— Илиа… Я не думала…
— Доверься мне… — донесся до нее голос Триумвира, вошедший в мозг системы вооружений таким слабым, будто Вольева находилась в другой половине вселенной, а не в нескольких километрах от Хоури. — У меня есть нечто, что из снисходительности можно было бы назвать планом. Или, скажем, шансом на продолжение драки.
— Не могу сказать, что мне все это по душе…
— Мне тоже, если тебя это интересует, — Вольева помолчала. — Между прочим, Хоури, когда все это кончится, и если мы с тобой обе будем живы, что сейчас, кажется, трудно гарантировать… нам придется выискать время поболтать…
Может, она болтает просто так, чтобы заглушить чувство страха?
— Поболтать?
— Ну да, обо всех этих делишках. О проблемах с Оружейной. Для тебя это будет шанс избавиться… от тех крошечных секретов, которые так тебя тяготят и которыми тебе следовало бы поделиться со мной гораздо раньше.
— Вроде чего?
— Ну, для начала, насчет того, кто ты такая на самом деле.
Паучник быстро преодолевал расстояние, отделявшее его от орудия из Тайника, используя ракеты для торможения, но он все еще оставался в относительной близости от корабля, поскольку их скорости пока еще совпадали. Даже с растопыренными лапами Паучник составлял менее трети от величины орудия. Сейчас он куда меньше походил на паука, скорее уж на несчастную каракатицу, готовую исчезнуть в пасти медленно плывущего кита.
— Тогда это будет весьма долгий разговор, — ответила Хоури, чувствуя, и, насколько она могла понять, вполне обоснованно, что скрывать ей от Вольевой почти нечего.
— Ладно. А теперь извини, я тут собираюсь попробовать одну штуку где-то на грани рискованного и невозможного.
— То есть самоубийственного, — заметила Мадемуазель.
— Кажется, тебе это все доставлят удовольствие?
— И огромное, тем более что от меня здесь ничего не зависит.
Вольева установила Паучник вблизи выдвинутого вперед «рыла» орудия. Хотя она и подошла близко, но все-таки недостаточно, чтобы растопыренные шевелящиеся ноги Паучника могли ухватиться за гладкую поверхность монстра. Во всяком случае, орудие начало медленно и неритмично поворачиваться, покачиваясь из стороны в сторону с помощью собственных ракетных двигателей. Оно явно старалось избежать столкновения с Вольевой, хотя его попытки были ограничены инерцией движения. Похоже было, что страшный монстр, вылезший из ада, испугался крохотного паучка. Хоури услышала четыре близких выстрела, следовавших один за другим. Возможно, стрелявшее болванками орудие опустошило обойму.
Хоури наблюдала, как из тела Паучника вылезли четыре абордажных крюка и бесшумно опустились на поверхность орудия. Эти крюки обладали способностью мгновенно пробуривать металл на глубину нескольких десятков сантиметров, а затем внутри распускаться, как цветок, так что жертва отцепиться уже не могла. Тросы, которые заканчивались крюками, натянулись и засверкали в свете ракетных выхлопов. Теперь они стали сокращаться, и Паучник постепенно подтягивался к орудию, которое все еще продолжало выполнять свои маневры, пытаясь избежать столкновения с ним.
— Роскошно! — воскликнула Хоури. — А я уж готовилась уничтожить эту погань. Что мне делать теперь?
— Будет необходимость — стреляй! — ответила Вольева. — Если тебе удастся прицелиться так, чтобы не задеть меня, то я попытаюсь уцелеть. Броня этой кабины крепче, чем кажется, — последовала пауза, после которой донеслись слова Вольевой: — А! Отлично. Вот я и поймала тебя, кусок летучего дерьма!
Теперь лапы Паучника уже обхватили выступ орудия, по-видимому, оно отказалось от намерения сбросить Паучника и, надо думать, для этого были веские основания. Хоури показалось, что Вольева добилась не слишком многого, несмотря на свой смелый маневр. Орудие вроде бы не было сильно сковано присутствием Паучника.
Между тем борьба за контроль над корабельной артиллерией обрела весьма серьезные масштабы. Несколько раз Хоури казалось, что эти орудия перешли под ее команду, что системы, подчиненные Мадемуазель, слабеют и теряют позиции, но эти небольшие победы все же не давали Хоури возможности взять точный прицел и открыть огонь. Если Похититель Солнц и помогал ей, то сейчас она этого не ощущала. Хотя, возможно, отсутствие этого ощущения следовало отнести за счет его особого коварства. Кто знает, может быть, не будь тут Похитителя Солнц, Хоури уже давно бы проиграла бой, и освобожденная Мадемуазель спустила бы с цепи то, что содержалось в орудии из Тайника. Правда, сейчас все это уже не казалось столь важным. Хоури наконец-то поняла намерения Вольевой. Тормозные ракеты Паучника работали изо всех сил, сводя на нет все усилия более массивного и неуклюжего орудия. Вольева тянула орудие вниз, в направлении бело-голубого сияния, вырывавшегося из ближайшей пасти конджойнеровского двигателя. Она явно собиралась уничтожить эту штуковину в смертельных выхлопах.
— Илиа, — спросила Хоури, — ты хорошо все… обдумала?
— Обдумала? — на этот раз никакого сомнения не было в том, что раздалось женское хихиканье, хотя оно явно было показным. — Никогда в жизни я еще не делала ничего настолько необдуманного, Хоури. Но в данный момент я альтернатив не вижу. Разве что ты немедленно овладеешь теми проклятущими орудиями.
— Я… Я стараюсь…
— Тогда старайся дальше и не мешай мне. На всякий случай, если у тебя не получится, у меня есть над чем сейчас пораскинуть мозгами.
— И тогда вся ее жизнь прошла у нее перед глазами? Я правильно поняла?
— Это опять ты? — Хоури старалась сделать вид, что Мадемуазель ее не интересует. К этому времени она поняла, что все появления Мадемуазель преследуют лишь одну цель — отвлечь Хоури от главного. А это, разумеется, могло изменить ход сражения. Так что Мадемуазель вовсе не была тем легкомысленным незаинтересованным наблюдателем, которым она пыталась прикинуться.
Теперь Вольевой осталось преодолеть лишь метров пятьсот, чтобы орудие оказалось под пламенем выхлопов двигателей. Орудие продолжало сопротивляться, его ракеты работали вовсю, но тяга у него была меньше, чем у Паучника. Оно и понятно, подумала Хоури. Проектировщики вспомогательной системы, которая должна была обеспечить движение и посадку орудия, вряд ли подумали о том, что ему придется еще и защищать себя «в рукопашном бою», а если и подумали, то с усмешкой.
— Хоури! — крикнула Вольева. — Секунд через тридцать я эту свинью отпущу. Если арифметика меня не подвела, никакие корректирующие тормозящие удары не смогут остановить дрейф орудия к лучу.
— Здорово, правда?
— Ну вроде бы… Но должна тебя предупредить, — голос Вольевой почему-то затих и даже почти исчез — видимо, прием был нарушен всплесками энергии вблизи от выхлопов двигателя корабля, к которому Вольева подошла на расстояние вряд ли полезное для органических веществ. — Мне подумалось, что если и удастся разрушить орудие из Тайника… то часть силы взрыва… возможно, неизвестной субстанции… может обратить вспять луч, обеспечивающий тягу кораблю… — последующая пауза была явно отлично рассчитана. — Если такое произойдет, то результаты могут быть далеко… не оптимальны.