– Предположим, – неприветливо буркнул майор. – А…
– Молчанов, – предвосхитив вопрос, представился собеседник, – Федор Петрович. Это оперативный псевдоним, но для общения хватит и его. Так что прошу любить и жаловать… А что ты так напрягся, коллега? Расслабься, не надо нервничать. Хотел бы убить – давно бы прихлопнул, как муху. И не здесь, в людном месте и при свидетелях, и не средь бела дня… Да кому я это объясняю! Ты ведь не хуже меня знаешь, как это делается. Поэтому расслабься. Только не слишком, ладно? Пистолета не видно, но он здесь, прямо под столом – смотрит тебе в брюхо и не моргает. А о том, как я стреляю, ты, полагаю, наслышан.
– Да уж, – с кривой усмешкой подтвердил Барабанов. Он только теперь заметил, что собеседник уже в течение некоторого времени держит правую руку под столом. Выглядело это достаточно красноречиво, и майор подумал, что, невзирая на обстоятельства – вернее, именно в силу имеющих место быть обстоятельств, – так налегать на пиво в разгар полуденной жары не стоило. – Ну, и что тебе от меня нужно?
– Печень и почки, – не раздумывая, ответил Молчанов. – Что за дурацкий вопрос! Информация, конечно. Согласно официальной версии следствия, тебе не привыкать делиться со мной секретными сведениями – правда, через цепочку посредников. Но почему бы не сделать это напрямую? Айда, прокатимся чуток! Заодно и потолкуем. Будешь брыкаться – пристрелю, как собаку. Станешь врать – будет то же самое. Но сначала сделаю больно. Очень больно, майор!
– Не пугай, пуганый, – огрызнулся Барабанов. – Как я могу рассказать то, чего не знаю?
– Расскажешь, что знаешь, – сказал ставший виновником всех его несчастий бешеный киллер в темных очках. – Хватит тянуть резину, поднимайся и живо на выход! И без глупостей, мне терять нечего – нажму разок, и будет, как в песне: напрасно старушка ждет сына домой…
– Имей в виду, – вставая из-за стола, сказал Барабанов, – за мной почти наверняка следят. И очень может статься, нас прямо сейчас снимают крупным планом через хороший телескопический объектив.
– Ну и что? – Залпом допив кофе, Молчанов тоже встал из-за стола. Его правая рука теперь пряталась под полой спортивной куртки. – Согласись, майор: телескопический объектив как-нибудь получше телескопического прицела!
Выйдя из кафе и увидев стоящую прямо у входа машину, Барабанов подумал: действительно, ну и что? Тачка, на которой разъезжает вооруженный и особо опасный преступник, почти неделю в розыске, ее подробное описание имеется на каждом посту, в каждой патрульной машине, в каждом, пропади он пропадом, компьютере ГИБДД. А она торчит на солнцепеке прямо в центре Москвы, под прицелом множества следящих камер, как будто так и должно быть. Этот чокнутый даже номера не потрудился сменить. И – хоть бы хны!
Вблизи машины отчетливо слышался глухой, ровный шум работающего в автоматическом режиме кондиционера. Открыв дверцу, Барабанов почувствовал приятное дуновение прохлады, в данный момент вызвавшее ассоциацию с могильным сквозняком, которым потянуло из открытой двери склепа. Он уселся, и плюхнувшийся на соседнее сиденье Молчанов первым делом заблокировал двери.
– Пристегнись, – посоветовал он, запуская двигатель. – Поедем с ветерком: общение с твоими друзьями в мои планы пока не входит. Если понадобится, я познакомлюсь с ними позже. А ты сиди тихо и не шали: если слетим с дороги на такой скорости, от обоих мокрого места не останется. И будь уверен: толку от твоего геройского самопожертвования не будет никакого. Ничего не кончится, все будет идти своим чередом, но – без нас.
– А какая разница? – пожал плечами майор.
– Существенная, – трогая машину с места, ответил подполковник Молчанов. – По крайней мере, я на это очень надеюсь.
* * *
За воротами больше не сигналили, но Андрей Константинович отчетливо слышал доносящееся снаружи ровное, шелестящее урчание работающего на холостых оборотах автомобильного двигателя. Судя по звуку, там, за воротами, стояла довольно молодая и мощная иномарка, еще не имевшая случая познакомиться с некоторыми особенностями ремонта и обслуживания, свойственными многим российским автосервисам.
Потом в калитку постучали – резко, отчетливо, нетерпеливо. Видимо, подъехавший торопыга соскучился и, услышав во дворе приближающиеся шаги, решил напомнить о себе и немного поторопить хозяина. Генерал Тульчин забеспокоился, не случилось ли чего, но тут же спохватился: на дворе не семнадцатый век и даже не начало девятнадцатого, телефонная связь работает превосходно, и нет никакой необходимости чуть что посылать за сто верст гонца с известием. Тем более, если известие настолько экстренное, что гонец готов выломать калитку, лишь бы поскорее предстать пред светлые очи его превосходительства…
Откинув щеколду, он распахнул калитку и очутился лицом к лицу, чуть ли не нос к носу, с абсолютно незнакомым ему гражданином лет сорока с хвостиком. Гражданин был прилично одетый, рослый, с военной выправкой и по случаю ясной летней погоды взирал на Андрея Константиновича сквозь сильно потемневшие фотохромные стекла очень модных когда-то «хамелеонов» в тонкой стальной оправе. Едва не упирающаяся передним бампером в ворота машина была скрыта от взгляда генерала Тульчина внушительной фигурой незнакомца, так что он смог разобрать лишь, что она черная, основательно запыленная и действительно новая – судя по обводам кузова, скорее всего, «БМВ».
Черный «БМВ» и солнцезащитные очки – в этом сочетании было что-то дьявольски неприятное. И Андрей Константинович, пожалуй, знал, что.
– Спите, что ли? – с неуместной после устроенного им концерта жизнерадостностью воскликнул незнакомец. – Принимайте гостей! Нас не ждали, а мы при… – Он осекся на полуслове и с удивлением всмотрелся в лицо Андрея Константиновича. – Позвольте, – сказал он другим, осторожным и где-то даже подозрительным тоном, – а где Иван Семенович?
– Какой Иван Семенович? – спросил Тульчин.
Ему пришлось приложить усилие, чтобы сдержать облегченный вздох. Носить темные очки в солнечную погоду – это нормально, потому что они, очки, для того и предназначены. И ездить на новеньком черном «БМВ» тоже вполне нормально – во всяком случае для человека, который может позволить себе такую роскошь. Пуганая ворона куста боится, подумал генерал. Ты гляди, как быстро эти сволочи сделали из меня пуганую ворону!
– Как – какой? – удивился приезжий. – Хозяин…
– Я хозяин, – сообщил Андрей Константинович. – С момента постройки дома и до сего дня.
– Это разве не Сковородниковых дача? – растерянно уточнил визитер. – Заблудился я, что ли?
– Факт, заблудились, – сочувственно подтвердил Тульчин. – И заблудились крепко. Я тут всех знаю. Нет в нашем поселке никаких Сковородниковых – ни среди старожилов, ни среди новоселов.
– Как это нет? – окончательно расстроился гость. – Это разве не Овражки?
– Это Сухой Брод, – проинформировал этого горе-навигатора Тульчин. – А Овражки километрах в двадцати отсюда. Это вам надо обратно на трассу, а с трассы повернуть на Золотаревку. Вот за ней и будут ваши Овражки.