Отец Василий пробивался вперед, как медведь сквозь стаю охотничьих лаек: кто-то хватал его за рукава, кто-то вис на ногах, но он шел и шел, время от времени поводя плечами и стряхивая с себя пацанву, цепляясь руками за перила. Где-то там, наверху, рвался ему наперерез понявший, что дело плохо, Бача, но он не успевал. И когда предводитель молодежи подбежал к трапу, священник уже стоял на палубе. Бача бросил в его сторону яростный взгляд, что-то прошептал, но кинуться не рискнул, а просто повернулся и скрылся за одной из бесчисленных закругленных дверей.
«Сдрейфил! – хмыкнул священник. – Ну что ж, раз ты ко мне не идешь, значит, я к тебе...»
* * *
Он искал Бачу везде. Мимо сновали пацаны и растерянные, ничего не понимающие члены команды, и священник останавливал тех и других, расспрашивал, где Бачурин, но ни те ни другие, похоже, этого не знали. И только когда по всему теплоходу раздался трубный звук громкоговорящей связи, все стало ясно.
– Слушай меня, третий эшелон! Команду за борт! – прорычал Бача на весь теплоход.
– Не понял, – пробормотал священник. – Ты чего задумал, козел?
Он не понимал, на что Бача надеется. Без команды он дальше, чем до первой мели, не дойдет! На первой же сядет! И тут же увидел, что приказ выполняется и яростно сопротивляющиеся матросы летят через перила вниз.
– Бача, сволочь! Ты что делаешь?! – прорычал священник. – Где ты спрятался, Бача?! – И тут же понял, где. Только в одном месте был выход на громкоговорящую связь – в капитанской рубке.
Он побрел с палубы на палубу, расшвыривая попадающихся под руки пацанов и по памяти пытаясь найти эту треклятую рубку, но даже когда он ее нашел, это ничего не решило. Бача заперся изнутри.
Никакой охраны снаружи не было. Похоже было, что пацанва, прикрыв своего предводителя телами от возможных случайных пуль и сбросив команду за борт, более Бачу не интересовала.
– Бача, открой! – замолотил в дверь капитанской рубки отец Василий. – Открой, скотина!
– Иди отсюда, поп! – отозвался прямо по громкоговорящей связи Бачурин. Он прекрасно его услышал.
– Ты что делаешь, гад?! – замолотил в дверь еще сильнее отец Василий.
– На юг иду, – насмешливо откликнулся по громкоговорящей связи Бача. – К самому синему морю...
– Дурак... – пробормотал отец Василий и осел на железный коридорный пол.
Бача не мог не понимать: на Каспий его не выпустят. И застрянет он на первом же шлюзе. Если вообще до плотины дойдет. А он не дойдет. Уж чекисты об этом позаботятся.
– Чекисты? – пробормотал священник. – Стоп! А где чекисты? Почему здесь до сих пор ни одной б... нет?! Или они думают, послали двух пацанов, и все?!
Отец Василий вскочил на ноги. Не сказать, чтобы он не доверял чекистам, но облажаться может каждый, и пока они доберутся до капитанской рубки, Бача до хрена чего натворить может. И, словно в подтверждение этой мысли, пол под ним задрожал. «Винты заработали!» – охнул священник.
Он метнулся искать машинное отделение, но понял, что быстро его не найдет, а если и найдет, вряд ли проникнет внутрь. А как остановить эту махину с пассажирских палуб, он и понятия не имел. Пароход явно тронулся – отец Василий почувствовал это по едва изменившемуся ощущению тела. И тогда он потер взмокшее лицо руками и кинулся наружу – к капитанской рубке обязательно должен быть подход с палубы.
* * *
Он выбежал на палубу, но нигде окна капитанской рубки не видел: вот бильярдная, вот закусочная.
«Не понял! – удивился священник. – Мы же на одном этаже!»
Постепенно пацанва притихла и разбилась на мелкие группки, стоящие по всему теплоходу, так что священнику никто не мешал. Но отыскать окно рубки он не мог. Он мысленно восстановил путь от двери рубки на палубу и вдруг понял, в чем дело. Рубка должна быть выше! Отец Василий стремительно задрал голову и увидел – точно! Вот оно, огромное, широченное окно на два с половиной метра выше уровня палубы! И как подобраться к нему, отец Василий не понимал.
– Бача, сволочь! – заорал он. – Глуши винты! Ты чего делаешь, Бача?!
Но Бача молчал.
«Ну, где эти чекисты!» – простонал поп.
И, как бы откликаясь на его призыв, с обоих бортов раздался рокот двигателей, и над водой прогремела мегафонная команда:
– Бачурин! Это подполковник ФСБ Щербаков! Глуши двигатели, Бачурин!
– Да иди ты... – откликнулся Бача.
– На что ты надеешься, Бачурин?! – снова прогремело над водой. – Ты головой подумай! У тебя же пацанами две палубы битком набиты!
Священник посмотрел на сгрудившихся у перил мальчишек. Опьянение своей подаренной Бачей взрослостью моментально покинуло всех до единого. Они осознавали, что «попали», что Бача оказался не совсем тем человеком, за кого себя выдавал, и что наступает расплата за то, чего они даже не понимали... Вот только сделать теперь они ничего не могли.
Над теплоходом с шелестом взлетела пущенная с чекистского катера ракета. А после непродолжительных переговоров с Бачей прогремел стандартный предупредительный выстрел. И тогда случилось неожиданное. Кто-то из пацанов встал на перила и сиганул в Волгу.
– Куда?! – заорал священник. – Ты чего... Куда, блин?!
Он сразу понял, чем это грозит: до ближайшего берега километра полтора! Но он уже ничего не мог поделать. Те, что порешительнее, дабы не попадать в руки к ментам неизвестно за что, подгоняемые страхом, начали один за другим сигать в воду, словно переспелые яблоки с яблони.
– Назад! – метался по палубе священник, оттаскивая пацанов от перил, но в воду прыгали и отсюда, и с нижней палубы – отовсюду.
– Бачурин, сука! – взревел мегафон. – Глуши дизеля! Пока я тебе глаз на ж... не натянул! У тебя ж пацаны на борту...
Бача проигнорировал угрозу, как если бы ее и не было.
Отец Василий еще раз примерился, как бы ему подобраться к окнам рубки, и понял, что не сумеет – слишком высоко.
– Бача! Сволочь! – с отчаянием в голосе проорал он. – Ты хоть понимаешь, что делаешь?! Зачем?!
Бача молчал.
– Эта... батюшка... – дернул священника за рукав мелкий чернявый пацаненок. – Давайте мы с нижней палубы столики притащим, из ресторана. Один на другой поставим, а вы по ним заберетесь.
Предложение было дельным.
– Тащи! – выдохнул священник.
– Третий взвод, ко мне! – звонко крикнул мальчишка. – Пошли за столиками из кабака!
Несколько человек откликнулись, пацаны мигом исчезли на ведущей вниз лестнице, а минуты через полторы тягостного ожидания, прерываемого периодическими угрозами с катеров, они снова показались наверху, но уже со столиками в руках.
– Вот! – задыхаясь, выпалил чернявый. – Щас еще пацаны притащат!