— А ты ничего не путаешь?

— Обижаешь. Он там всю мебель и все стены излапал. И на напильнике опять же. Которым...

— А может, он до того?

— И в кровь вляпался, и по всей квартире ее на пальцах и ногах растащил тоже до того? До того, как она появилась? Нет, там дело ясное. Вначале пытал, потом убил. Я уже и соответствующую бумагу прокурору подготовил. Кроме того, он еще по дороге чуть тройку свидетелей не пристрелил. Соседку и еще каких-то двух парней.

— Свидетели его опознали?

— Соседка опознала. А парней ищем. Они с перепугу куда-то сбежали. В общем, крутым оказался твой клиент. Я слышал, он и у тебя чуть не полдюжины человек завалил?

— Ну, это как сказать...

— Можешь не говорить. Я ведь понимаю. В таком деле лишнее слово... Но я тебе точно говорю — он это, больше некому. Его почерк, что у тебя, глазом не моргнув. Что у меня. Профессионал.

— С чего ты взял, что профессионал?

— Так мочат только профессионалы. Кроме того он при выходе со свидетелей штаны снял.

— Какие штаны?

— Обыкновенные. Верхние. Пушку в глаза упер и говорит: «Снимайте штаны». Ну, чтобы обездвижить их на некоторое время. И для острастки поверх голов пальнул. Ну буквально в нескольких сантиметрах. Чтобы они шустрей шевелились.

— А ты откуда знаешь?

— Их соседка внизу в трусах видела. И опять же след от пули на стене. Ну что, непонятно, что простой уголовник до такого хитрого приема не додумается? И траекторию выстрела так не просчитает. Чтобы над самой башкой. Нет, я тебе точно говорю, что он профессионал. Или в органах работал, или в спецназе в армии служил. Ну или просто большой опыт по мокрой части. Я уже запросил в архивах висячки с похожим сюжетом. Уверен, если хорошо покопать, еще не один нераскрытый мертвяк всплывет. Который на его совести. Так что мы хоть и не летаем так высоко, как некоторые, но тоже кое-что умеем...

«Может, и вправду? — подумал Старков. — Отпечатки пальцев есть. Свидетельские показания есть. Даже пуля в стене есть. Все то же, что раньше было, есть. Полный джентльменский набор. Что еще надо?»

Тем более предварительное, проведенное отделением следствие предлагало ту же версию. Что не свидетель он. А как минимум соучастник преступления. Который на месте преступления, что многочисленными пальчиками доказано, был. Который стрелял. И который в отличие от всех прочих не погиб. А ушел...

А то, что его психологический портрет мало похож на традиционный уголовный... И то, что интуиция следователя подсказывает, что не все здесь так просто и однозначно, так это к делу не пришьешь.

Зато как было бы удобно! Если бы он, к примеру, действительно был не свидетель. А был подозреваемый. Тогда можно было бы сразу рапортовать об успехе расследования. О быстром успехе. И искать уже не черт знает кого, а искать установленного следствием злоумышленника. Ну или, по крайней мере, одного из злоумышленников.

Начальство бы с ковра подняло, по плечу похлопало и даже дополнительные силы и средства выделило. Ну, чтобы развить наметившийся успех расследования.

Очень соблазнительно. Ну просто очень... Пусть даже это не вполне соответствует внутреннему убеждению. Пусть даже совсем не соответствует. Зато какую кучу времени можно выиграть и какую массу нервов сберечь! Которые, если не будет такого устраивающего всех громоотвода, уйдут на раздраженно-бесконечные беседы с понукающим следствие начальством и надзирающими прокурорами.

А так, под усыпляющий шумок благополучных рапортов, можно, сконцентрировавшись на второстепенных, кажущихся начальству бесперспективными направлениях, искать настоящих преступников. Если, конечно, это не он. И даже если не найти, то остановиться на том, который уже есть. Как наиболее для всех удобном претенденте. Тем более что по делу однокашника он все равно проходит подозреваемым. А этот дожмет. Этот и при меньшей доказательной базе людей на нары усаживал. И этого усадит. Так что ему хоть так, хоть так срок тянуть.

Так, может, действительно... Не корысти ради, но дела. Для создания, так сказать, наиболее благоприятных психологических предпосылок, способствующих успешному завершению следствия...

А там, глядишь, переход в прокуратуру подоспеет. Или направление в академию. В общем, или султан помрет, или ишак сдохнет...

Наверное, имеет смысл поставить на Иванова. И провести более тщательное расследование, исходя из предположения, что он не такая овечка, как представляют его окружающие. Для чего сравнить почерк двух, в которых он был замечен, преступлений. В той квартире. И в этой квартире. И отсмотреть доказательную базу. Еще раз сравнить пальчики, допросить свидетелей, сверить отстреленные пули и гильзы...

— Кому ты сдал вещдоки? — спросил Старков своего бывшего однокашника.

— К вам сдал. В криминалистическую лабораторию. Там они пока и лежат. В шкафчике. А что?

— Ничего. Хочу сравнить их с проходящими по моему делу. Может, действительно...

— Только ты, когда за это раскрытие внеочередную звезду на погоны получишь, меня не забудь. Ведь это я тебе про пальчики сказал.

— Не забуду...

Через день на стол следователя Старкова лег акт сравнительной экспертизы.

Пуля и гильза, найденные в подъезде дома, где были до исподнего раздеты случайные свидетели и где в собственной кухне был зверски пытаем и убит гражданин Семенов, принадлежали пистолету, из которого в той, первой, квартире были убиты двое потерпевших. Еще двое! К тем прежним трем. Не считая зарезанного на собственной кухне Семенова...

Итого шесть! Шесть трупов меньше чем за две недели!

Шесть трупов, в непосредственной близости от которых и на оружии, из которого их убили, были обнаружены одни и те же пальчики. Пальчики Иванова Ивана Ивановича.

Шесть трупов для просто случайного свидетеля было много.

Слишком много...

Ну и значит, Иванов Иван Иванович свидетелем быть не мог.

И даже если мог, то все равно не мог. Потому что такую версию начальство, на котором висит столь громкое нераскрытое преступление, никогда не примет. Чтобы шесть трупов, пальчики, пули — и только свидетель...

Значит, не свидетель...

А если не свидетель, то кто же тогда?

Кто?

Глава восемнадцатая

Начальник Второго спецотдела Первого главного управления ФСБ генерал Трофимов отсматривал сводки происшествий. По стране в целом. По регионам. По отдельным городам.

В стране в целом, в регионах и в отдельных городах воровали, грабили, мошенничали, присваивали государственную собственность и убивали. В последнее время убивали больше, чем мошенничали. Причем убивали в том числе с помощью винтовок с оптическим прицелом, мин направленного действия гранатометов и ядов. Что означало, что период первичного накопления капитала в стране заканчивался. И начиналось его перераспределение.