помалкивали, надеясь, что командир представляет, что он делает. Эх, наивные… Энди въехал за ворота и остановился. За спиной выл металл – тяжелая конструкция возвращалась на место.
– Чего стоим? – процедил сквозь зубы Олег.
– Я должен отдать пропуск, – буркнул Энди. В мглистом свете было видно, как со лба его градом катится пот. Он тяжело дышал, вибрировала рука, сжимающая баранку.
– Ты только не волнуйся, – прошептал Олег. – Разумеется, Энди, ты должен следовать служебным инструкциям… – Он подался назад, прошептал сидящему сзади Болдину: – Приготовься, Максим, работаешь по обстановке…
Чуткое ухо уловило, как сработал механизм, – Максим оттянул дверную рукоятку, чуть подал от себя дверцу. А «привратник» уже выбирался с обратной стороны – здесь действительно имелась будка, пристроенная к ограде, – и вразвалку направился к джипу. Двор секретной тюрьмы не освещался, только фары приглушенно гудящего внедорожника освещали строение, утопленное в глубину двора, массивное крыльцо и бесформенную скалу, венчающую объект. Охранник – среднего возраста крепыш в утепленной жилетке, со щетинистыми короткими волосами – первым делом направился к капоту, который привлек его внимание, тупо уставился на повреждения, озадаченно почесал затылок. Направился к водителю – Энди протянул ему нечто напоминающее пластиковую карточку.
– Что за хрень, Энди? Ты разбил машину?
– Так уж вышло, Дилан, – сглотнув, отозвался морпех, в которого упирался уже не один, а сразу два ствола. – Ерунда, страховка покроет…
– С парнями все в порядке? Вы отвезли Барбару?
– Да, Дилан, все о’кей…
Что-то не понравилось охраннику в этом дрогнувшем голосе. Он не слышал, как сзади с правой стороны приоткрылась дверца, выскользнуло нечто и вприсядку отправилось в обход заднего бампера. Он с любопытством посмотрел на пассажира. Козырек кепки, надвинутый на глаза, смотрелся малоубедительно. Охранник сместился к задней дверце. Он пока еще не чувствовал тревоги, хотя отмечались определенные странности. Он прижал нос к стеклу, начал всматриваться, пытаясь разглядеть пассажира на заднем сиденье. Потом потянулся к поясу, отцепил фонарик. Но это было излишне. Заднее стекло бесшумно опустилось, из темноты вылетел кулак и разбил морскому пехотинцу нос. Пошуметь не удалось, за спиной вырос обогнувший машину Максим, обнял несчастного предплечьем за горло, врезал по почкам и слегка придушил. Охранник обмяк, но сильные руки не давали ему упасть.