– Обезболивающее, – объяснил он. – Есть, кстати, транквилизаторы и стимуляторы. Никому не требуется?
– Я лучше другого стимулятора выпью, – проворчал Гриневский и наклонился над упавшей набок крышкой от термоса – в ней ещё оставался чифирь. Поднял, подул, отхлебнул.
– Но как Пугач сумел сгоношить весь народ на прорыв? – спросил Карташ.
– А ему и гоношить особо не надо было, – грустно улыбнулся Гена. – Водочка-то не простая была…
Алексей вспомнил лицо Лупня, бегающие глазки недавних «гостей»… и его осенило:
– С добавкой какой-то химической?!
– Молодец, соображаешь. Я тоже это понял, только слишком поздно. Какая-то отрава, вызывает стремительный выплеск неконтролируемой агрессии – так что Пугачу оставалось только направить эту агрессию в нужное русло…
Карташ представил себе, как в сумерках гонцы разносят по баракам гостинцы от Пугача, как зэки выпивают и… Он поёжился. А ведь замешкайся ты, браток, в клубе, и быть тебе растерзанным на мелкие клочья.
– Но зачем?!
– Это ты у него спроси, – Гена зло кивнул на Гриневского.
– Я не знаю, – покачал тот головой, прихлёбывая. – Я уже говорил… Знаю только, что Пугач собрал здесь, на зоне что-то типа уголовного спецназа – обученных бойцов, ну, которые в горячих точках были, раньше в какой-нибудь там «Альфе» служили, ещё что-нибудь. Некоторых даже специально сюда переводил с других лагерей. Ему, короче, нужен был отряд, чтобы с ним именно сейчас и именно отсюда уйти незаметно. А как ещё семерым угловым можно было с зоны уйти незаметно?
– И ты тоже, что ли, спецназовец? – фыркнул Карташ. – Знаменитый сербский полевой командир Йобан Всрачану?
Гриневский лишь пожал плечами и вновь склонился над крышкой.
– Они туда рвутся. К Шаманкиной мари, – тихо сказал «археолог».
– Давайте уйдём отсюда… – прошептала Маша.
29июля 200* года, 01.48.
Наверное, это как-нибудь объяснимо с точки зрения психологии и какой-нибудь там физиологии, но едва они нашли новое место для стоянки, возле начала распадка, у устья ручья, едва перекусили концентратами из «аспирантского» мешка, как Маша тут же провалилась в глубокий, спокойный, прямо-таки младенческий сон, словно не она только что едва не погибла от заточки накаченного наркотиком уркагана. У троих же оставшихся сидеть возле костра беглецов сна не было ни в одном глазу. Хотя поспать ох как не мешало – учитывая, сколько им ещё предстоит топать до станции.
Над ручьём стлался туман, мерно клокотал далёкий лягушачий хор, изредка взбулькивала рыба. В таёжной чаще давешний ручеёк теснился в обрывистых берегах, временами превращаясь чуть ли не в речку; нырял под коряги, подмывал корни вековых елей, разделялся мизерными островками на микроскопические протоки, закручивался водоворотами.
Гена и Гриневский говорили по очереди – сначала неохотно, но когда поняли, что только совместно могут нарисовать общую картину, то разошлись, дополняя друг друга и уточняя детали. Карташ же всё больше слушал – и в голове его наконец стала выстраиваться та самая мозаика, стройная, в которую вписывались все загадки, странные события последнего года и необъяснимые, на первый взгляд, факты.
В самом деле, не было никакой соболиной фермы в Шаманкиной мари. А есть там нелегальный платиновый прииск – по отрывочным сведениям, неимоверно, несказанно богатый.
Кто и когда его открыл – неизвестно, однако достоверно, что он вовсю разрабатывался до самого недавнего времени. Платина превращалась в доллары, доллары уходили за бугор и там оседали – непонятно на чьих счетах.
А вкалывают на прииске рабы. Иначе говоря, примитивно похищаемый по окрестным городам и весям рабочий материал – мужчины, женщины, подростки – желательно из тех слоёв населения, кого не кинуться разыскивать с собаками и вертолётами, но который способен к физическому труду. Материал сей эксплуатируется на выработке до полного износа, а затем уничтожается. Просто, дёшево и удобно.
Но никакая тайна не может храниться вечно – и о почему-то неподконтрольном ему прииске узнал некто Пугач. И, разумеется, тут же решил прибрать его к рукам, потому как непорядок. Однако не на тех нарвался: когда Пугач, под видом богатенького буратины-бизнесмена, вышел на контакт с владельцами прииска – дескать, берите меня в долю, не то хуже будет, – те просто-напросто его завалили… Точнее, завалили бы, не случись в ненужное время и в ненужном месте некий доброхотный таксист Петя Гриневский, который и отволок истекающего кровью папика в больницу…
Однако и хозяева прииска не знали, с кем имеют дело. Получив столь недвусмысленный отказ, Пугач, что называется, завёлся. И решил костьми лечь, но прииск захапать. Тем более, шантарский сходняк его поддержал – конечно, такие деньги… Какими путями Пугач вышел на Шаманкину марь, как узнал, что именно здесь в землю зарыты миллионы, с этим ещё предстоит разобраться, но факт остаётся фактом: он задумал операцию столь же наглую, сколь и простую – но, как обычно в истории и случается, именно поэтому имеющую все шансы на успех.
Не так далеко от Шаманкиной мари расположена крохотная, тихая зона, где отсиживают своё урки мелкого и среднего звена, причём местного значения. И вот Пугач садится, набирает из среды контингента боевой отряд – как совершенно справедливо выразился гражданин Таксист, «уголовный спецназ», – завозит в лагерь взрывчатку, оружие, наркотики (это очень, чрезвычайно дорого провернуть, но дело того стоит, хотя много ввозить, на самом деле, не надо, главная захоронка со снаряжением и оружием находится в тайге, неподалёку) и уходит в рывок, имея целью перекрошить в капусту персонал прииска, захватить вертолёт, прилетающий за грузом, и смыться…
Но.
Московский ОБЭП при поддержке Шантарского ФСБ тоже давно искали подходы к прииску. И тоже кое в чём преуспели – хотя и отставали от угловых на несколько корпусов. Им неизвестно было, ни где находится прииск, ни как туда пробраться – по возможности без стрельбы, ни кто стоит за всем этим, кто управляет и дёргает за ниточки. Для ответа на первые два вопроса, и был взят в разработку охотник Егор Дорофеев. Который, кстати, как выяснилось позже, работал на два фронта – собственно на ФСБ и на некоего никому неизвестного старшего лейтенанта ВВ Алексея Карташа, который, в свою очередь, тоже зело прииском интересуется. Так родилась встречная операция: использовать и охотника, и Карташа втёмную добраться до загадочного прииска и при этом не спугнуть его хозяев.
Однако Дорофеев погибает. А по некоторым сведениям, прииск уже выработан до донышка и его собираются закрывать, буквально со дня надень, вертолётом вывезут последнюю партию платины, место зачистят и никаких концов не остаётся. Ищи ветра в поле. Вот и пришлось частично перед старлеем раскрыться…