— Слушай, а где четвертый?
— Не знаю. Может, до ветру пошел?
— Куда?
— Туда! Он что, не человек, что ли, если «огурец»...
— Ну и где он? — интересовался один любитель пива у другого любителя пива, только что заглянувшего во двор и вернувшегося к ларьку.
— Все там же.
— Где там?
— В беседке задницу давит.
— Ты точно видел? Или так...
— Ну ты чего, в натуре? Точно. Как тебя. Я когда отливал, совсем близко от него стоял. Буквально в нескольких шагах. Доплюнуть можно было. Там баки мусорные были, так я за ними.
— Он один сидит?
— Нет. С «быком». И еще два поодаль. А один так совсем рядом со мной был.
— Что он делал? Рядом?
— То же, что и я. Отливал. Он отливал. И я отливал.
— Ну, значит, в следующий раз мне идти...
— Тут еще один какой-то подозрительный тип, — сообщал отошедший по нужде ближний телохранитель. — Нет, на профессионала непохож. По внешнему виду и манерам какая-то мелкая блатата. «Шестерка»...
С чего взял? С того взял, что рассмотрел. Он вплотную ко мне стоял. Чуть брызги не долетали... Оттого брызги! Оттого, что мочился...
— Ах ты дрянь! Ах весь двор уже обгадил! — орала сверху наполовину высунувшаяся из окна жилая женщина.
— Где он? — туг же высунулась из другого другая женщина.
— Да вон он. Вон. За мусорным баком спрятался. Вытащил, понимаешь, свое хозяйство и дал. А тут, можно сказать, дети. А вон еще один! Да они все тут...
— Ах, бесстыдники! — на всякий случай заорала так ничего и не увидевшая другая женщина. — Вырвать бы им с корнем то, чем они пакостят, и другим неповадно было...
— Тебе, тебе говорю. И тебе тоже! Который, плаще, — свирепела в окне первая пенсионерка. — Здоровые мужики, а туда же! Как будто до дома дотерпеть не можете! Стыдища! Вот я сейчас милицию вызову... — и скрылась в окне.
— Ну все. Сейчас она нам все дело завалит — зло сказал мужчина, стоящий с биноклем возле окна квартиры, выходящей прямо на интересный всем подъезд. — Что им неймется, дурам этим. Что им, больше всех надо...
— Ну все! Счас милиция приедет. Счас она их паразитов...
— Ты смотри, орет и орет. Словно они не в мусорный бак, а ей за шиворот делают.
— Ну-ка набери-ка мне отделение. Дежурные?!
— Дежурный слушает!
— Это ты, что ли, Федорчук?
— Я.
— Лейтенант Елсин говорит. Да, он самый. Тут сейчас женщина позвонит насчет того, что у неё под окнами мужики по малой нужде гадят. Так ты ее успокой, скажи, что наряд послал. Но не посылай...
— Так она уже звонила, товарищ лейтенант.
— Ну и что?
— Обещала министру перезвонить, если мы прореагируем.
— И что?
— Я наряд ПМГ послал. Чтобы разобрались.
— Ну ты даешь! Шустрый, когда не надо. Прямо как понос. Давно послал?
— Минуты две назад.
— Ты вот что, вызови их. И верни.
— Как же так? У меня сигнал гражданки. Я уже и в журнал записал.
— У тебя что, со слухом что-то? Верни, говорю, немедленно! У нас здесь наблюдение. Ну, по тому случаю, который убийство со стачиванием зубов. Мы несколько дней ждем! И дождались. А тут ты со своим нарядом. Всю малину нам... Крути их обратно. Пока я на тебя рапорт начальнику не накатал! Не срывай операцию! Понял? И успокой ее! Не знаю как, а только успокой.
— Так точно. Возвращаю. Но если что, вы, товарищ лейтенант...
— Если что, я тебе все причиндалы с корнем вырву! Чтобы ты идиотов, подобных себе, не плодил. Теперь понял?
— Понял, товарищ лейтенант.
— Слава Богу, что хоть так понял...
— Ну? — напряженно спросил сидящий в засаде и слушающий служебные препирательства второй оперативник.
— Баранки гну! Одна идиотка борется за чистоту дворовых территорий с привлечением сил быстрого реагирования. Другой высылает на факт мочеиспускания в неотведенном месте целый подвижной милицейский гарнизон. Который нам здесь как бревно в глазу. Дурдом!
— Ну так он их вернет?
— Сказал, что вернет. И что успокоит. В квартире пенсионерки Илюхиной раздался телефонный звонок. Пенсионерка не без удивления подняла трубку. Потому что звонить ей было некому.
— Але?
— Гражданка Илюхина?
— Я...
— Вас беспокоит дежурный отделения милиции...
— Ага! Милиции? Ну и где ваши хваленые милиционеры? Я десять минут назад звонила! Они тут все обгадили, а вам хоть бы что...
— Машины не будет. Это не хулиганы.
— А кто же они, если не хулиганы, которые...
— Это наши работники. Они выслеживают квартирных воров. Которые должны в вашем доме совершить ряд краж. Они ловят особо опасных преступников.
— Да вы что! В нашем доме?
— Так точно! В вашем доме. Так что мы надеемся на вашу сознательность и просим оказать посильную помощь в поимке преступников, покушающихся на личную собственность граждан.
— Конечно! Я всегда готова. Я же понимаю. Пусть они, если хотят, ко мне в туалет приходят. Все. Зачем им во дворе мучиться... Или, может, им пирожков вынести? Я могу им пирожков вынести.
— Ничего выносить не надо. Просто, если увидите что-нибудь подозрительное, позвоните мне.
— Конечно, конечно. Обязательно позвоню. Непременно позвоню.
Бабушка положила трубку, выглянула в окно и влюбленными глазами посмотрела на сшивающихся возле мусорных баков мужиков. Бабушка была приобщена к большому, государственному делу.
«Слава Богу, замолчала!» — подумали все пребывавшие во дворе телохранители, шпики и оперативники.
— Сколько их всего? — спросил один сидящий в засаде милиционер другого.
— До хрена!
— Может, вызовем группу захвата? И всех их...
— Рано группу захвата. Они еще ничего не сделали, чтобы их захватывать. Нам вначале знать надо, зачем они пришли. И на месте преступления их схватить.
— А если они уйдут?
— Не уйдут. Мы, если что, за ними «наружку» пустим...
Иван Иванович вздыхал, вставал со скамейки к шел к подъезду. Чтобы в очередной раз пройти мимо...
— Объект покинул беседку и направляется...
— Пошел. Опять куда-то пошел...
— "Коробочка" с «огурцами» движется в сторону...
— Что прикажете предпринять?
— Ну и что делать будем?