А вообще-то выспаться надо, вот что».
«17 сентября 2011 г.
Есть!!! Поймали!!!
Ошибка исключается. В первые же сутки после задействования всей сети пошла волна… Девятый электромагнитный вал. От Сорочинска (45 км от полигона Дичково) и дальше, через Челябинск и Курган, поперло аж до Омска. Я потом видел карту фиксации излучения: будто танк прошел гусеницами. Скорость невероятная. Все это расстояние от Оренбурга до Омска волна преодолела за 3 минуты 20 секунд! На фикскарте получилась такая прерывистая, как заштрихованная под линеечку, зона покрытия шириной от 18 до 80 километров. Я сразу вспомнил версию “Арфист” – мне она раньше казалась бредом полнейшим. Теперь уже не кажется. Вот оно – живое, ползучее, летящее, настоящее!!!
Только что это такое?!
Ровно через 1 час 33 минуты звонок из Саратова: пошла повторная волна, опять на гипервысоких частотах. Теперь она сместилась на десяток километров восточнее.
Третья волна ударила еще через час сорок три. Потом четвертая, пятая, шестая… Практически с равными интервалами…
Вечером собрание комиссии. Юрий Яковлевич сказал, что источником излучения может быть только космический аппарат. Скорость перемещения близка к первой космической, периодичность появления – 93 минуты – равна периоду обращения тела на околоземной орбите высотой от 650 до 800 километров. Вся загвоздка лишь в том, что ни на одной из этих орбит нет объекта, способного излучать радиоволны с такими параметрами. Все спутники – и наши, и американские, и иные прочие – все находятся под наблюдением, все они каталогизированы. Утром был послан запрос в штаб Космических войск, штаб запросил оптико-электронный комплекс “Окно” на Памире и дал вполне компетентный ответ: “Нет такого объекта”. Не-ту! Или он невидим, или… Или это излучение из дальнего космоса! Но каким образом оно воздействует на наши ракеты? И зачем?
Никто не знает. Даже Юрий Яковлевич. На ум приходят совершенно дикие гипотезы про враждебный инопланетный разум (подозреваю, не мне одному). Но у нас не кружок любителей фантастики, поэтому высказывать их вслух никто не рискует. Воцаряется немного растерянное молчание. Версий нет.
Как это часто бывает в последнее время, я первый не выдерживаю. Встаю и предлагаю организовать “мозговой центр” с привлечением светил отечественной науки. Первая реакция – полное отторжение. “Государственная тайна!”, “Раструбят по всему свету!” Вторая реакция мягче: “Светила” и так задействованы во всех значимых проектах, им не привыкать давать подписки”, “Народ капризный, своевольный, их не соберешь…”
Сижу, молчу. Я здесь вроде как сбоку припека. Решайте сами, как хотите.
Поздно вечером звонок из администрации Президента: “Юрий Петрович, решение о создании консультативного совета принято на самом высшем уровне. Завтра к 14–00 извольте представить список кандидатур”. – “Почему именно я? – спрашиваю. – Я ведь, кроме Эйнштейна и Бойля-Мариотта никого не знаю!” – “Но ведь вы курируете расследование?” – “Да”. – “Предложение вы внесли?” – “Я”. – “Ну вот видите! Начните с этих ваших знакомых, а они и других подтянут. Успехов вам, Юрий Петрович…”»
«19 сентября 2011 г.
Наконец срослось. Собрал всех. Или почти всех.
Институт физики им. Ландау, Институт теоретической и экспериментальной физики, ВНИИ радиотехники (бывший секретный НИИ-244), НИИ “Радиоприбор”, Ижевский технический университет, ну и конечно, физфак МГУ в лице доктора И.П. Середы…
Странно как-то выглядит все это. Я, кадровый офицер ФСБ, “специалист по шпионам”, как называют меня некоторые, челноком сную между научно-исследовательскими организациями, согласовываю, хлопочу, нервничаю, а иногда начинаю говорить совершенно мне несвойственным медоточивым тоном. С некоторыми мировыми светилами мы уже почти на “ты”. Более того, мой голос по телефону узнают некоторые жены, дочери и малолетние внуки. “Илларион Дмитриевич у себя?” – “Простите, Юрий Петрович, он сейчас в ванной! Перезвоните попозже!” Очень мило.
Только шпионов ловить, по-моему, легче.
Есть утвержденный на президентском уровне список консультантов, есть целая папка документов распорядительного свойства (у нас, в силовых структурах, это зовется просто: приказы) за несколькими самыми высокими подписями. Но ведь это не военные. Это – ученые. Самые занятые и неорганизованные штатские на свете. Приказы для них ничто. Они не слушаются ничьих приказов.
Профессор Гольц находится в Зеленчукской обсерватории (Северный Кавказ), где у него «забито» 56 часов работы на местном радиотелескопе. Доктор Середа занят в каком-то международном эксперименте со скрученными радиоволнами в Венеции. Семинары. Конференции. Подтопленные (кто их все время подтапливает, интересно?) лаборатории. Тысяча и тысяча причин.
Жена, видя, как я мучаюсь, предложила подключить подразделение “Альфа” и собрать всех профессоров в одном месте к установленному времени. Что ж, “альфисты” вполне могут это сделать.
Смешно.
Нет, не смешно. С каждого мне предстояло еще взять подписку о неразглашении. Это отдельная история, не хочу даже вспоминать.
Конечно, сыграл положительную роль антураж всей этой истории. Президентская комиссия, заседает в 14-м корпусе Кремля, возможно, прибудет Сам… Под таким соусом даже Илларион Дмитриевич Боков согласился пробудиться в восемь утра, профессор Гольц все-таки бросил свой радиотелескоп, а доктор Середа оставил венецианские гондолы.
Что ж, посмотрим, во что это выльется. По крайней мере, я сделал что мог. Завтра увижу, что из этого получится».
«20 сентября 2011 г.
Надейся на хорошее, а готовься к худшему. Мне казалось, я готов.
Но это только казалось.
Как бы это объяснить покороче… Я не ученый, я даже не имею технического образования. А потому ощущал себя полным дураком. Параметры частот, конус охвата, чистота кремния в транзисторах…
В общем, по версии профессора Гольца, все дело в каком-то редком совпадении частоты излучения и тактовой частоты БЦВМ (бортовая цифровая вычислительная машина. Проще говоря – бортовой компьютер ракеты). Выстраивается такая порочная цепочка: излучение – резонанс – сбой. Причем сбой необратимый. Ракете попросту “выносит мозги”…
Я очень коротко изложил основную суть. На самом деле было много шуму и споров, мне как неспециалисту не очень понятных. Заседание едва не сорвалось, когда доктор Середа заявил, что он принципиально не работает с данными, полученными со стороны. Он, ученый с мировым именем, должен лично удостовериться в корректности работы датчиков, лично провести все замеры и только тогда, возможно…
К счастью, заседание почтил своим присутствием сам Президент. Это было очень кстати. Ученый люд сразу подтянулся, отринул капризы и настроился на конструктивный лад. Но в конце нас все равно ждало полное фиаско.
Президент: “Спасибо, господа, вы максимально точно очертили проблему. Как ее решить?”
Гольц: “Нужно экранировать весь наличный парк БЦВМ”.