– Федька тут со всеми перетрахался, а Марина думает, она одна уникальная, любовь Скукова на всю жизнь, – злорадно сплетничала коллега сестры по танцам у шеста. – Но скоро ее счастье закончится. Наш Федюнчик долго никем не увлекается, сначала он ласковый, золотые горы обещает, подарки дарит, затем злой делается и вон любовницу гонит. Девки, что поумнее, сами уходят, а дурам, которые за Скукова цепляются и ноют: «Дорогой, я тебя больше жизни обожаю», – приходится плохо. Вон, Галка Фролова липла-липла к Федьке, просто пластырь горчичный, а не девчонка. И чего вышло? Приехали в клуб полицейские, всех нас обшмонали, у Фроловой в сумочке наркоту нашли. И где теперь Галя? Никто понятия не имеет. Одни говорят, посадили ее, другие утверждают, что она с собой покончила. Но одно всем ясно – Федюнчик полицаев и пригнал. И он же Фроловой тот пакет с белым порошком подсунул. Галина кретинка была, танцевала, как корова, задница у нее семь на восемь метров, но ни к кокаину, ни к героину она никогда не прикасалась. Короче, парень, если тебе сестра дорога, забирай ее отсюда живехонько, иначе через пару месяцев на ее могилке рыдать будешь.
Едва молодой человек доложил родителям неприятные вести, Эмме Глебовне стало плохо. Ее с подозрением на инфаркт увезли в больницу. А ночью «Скорая» приехала за Виктором Юрьевичем – у него случился гипертонический криз.
На следующий день вечером Глеб поймал Марину у служебного входа в клуб и строго велел возвращаться домой. Девица расхохоталась ему в лицо. Брат изменил тактику, стал просить пожалеть родителей, подумать об их здоровье. Марина сердито ответила:
– Да они меня переживут! Я взрослая, имею право работать, где хочу.
– Тогда отец перестанет давать тебе деньги, – пригрозил Глеб.
– Пусть подавится своими жалкими грошами! – воскликнула сестра. – Я выхожу замуж за Федю, у нас будет загородный дом, два «Мерседеса» и много миллионов. «Дансинг» – самый крутой клуб Москвы.
Глебу пришлось уйти. Но он не хотел сдаваться и попросил свою жену побеседовать с золовкой. Назавтра та примчалась к клубу. Долго стояла у служебного входа, но так и не увидела Марину. Тогда Анжела зашла внутрь, достала кошелек и от одной из официанток узнала, что ночью в заведении случился скандал – Федор крепко повздорил с любовницей и выгнал ее вон. Марина опрокинула пару коктейлей и уехала с каким-то мужиком. Кто такой спутник девушки, Анжеле выяснить не удалось.
Целый год от Марины не было ни слуху ни духу. Родители безуспешно искали дочь, а вот полиция не захотела заниматься розыском.
– Девушке давно исполнилось восемнадцать, – равнодушно сказал Виктору Юрьевичу следователь. – К тому же гражданка Бойко не исчезла, а уехала, взяв с собой паспорт, деньги и вещи. То, что она не желает поддерживать отношения с семьей, нас не касается.
Ректор обратился в коммерческую структуру. Там не отказали, и следующие двенадцать месяцев Бойко-старший и его супруга регулярно ездили в морги, где им показывали обезображенные трупы молодых женщин.
Через два года после того, как Марина исчезла в неизвестности, в их квартире раздался телефонный звонок. За окном стояла теплая июльская ночь. Старшие Бойко жили на даче. Услышав звонок, Глеб недовольно поморщился и попросил:
– Анжела, ответь.
– Почему я? – заспорила жена. – Уже лежу в кровати.
– Наверняка звонит какая-то из твоих ненормальных клиенток, – заявил муж, – хочет о шмотках потрепаться.
Желичка надела халат и пошла к телефону. Через минуту Глеб вновь увидел супругу.
– Спрашивают тебя, – прошептала та.
Глеб схватил трубку и услышал хриплый голос:
– Слышь, мужик, Марину Бойко знаешь?
