Поздоровавшись со всеми, Князев повесил куртку на вешалку и плюхнулся за стол, где мужики уже били козла.
- Мне сегодня в ломы, - пожаловался Петя, пропуская ход.
- По фигу. - Мудрецкий выложил шесть-три, и с двух концов теперь стояли шестерки.
- Опять студент всех делает, - глядя через плечо бывшего гребца, высказался Князев.
- Не всех. - хитро улыбнулся Николя, шлепая шесть-два.
Все заржали.
Бернштейн сколько в домино ни играл, а об стол щелкать костяшкой у него не получалось. И всякий раз, когда он пытался произвести очередной щелчок, мужики от души ржали.
Единственная женщина в коллективе, сорокалетняя Люба, сама возраст не скрывала - комплекса не было, сидела в углу и вязала.
Сегодня их никто не беспокоил. Даже как-то странно. Уже перекусили, снова сели играть, теперь в карты. Разбрасывали в «дурачка», пригласили Любу. Как раз хватало на шестерых.
В половине двенадцатого все, не сговариваясь, расположились - кто на лавке, кто прямо на столе, кто на стульях - и задремали.
Юрка уснуть не мог. Люба тоже не спала и снова взялась за свитер.
Мудрецкий подсел к ее столу. Крашеная шатенка с выщипанными бровями над узкими глазками отвлеклась.
- Слушай, погадай мне.
- Ты же не веришь, Юрик. - Она сама, не дожидаясь его ответа, полезла в сумочку за картами «Таро». Колоду она всегда носила с собой и время от времени, если кто-то просил, гадала. В основном женщинам, что работали на соседних складах. Иногда мужикам, но только ради забавы, да на обычных картах, да про любовь. Если Сухарев просит узнать, какая проститутка придет к нему домой - с большими сиськами или с маленькими, неужели для этого надо доставать «Таро»?
По словам самого частого клиента гадалки, Люба всегда угадывала. Отчего ее авторитет только рос. Однажды ради шутки она предсказала ему и рост, и вес, и формы, и цвет волос, и темперамент девушки, что заказал он по телефону. Сухарев специально не стал выдвигать никаких условий. И к нему пришла именно такая ляля, какую расписала Люба. Следующим вечером потрясенный Сухарев принес ей бутылку шоколадного ликера и букет роз. Домой она цветы не понесла, замужняя женщина как-никак, а бутылку тут же распили. Что там на шесть рыл-то, по капле.
После того самого случая Юра даже стал немного побаиваться Любкиного дара, хотя при народе мог драть на своей груди волосы, доказывая с пеной у рта, что гадание - полная чушь.
В комнате выключили свет, и гадалка зажгла свечу на столе. Мужики мирно посапывали, а Люба, перетасовав колоду, попросила Юрку снять. После того, как Мудрецкий сдвинул стопку карт, он почувствовал свою непосредственную причастность к происходящему, ему даже показалось, что это незатейливое движение раз и навсегда предопределило его дальнейшую судьбу.
Люба медленно выложила на стол несколько карт рубашкой вверх и попросила открыть любую. Брови гадалки взметнулись вверх, но она не произнесла ни слова. Колода стала медленно накрывать весь стол. А Люба все молчала…
- Ну, чего там видно, - не вытерпел Юра.
- Ждет тебя дорога.
- Ну вот, - обиделся он. - Дорога, казенный дом, кровь и слезы, долгая разлука, да?
Она не заметила его пренебрежительного тона.
- Очень скоро твоя жизнь изменится.
- У меня будет много денег? - Свеча колыхнулась от сильного выдоха, но не погасла.
- Денег не вижу. Ждет тяжелая работа на новом месте.
- Неужели придется ехать в Петербург?
- Зачем?
- Заниматься наукой.
Она посмотрела на карты.
- Ты работаешь со смертельно опасными вещами?
- Нет, это исключено.
- Тогда твой путь не в Питер.
- Это что, из-за этого мужика, которого мечами вот тут затыкали, мой прогноз неблагоприятный? - Он постучал пальцем по карте.
- Слишком много совпадений.
- Ну и что дальше?
- На новом месте ждут тебя трое младших и трое старших, и все они опытнее тебя. Ты сможешь пройти весь путь, - она посмотрела на колоду сверху вниз, - если сумеешь найти баланс между младшими и старшими.
- Что за старшие и младшие?
- Карты не говорят этого.
- Еще тебя будет мучить тоска, но ты не должен дать ей загрызть тебя. Находясь вдалеке от близких, ты будешь страдать. Можешь пить водку, но должен знать меру, иначе заболеешь.
- Алкашом стану, что ли?
- Да.
- И это все?
- Все. - Люба молчала. Он тоже. - Дай мне руку.
У гадалки оказались теплые, мягкие пальцы. Она закрыла глаза.
- У тебя влажная ладонь. Ты взволнован.
- Наверное.
Она неожиданно сильно сжала ему руку. Он едва не вскрикнул от боли.
- Зачем?
Гадалка открыла глаза.
- Весть придет к тебе завтра. Ближе к ночи.
Неожиданно свет в комнатке включился. У выключателя стоял Сухарев.
- Юрик, когда эта самая весть придет, трахни бабу - все пройдет.
Мужики заржали. Выясняется, никто не спал и все, развесив уши, слушали Любкину чушь.
- Поверь мне, старому зэку.
* * *
Мудрецкий поболтал флягой в воздухе и швырнул ее на топчан.
Не сговариваясь, четверо молодых мужиков смотрели на пустую посудину, и в глазах - такая тоска, такая тоска!!!
- Чего делать будем? - кисло спросил у остальных Валетов.
Мудрецкий пошарил по карманам и вытащил немного деньжат.
- Вот деньги. Надо бы сходить чего-нибудь найти в поселке. Сейчас полно выпивки.
- Да к кому ни зайди - за стол затащат, - вспомнил Резинкин собственные похождения по примерно такому же поселку, в котором вырос. - Быстро не обернемся.
- А надо быстро. Вот давай возьми Простакова и вдвоем идите, найдите чего-нибудь. Вам час туда, час обратно.
- Да вы что! - воскликнул Валетов. - Товарищ лейтенант, по сугробам-то! Как же час-то? Это час мы летом ходим, а сейчас, зимой, они только к завтрашнему вечеру вернутся.
Ситуация была не из легких. Хотелось пить. Во-первых, потому что праздник, а во-вторых, потому что организм требовал. И необходимо что-то предпринять. А что предпринять, когда у тебя полный парк вездеходов. В степи в новогоднюю ночь никто у тебя прав спрашивать не будет.
Усевшись в «бээмпуху», Резинкин с Простаковым врубили дальний свет и ломанулись в ночь за спиртягой. Фрол, стоя около открытых ворот, провожал их, махая шапкой, и слезы - тающие снежинки - катились у него по лицу.