— Прежде чем выбрасывать деньги на фильм, нужно понять ожидания зрителей, посмотреть, как вы чувствуете себя перед камерой. Нужно отбить рекламу... Или, может быть, у вас есть деньги, чтобы оплатить студию, свет?..
— Нет, — признался Старков.
— Тогда завтра, в двенадцать...
“Завтра в двенадцать” Старкова привели в павильон и посадили за большой полукруглый стол. Минут десять он сидел один, испуганно оглядываясь по сторонам. Потом включили яркий свет, и к нему подбежала миловидная девушка.
— Посмейтесь.
— Зачем?
— Нам это нужно будет для монтажа передачи. Чтобы оживлять паузы. Так всегда делается. Ну улыбнитесь, улыбнитесь.
Старков криво ухмыльнулся.
— Не так, шире, как если бы вам рассказали смешной анекдот.
Старков улыбнулся шире. И улыбался минут пять.
— Теперь похлопайте себя по колену, как будто сильно чему-то удивились. Только не забывайте улыбаться...
Старков стал стучать себя по колену.
— Похлопайте в ладоши... Оживленней, громче. Ну, представьте, что ваша любимая команда вышла в финал.
— Я не люблю футбол.
— Но что-то же вы любите?
— Что-то люблю.
Старков любил свою работу. Но его работа, связанная с колото-резаными ранами и разложившимися трупами, менее всего располагала к аплодисментам.
— Ну хлопайте просто так. Хлопайте. И смейтесь!..
Старков захлопал и засмеялся.
— Достаточно. Теперь нахмурьтесь.
— Зачем?
— Ну не можете же вы хохотать всю передачу. Тем более что у нас серьезная передача, а не вечер юмора.
Старков представил, как он хохочет и стучит себя по колену на экране, и нахмурился.
— Скажите — “да”, “нет”, “может быть”...
— Да, нет, может быть.
— “Я категорически не согласен”.
— Я категорически не согласен.
— Теперь — “это неправда”.
— Это неправда.
— “Да, именно так! Заявляю со всей ответственностью!”
— Да, именно так! Заявляю со всей ответственностью!..
— Спасибо.
Подбежала гример и с ходу обмазала лицо Старкова пудрой.
— Тени будем накладывать? — поинтересовалась она.
— Что? — не понял Старков.
— Тени... И губки ярче подведем. И достала помаду.
— Нет! — вскричал, испугавшись до полусмерти, Старков, прикрывая лицо ладонью. — Не надо губы!
— Ну не надо, так не надо.
Потом пришел недовольный чем-то ведущий. Очень известный ведущий.
— Рр-аз, два, три, дерьмо собачье, — произнес он, проверяя микрофон. — Три, четыре, — повернулся к Старкову. — Это вы Шерлок Холмс? — спросил он.
— Никакой я не Шерлок Холмс, — занервничал, заерзал на стуле Старков.
— Странно, а у меня написано Шерлок Холмс...
— Эй, кто-нибудь, позовите режиссера... Кто это вообще такой? — ткнул пальцем в Старкова.
Старкову страшно захотелось куда-нибудь убежать.
Но откуда-то сбоку выскочил режиссер.
— Не бойтесь, это не прямой эфир, это запись. Говорите спокойно, уверенно, мы все равно все вырежем.
— А где же эти... ну, которые еще должны быть? — спросил Старков, косясь на соседние кресла.
— Вы не беспокойтесь, все будет в порядке, они позже придут, — пробормотал режиссер и куда-то убежал.
— Ну, мы долго будем сопли жевать? — зло крикнул куда-то в пространство ведущий. — У меня запись сказки через час.
— Приготовились, — сказал невидимый голос.
Ведущий мгновенно преобразился, обаятельно заулыбался, с огромным интересом взглянул на собеседника.
— Начали!..
— Наш Шерлок Холмс, — представил ведущий Старкова.
— Да что вы!.. — побледнел Старков. — Какой Шерлок Холмс, я...
— Наш герой скромничает, — понимающе заулыбался ведущий, — но именно так его называют коллеги. И наверное, заслуженно, потому что на счету нашего героя сотни раскрытых дел, перед которыми спасовал бы даже небезызвестный персонаж Конан Дойла...
Старкову стало дурно, и он попытался встать.
— Что такое, что?! — заорал режиссер. — Что за детский сад! Мы не можем писать бесконечно, у нас студия! У нас минута сотни долларов стоит.
Старкову стало стыдно. И он сел.
— Сейчас я буду задавать вам вопросы, — раздраженно сказал ведущий, — а вы уж будьте любезны на них отвечать!
И снова дружелюбно заулыбался.
— Как вы считаете, можно ли все проблемы милиции свести к недостатку средств?
...И еще о... ...И еще...
— Нет, валить все на недостаток средств будет неправильно, — честно ответил Старков. — Болезни милиции — это болезни общества...
Ведущий округлил глаза, показывая, что по этому вопросу нужно закругляться.
— Что вы можете сказать по поводу сегодняшнего руководства МВД?
— Наверное, они не хуже и не лучше, чем все прочие наши чиновники.
— А о преступном мире?
— Это тема очень обширная...
— В двух словах.
— Сегодняшние преступники отличаются от тех, что были десять лет назад. Они преступили все мыслимые и немыслимые нормы морали...
— Общество волнует вопрос коррупции в органах власти. Скажите, как с этим борется милиция?
— Коррупция существует, что ни для кого не секрет. Я думаю, что каждый человек с ней в той или иной мере сталкивался...
— Например, многие бизнесмены жалуются, что без денег в административные органы лучше не ходить, — перебил Старкова ведущий.
— Да, очень часто, чтобы открыть свое дело или закрыть дело без разорительных последствий, надо дать взятку. И немаленькую взятку.
— А ведь это далеко не единственные поборы. И вам как милиции об этом должно быть хорошо известно.
— Да, мы знаем... Нужно еще платить за “место”, за так называемую “крышу”, которую обеспечивают преступные элементы. Пожарникам, санитарным врачам, которые организуют бесконечные проверки, фактически вымогая у граждан деньги... Милиция с этим борется, но одних ее усилий будет недостаточно...
— Спасибо. Теперь я бы хотел узнать ваше мнение о...
...И еще о... ...И еще...
Передачу показывали в воскресенье вечером. Называлась она почему-то “Круглый стол”. На экране возникла знакомая Старкову студия с полукруглым столом и знакомый ведущий.