- Я ни в какие леса не поеду. Я в армию служить пришел, а не в лес.
- Заткнись, проститутка, - Забейко через одного врезал ему кулаком по спине. Ефрейтор дернулся и невольно вышел на полшага из строя.
- Что с вами, Петрушевский? - лейтенант внимательно присмотрелся к солдату.
- Голова закружилась, - скривился Петрусь, становясь на свое место.
- Он беременный, - уточнил Забейко. - У него слабость.
- Нужны лески, крючки, спички, соль, - соображал лейтенант, наблюдая, как личный состав, хромая и охая после вчерашней битвы, разбирает фуфайки по размеру.
Ну вот, теперь лучше, намного лучше.
В девять ноль-ноль все стояли на плацу. Комбат договорился с вертушками на двенадцать.
Они действительно получили сухпай на два дня и даже вспомнили о Резинкине, отбывающем наказание на губе. Никто не решался задавать этот вопрос комбату, так как он лично и отправил туда бедолагу. Только Фрол обратился к шефу:
- А Резинкин не едет?
- А где он? - запамятовал, как самолично отправил солдата на губу. Эх, пьянство, пьянство - великая отрада русских офицеров. Мудрецкий подсказал.
- А, забирайте с губы и сюда его.
- Разрешите, - Валетов сделал шаг вперед.
- Бегом!
Когда Фрол увидел, что Резина обнял чудесные ножки двух девушек и дремлет на травке, согреваемый солнышком, в нем проснулась зависть.
- Резина, э! - кричал Фрол.
Девчонки начали вдвоем шикать на него.
- Пусть поспит, «белокурая замахала на него руками, а черноволосая длинная показала ему кулак.
- Э, женщины, хватит заступаться за солдата, он и сам за себя может постоять.
- У меня может и постоять! - спросонья затянул разморенный Резина, поджимая под себя ноги и поднимаясь.
- Ты че, дурак? - набросился на него Валетов. - Бегом хватай свое шмотье, и ломанулись на плац.
- Мне и тут неплохо. Пива хочешь? - Он нашел полуторалитровую бутылку между стройных ножулек черненькой Вики.
Фрол проморгался.
- Вот это у тебя тут сервис. Девчонки, в следующий раз вы и на меня берите. - Он отвернул крышку и сделал несколько больших глотков. И все хорошее кончилось. - Прикольное пивко, бежим, бежим!
- На фиг у тебя фуфайка под мышкой и вещмешок? Что, куда собрались, что ли?
- Ага, война началась.
Они бежали рысцой через плац к выстроившемуся взводу.
Увидев комбата, Резинкин почувствовал, что его состояние ухудшается. Когда он спросил разрешение встать в строй, его немного мотнуло, от пивка.
- Что это с тобой? - Стойлохряков выпятил вперед огромный нижний подбородок, плавно переходящий в пузо. - Ты на губе был или в баре?
На беду, Резинкин рыгнул секунды на три.
- Встань на место!!!
Подъехала «шишига», но за рулем был не ефрейтор Петрушевский, а какой-то другой чувак. Петрусю теперь не до машины. Он едет со всеми.
Взвод разместился в кузове, и машина, подождав, пока залезет припозднившийся Резинкин с надыбанным в каптерке шмотьем, тронулась в дальние дали.
Через полчаса их выкинули на какой-то поляне.
Мудрецкий разжился в роте фуфайкой и теперь смотрел в завтрашний день более уверенно. В фуфаечке-то ночью теплее будет. Только вот вещмешка у него не было. Вообще никаких личных вещей. Комбат даже собраться не дал, а ведь время было у него. Нет, сказал, быть вместе с личным составом. Стойлохряков последовал за «шишигой» на «уазике», прихватив с собой еще и начальника штаба. Построив людей, подполковник объявил, что вместе с ними на учение отправляется майор Холодец. У последнего началось брожение во всем теле. Майор начал почесываться, переминаться с ноги на ногу и коситься на комбата, от которого он явно не ожидал такого подарка.
- Единственный, у кого будет питание на весь месяц, - а вам предстоит провести в северных лесах месяц, я разве не говорил? Так вот, питание будет только у майора Холодца.
- В тундру поедем, однако? - не выдержал Простаков. В его понятии северный лес был неким разреженным пространством с маленькими деревьями и тучами комаров.
- Никакой тундры. - Комбат протянул начальнику штаба планшет: - Карты местности.
Прапорщик Евздрихин вытащил из кузова тяжеленный мешок.
Было слышно, как трутся друг о друга жестяные банки со жрачкой. Потом еще мешок, точно такой же.
В двенадцать из-за горушки показались три «Ми-8». Солдаты, ожидавшие неизвестно чего под деревцами, повскакивали с земли. Еще никто не верил в реальность происходящего. Неужели за ними?
Вертолеты стали садиться.
- Лейтенант! В каждую машину по десять человек! - кричал комбат в ухо лейтенанту.
Выходя сегодня из дома, Холодец не предполагал ничего такого и планировал вечерочком вернуться обратно к жене под подол. Теперь, похоже, они с супругой не свидятся целый месяц. Хорошо хоть комбат дал жратвы и рацию для связи да запасной комплект батарей.
Договорились, что каждый день в пять вечера Холодец будет выходить на связь и докладывать о состоянии дел.
Единственная сложность - рация допотопная и весит больше двадцати килограммов. Для того чтобы ее таскать, придется выделить двух солдат.
Резинкин, Валетов и Простаков попали в разные отделения и сейчас забирались в вертолеты. Для Простакова влезть в вертушку, с которой никто и не думал спускать лесенку-трап, плевое дело. Он с легкостью махнул внутрь одним из первых и подивился тому, как просторно в салоне вертолета. Вот смотришь на «Ми-8» со стороны и не скажешь, что в нем может не десять человек разместиться, а все двадцать, только тогда перегруз получится, наверное.
Вертолеты ему приходилось видеть у себя в Красноярском крае, но летать ни разу не довелось.
Простаков ощутил, как весь его ливер ушел вниз, но затем вернулся в нормальное состояние. Куда летят, никто не знал. Сидящий рядом с Резинкиным Петрусь орал ему в ухо:
- Вот сейчас забросят в Афганистан или в Чечню, а может, в Зимбабве, эге-ге!
Простаков сидел на каком-то ящике и был рад тому, что ему не приходится сидеть на полу, подложив под попу фуфаечку. Ради любопытства Леха приподнял свой зад и дернул за деревянную ручку, притороченную к ящику стальной полосой. Тяжеленький, чем-то наполнен.
Мудрецкий, сидя напротив на точно таком же, заорал ему, стараясь донести до рядового свои мысли через свист ротора. Простаков понял приказ по губам. Значит, не для них ящики. Получается только сухпай в вещмешках, да Холодец с собой кой-чего забрал. Зря ему наши помогали, пусть сам свою жратву в вертолет забрасывал бы. Так, нам целый месяц перебиваться, а он будет консервы лопать и по-тяжелому в кусты ходить.