– Спасибо, напарник, – сдернув с головы воображаемый колпак с погремушками, я изобразил шутовской поклон. – Спасибо, о мудрейший из эльфов, что поделился с недостойным человеком крупицей твоей драгоценной мудрости.
– Сева, – строго-утомленным тоном учительницы начальных классов произнесла Марина. – Перестань паясничать.
– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа.
– Сева!
– Не обращайте внимания, – сказал Шар. – Он таким образом пытается разрядить нервное напряжение. У него «за речкой» даже одно из прозвищ было соответствующее, «инатерилериутелиен», в переводе с благородного языка – Тот, с чьего языка срываются разящие без промаха стрелы.
Кроме Шара и еще четверых эльфов выговорить это без запинки не мог никто.
– Ага, – сказала Марина – а вот и Аринка с Валентином.
– Позвала бы ты их, что ли? – посоветовал я. – А то они, по-моему, глядя на вашу оживленную беседу с послом людоедского племени, подходить бояться.
– М-да, – только и выдавил благочинный, присмотревшись. – Вас же вроде бы магия не берет?
Пришлось вторично объяснить, как я добился столь выдающихся результатов.
– А плохая новость, – закончил я, – заключается в том, что нам придется кантоваться по городу до владимирского створа.
– Зачем нам во Владимир? – подозрительно полюбопытствовал Зорин.
– Не во Владимир, а в Ковров, – поправил я. – Там живет один наш старый друг, который приютит нас на время…
Я не стал уточнять, что приют требуется скорее девушкам и, может быть, Шару. Господство Зорин, на мой взгляд, при всей наивности мог за себя постоять.
– И что такого? – поинтересовалась Марина. – Погуляем…
– Нас будут искать, – объяснил благочинный терпеливо. – Наша маскировка обманет невнимательного наблюдателя, но не магический глаз… и не демона-ищейку. Сидеть на месте и метаться по городу одинаково рискованно. Если бы мы знали, где нас не станут искать заведомо…
– Кажется, я знаю, – сорвалось у меня с языка.
Все разом обернулись ко мне. Так… если я забыл драгоценную бумажку в разгромленной лавке…
– Вот! – Заветный пропуск оказался там, куда я его запихнул – во внутреннем кармане кафтана. – «Настоящим разрешается доступ в помещения ЗАО “Альгамейд Среднеруссия”: Всеволоду Серову, представителю фирмы “Дискус-92”». И я совершенно уверен, что нас не будут искать в пустующем офисе одной из компаний кленовского концерна.
– Если только ориентировка на нас еще не ушла охране, – пессимистично дополнил Зорин.
– С какой стати? – Я пожал плечами. – Одно дело – наемники, открывшие на нас охоту, и совсем другое – вневедомственная охрана. И… мне почему-то кажется, что кленовцы еще не соотнесли аквариумиста Серова и… мое второе «я».
– Тогда вперед, – Благочинный поднялся было со скамейки, но я его остановил.
– Подождите. Давайте переложим покупки. Все равно надо будет зайти еще кое за чем для антуража.
В магазине канцелярских принадлежностей наша пестрая компания произвела некоторый фурор и изрядное опустошение. Когда намереваешься создать видимость бурной деятельности, нужно очень много бумаги. Оттуда мы направились прямо к метро-порталу на Великомученической.
Проходя мимо книжного развала чуть ли не у самой арки, Зорин вдруг резко дернулся вбок, чтобы застыть в нелепой позе у прилавка. Я открыл было рот, но благочинный остановил меня взмахом руки.
– Это у меня уже есть… это я читал… Скажите, – обратился он к патлатому лоточнику, – нового Иверсона не было?
– Иверсона? – переспросил продавец. – Это который про агента Фишера? Нет, последний месяца два как вышел – «Дело о тотемных столбах». Уже взяли?
– Ага, – печально вздохнул Зорин. – Сразу же. Я их все собрал. Когда следующий – не слышно ничего?
– Откуда ж мне знать? – развел руками лоточник, и тут же переключился на следующего клиента: – Девушка, девушка, вам любовного?
Я только головой покачал. Доселе я полагал свои литературные вкусы низменными, но узнав, что мой невольный спутник хранит дома стопу макулатуры, равную той, что лежала на прилавке – весь набор похождений заморского агента-теколога, начиная с «Дела о свалке отравных заклятий», – несколько упрочила мое самомнение.
– Любезнейший, – внезапно вмешалась Марина Валевич, – а Покрышкиной новой у вас нет?
– Это которой? – снова сфокусировался на нас продавец. Уши его встали торчком. – «Брэнд сивой кобылы»? Есть, а как же…
– Нет, следующей, – высокомерно поправила его моя шляхетка. – Как там ее…
– Не-е, – протянул лоточник, – куда там. У нее же график – по книге в месяц, а прошлая две недели как…
– Ну, неважно, – отмахнулась Марина.
Чувствуя, что добыча ускользает, лоточник пошел на крайние меры. Лиходейская его физиономия осклабилась по-орочьи, что, верно, следовало понимать как жизнерадостную улыбку; разведя плечи, продавец забормотал под нос что-то безнадежно изувеченное рязанским говором, одновременно пытаясь торопливо начертить на книге тринадцать полосок.
– Странно, – вполголоса заметил Шар, – я и не думал, что кто-то еще пытается колдовать по Карнеги…
Лоточник покраснел и нарочно скорчил кислую мину.
Я отвернулся, и едва не сбил с ног молодого эльфа в коротенькой кожаной курточке. Мелькнули ледяные синие глаза, я пробормотал что-то вроде «пардон», а затем толпа разнесла нас.
– Заметили? – вполголоса поинтересовался Зорин, когда мы миновали турникет.
– Серкелуин, – ответил Шар коротко. – Идиоты.
Благочинный побледнел.
– Что такое «серкелуин»?
– На высоком эльфийском это значит «голубая кровь», – пояснил мой товарищ, неловко ступая на самобеглую лестницу. Здесь, ближе к центру, порталы по избежание интерференции заглублялись надежно – не то, что в новых районах, где вблизи ворот магическое поле ходуном ходит. – «Голубая» – в смысле «холодная». Так называют себя радикальные борцы за независимость Биармии.
– Террористы, значит, – процедил благочинный.
– Не всегда, – поправил педантичный Шар. – Но в большинстве своем. Серкелуин поддерживают контакты с ирландской Армией освобождения сидхе, уэльским Западным Фронтом, польской божетарней, белорусской Дивьей сябранней… хотя это вы и без меня знаете.
– Я не знаю, что им от нас надо, – пробурчал Зорин.
– Кленов – эльф, – заметила внезапно Арина Валевич.
В голове у меня завертелись шестеренки, перещелкивая варианты один за другим.
– И что это нам дает? Помогает он соплеменникам, или ставит палки в колеса?
– Трудно сказать, – по обыкновению преуменьшил Шар. – Но из людских городов серкелуин наиболее активны в Перми и Оркске.