– Да, это моя сестра, – ощущая между лопатками холод, ответил Глеб. – Что случилось?
Незнакомец коротко выругался, затем приказал:
– Прикатывай живо на Нижнестроительную улицу, склад номер девять. Да поторопись, а то худо будет!
Ничего не понимающий Глеб схватил деньги, ключи от машины и помчался в гараж. Улицы были пустынны, большая часть москвичей спасалась от июльской духоты на фазендах, Бойко докатил до места за пятнадцать минут.
На пороге склада его встретил крепкий мужчина в темном костюме с галстуком. В ухе у него торчала пластиковая «кнопка», от которой тянулся витой шнур, уходящий за воротник рубашки. Глеб сразу сообразил, что перед ним охранник. Секьюрити отвел его внутрь помещения и показал на пол пальцем.
– Твоя девка?
На рваном ватном одеяле лежала его сестра, одетая так, что совершенно не возникало сомнений, чем она зарабатывает себе на хлеб с сыром: кожаные мини-шортики, сетчатые колготки, ярко-красный корсет и, несмотря на жару, белые ботфорты из искусственной кожи на высоченном каблуке. Лицо Марины было вульгарно размалевано, только волосы остались прежними. Копна белокурых локонов разметалась по грязной подстилке.
– Твоя? – повторил охранник.
– Моя, – одними губами ответил Глеб.
– Забирай ее отсюда, – деловито велел мужик. – Да поживей! Скажи мне спасибо, что позвонил. Другой бы бросил девку и уехал. Кому эта шлюха нужна? А я пожалел, молодая больно.
Бойко зачем-то задал вопрос:
– Что случилось?
Охранник недовольно поморщился.
– Захотел мой хозяин экзотики, надоели ему элитные проститутки, решил в народ сходить, снял двух шалав… Выгнал шофера из машины, тот к нам в джип сел. Сидим, курим. Вдруг тачка хозяина как рванет с места…
Глеб молча слушал щедро сдобренный матом рассказ.
Секьюрити, не особенно вдаваясь в подробности, сообщил, что иномарка шефа нежданно-негаданно вылетела на шоссе, а потом впечаталась в стену дома. Босс не получил ни царапины. Марина на первый взгляд тоже казалась целой и невредимой, лишь пожаловалась на боль в голове. Но потом вдруг побледнела, упала и еле слышно попросила: «Позвоните Глебу, брату, номер в телефоне, пусть приедет и заберет меня». И после этого потеряла сознание. С тех пор лежит, не открывая глаз.
– Может, спит? – предположил охранник. – Короче, увози ее и помалкивай. Вторая шлюха насмерть при аварии убилась. А за рулем твоя сеструха сидела. Если не хочешь, чтобы она на зону за убийство и занятие проституцией попала, не разевай пасть. Утаскивай ее давай, мне склад закрыть надо.
Глеб унес Марину в свою машину. Попытался ее разбудить, однако не добился успеха. Начал названивать приятелям и через два часа доставил сестру в подмосковную клинику, владелец которой гарантировал своим клиентам не только наилучшие медицинские услуги, но и соблюдение полнейшей анонимности. Врачи довольно быстро поставили пациентке диагноз: инсульт. Но от чего он случился, определить не смогли.
С тех пор Марина находится в больнице. Она в сознании, хотя последнее слово не совсем верно. Сестра Глеба бодрствует днем и спит ночью, ее возят в инвалидной коляске гулять, кормят-поят, дают разные лекарства, занимаются с ней лечебной физкультурой. Но о чем думает Марина, есть ли вообще в ее голове хоть какие-то мысли, не знает никто. Она не разговаривает и вяло реагирует на окружающий мир, ничего не просит, не выражает никаких эмоций, с одинаково безучастным видом ест, глотает таблетки, моется. И никого не узнае́т. Глеб с Анжелой регулярно навещают ее и всякий раз ежатся, увидев ее пустой, потухший взгляд. Единственное, что осталось от прежней Марины, это волосы, ее роскошная белокурая шевелюра.