Ирина Владимировна наморщила лобик и обернулась к своему заместителю.
– Константин Дмитрич, кто такой Четыкин? И что за услуги он нам оказывает?
Терновских развел длиннющими руками, словно показывая, какую рыбину он выловил в мутной воде. Однако ни слова при этом не сказал – видимо, голос ему не очень повиновался.
Ирина Владимировна одарила меня холоднющей улыбкой.
– Я так и думала, – сказала она с облегчением. – Ни о каком Четыкине, молодой человек, нам не известно. Вы, наверное, что-то перепутали?
– Ну что ж! Вам виднее! – легко согласился я. – Однако, может быть, вернемся к вопросу о дарственной?
Ирина Владимировна взяла со стола серебряный карандашик и задумчиво повертела его в пальцах. Пальцы у нее были тонкие, ухоженные, в изобилии унизанные золотыми перстенечками.
– Ну посудите сами, – сказала она. – Вы предлагаете нам совершенно невозможные вещи! Вы приходите с улицы и хотите забрать очень важный документ, не имеющий к вам никакого отношения. Но так же не делается! И потом, возникает неизбежный финансовый вопрос. Нами потрачены средства. На уход за гражданкой, на оформление документов. Если мы будем так легко швыряться деньгами, то скоро пойдем по миру!
– Мне кажется, что ваше упрямство обойдется вам гораздо дороже, – заявил я. – Знаете небось, как в Индии ловят обезьян? На тыкву! В пустую тыкву кладут орехи, обезьяна засовывает лапу, хватает орехи, а вытащить лапу уже не может, потому что орехов жалко... Тут ее и берут, с поличным...
Неприветливое лицо Ирины Владимировны сделалось совсем мрачным.
– Спасибо за интересный рассказ, – раздраженно сказала она. – Только к нам он не имеет никакого отношения. Вы пытаетесь нас шантажировать, но я не вижу никаких оснований для шантажа. Мое окончательное решение: дарственную мы, несомненно, возвратим, но только после того, как тщательно изучим все обстоятельства. Я не знаю, может быть, вы оказывали на свою соседку давление... Вам все ясно? В таком случае всего хорошего!
Взгляд ее был полон торжества и превосходства.
Итак взять на испуг эту компанию мне не удалось. Нервы у них оказались крепче, чем я ожидал. Возможно, и связи в милиции у них действительно имелись. Я был не слишком разочарован. Просто придется действовать тоньше.
Сделав непроницаемое лицо, я поднялся с кресла. И в этот момент долговязый заместитель, давно порывавшийся что-то сказать, жестом остановил меня и подобострастно обратился к своей начальнице:
– Я вот что подумал, Ирина Владимировна! А может быть, сделаем проще? Зачем заставлять товарища нервничать? – Он деревянно улыбнулся в мою сторону. – Решим все к обоюдному согласию! Я сейчас беру дарственную и еду вместе с... господином Ладыгиным по адресу. Если хозяйка заявления подтверждает свое намерение, я возвращаю ей документ и решаю вопрос о компенсации затраченных нами средств... Если же выяснится, что Старосельская написала свое последнее заявление под давлением, то тогда... – Он с сожалением посмотрел на меня. – Тогда не обессудьте!
Ирина Владимировна закусила сердито губку и задумалась. Потом мотнула головой и с недовольством сказала:
– Вы полагаете, Константин Дмитрич, что это разумно?
– Это самое разумное, что можно сейчас предпринять, Ирина Владимировна! – с жаром сказал человек-фитиль.
Она пристально посмотрела на меня и отчеканила:
– Вы согласны на вариант, который предлагает Константин Дмитрич?
Я кивнул.
– Тогда подождите в приемной! – строго сказала Ирина Владимировна. – Мы подготовим документацию.
Они оба, застыв как истуканы, смотрели мне вслед, дожидаясь, пока за мной закроется дверь. Я дорого бы дал, чтобы послушать, о чем они будут совещаться в мое отсутствие. Но мне оставалось только теряться в догадках, какой сюрприз ждет меня на этот раз, и терзаться сомнениями.
Впрочем, я не стал терять время даром и, воспользовавшись паузой, связался по рации с Чеховым. Вкратце обрисовав ситуацию, я предложил ему отправляться домой.
– Не стоит, чтобы нас засекли обоих, – сказал я. – Вечерком я вам позвоню.
– Вы уверены, что там будет телефон? – мрачно осведомился Чехов.
У меня по спине пробежали мурашки, но я беззаботно ответил:
– Не думаю, что они решатся на что-то серьезное при свете дня. Скорее всего они опять будут тянуть резину. И попытаются выяснить, не следит ли за ними кто-нибудь еще. Так что лучше всего вам сейчас спрятаться.
– Ну-ну, – пробурчал Чехов. – Вашими бы устами... Ладно, сделаем, как вы считаете нужным. До вечера!
Разговор велся на улице, и я еще успел вернуться до того, как руководство «Воздаяния» закончило совещаться. Но вскоре в приемной появился Терновских – деловитый, строгий, с надменно поджатыми губами. В руках он держал кожаный бювар. Словно не замечая меня, он наклонился к секретарше и бархатным голосом сказал:
– Людочка, если меня будут спрашивать – я уехал по делу, вернусь примерно через час...
– Хорошо, Константин Дмитрич, – ответила девушка. – А Ирина Владимировна будет здесь?
– Да, Ирина Владимировна на месте, – рассеянно сказал Терновских и кивнул мне: – Пойдемте, Ладыгин! Внизу нас ждет машина.
* * *
– Как вы умудрились расстрелять всю обойму в узком коридоре и ни разу не попасть? – негромко спросил Артур, с любопытством глядя на осунувшееся бледное лицо Четыкина. – Согласен, убийство в больнице – не лучший вариант. Не я его придумал, но теперь вышло – хуже не придумаешь.
– Я вас сразу предупреждал. – В голосе Романа Ильича слышались слезы. – Я никогда не держал в руках пистолета! Хорошо еще, что вы подсказали мне про запасной выход! Если бы Ладыгин меня поймал...
– М-да... – прищурясь, сказал Артур. – Решение было глупым! Но, повторяю, не я его принимал. Наши боссы имеют такую надежную «крышу», что, видимо, могут себе позволить не церемониться в выборе средств... Я бы, конечно, поступил тоньше. Но у меня, увы, несколько иная роль в организации. Кстати, вы не присматривались к своим коллегам? Кого из них вы могли бы порекомендовать себе на смену?
Четыкин посмотрел на него с испугом.
– М-м... Честно говоря, – пробормотал он, отводя глаза. – Мне показалось, что среди работников «Скорой» нет достойных кандидатур.
Поймав насмешливый взгляд собеседника, он умолк и ушел в себя. Артур слегка пригубил пиво из стоявшего перед ним высокого стакана и задумчиво стал разглядывать прохожих.
Они с Четыкиным уже около получаса сидели в одном из уличных кафе на Новом Арбате в тени разноцветного тента и вели неторопливую беседу. Со стороны могло показаться, что два старинных приятеля собрались, чтобы вдали от жен насладиться одной-двумя бутылочками пива. Но если бы посторонний услышал их беседу, у него, наверное, волосы встали бы дыбом.