– А, так у них все-таки есть жизненно важные органы! – обрадовался Брейгель.
– Терпение, друг мой! – ножом погрозил ему Орсон. – Всему свое время! Сначала я хотел бы остановиться на других любопытных особенностях этой особи. Как я уже сказал, зонтичники являются теплокровными животными. Все их перепонки пронизаны множеством капилляров. Однако, – биолог наклонился, сделал на перепонке надрез, приложил к нему кусочек бинта и продемонстрировал его остальным, – как вы видите, цвет крови зонтичника такой же красный, как у нас. Следовательно, можно сделать вывод, что химическим элементом, связывающим кислород и с кровью разносящим его по органам и тканям, также является железо. Теперь переходим к средоточию жизни этого странного существа. – Орсон подошел к изрезанной ножом центральной части зонтичника и сделал остальным приглашающий жест. – Подходите ближе, не стесняйтесь. Итак. Видите вот эту замкнутую в кольцо кишку толщиной в два пальца? Вы будете смеяться, но это сердце. Я насчитал в нем одиннадцать камер, расположенных последовательно друг за другом и замкнутых в кольцо. И, что совсем уж замечательно, каждая из этих камер способна работать независимо от других! У зонтичника нет двух кругов кровообращения, как у земных млекопитающих. Клапаны сердца сначала втягивают кровь, а затем выбрасывают ее по тем же самым сосудам. В каком бы направлении ни текла кровь, она проходит через легкие, где и обогащается кислородом. Легких – видите вот эти бледно-синие лепесточки? Это они и есть, – я насчитал восемь. Скорее всего, их больше – многие оказались разорванными пулями. Теперь что касается способа питания зонтичника. Вот это мощное мышечное кольцо вокруг отверстия, которое ошибочно можно принять за ротовое, оно-то как раз и ломает шею несчастной жертве. Но что же происходит дальше? После того как жертва поймана и убита? Если вы посмотрите на себя, ну, или друг на друга, то сможете убедиться, что органы пищеварения занимают большую часть нашего тела. Зонтичники достигают значительной экономии массы тела за счет весьма оригинального способа питания. Вот один из крючьев, с помощью которых зонтичник, как мы полагали, удерживает свою жертву. – Биолог достал из кармана и продемонстрировал слушателям большой белый крючок, похожий на сильно загнутый коготь, вырезанный из тела зонтичника. – Однако хочу обратить ваше внимание на то, что крюк этот полый. Убедитесь сами.
Орсон протянул крючок Осипову. Тот осмотрел необычный предмет, кивнул и передал его Брейгелю. Фламандец сначала попытался заглянуть одним глазом в отверстие диаметром около полутора миллиметров, затем дунул в него, чтобы убедиться в том, что крюк полый по всей своей длине.
– Может быть, у него был кариес? – предположил Брейгель, передавая крючок Камохину.
Орсон шутку не оценил.
– Все четыре крюка имеют внутренние полости. Они-то и являются жизненно важными органами зонтичников. Потому что без них они умрут от голода. Зонтичники питаются не плотью своих жертв, а их кровью, вытягивая ее из тела жертвы через полости в крючьях, которые они вонзают в шею своей добычи. – Биолог взмахнул крюком сверху вниз, демонстрируя, как именно зонтичник цепляет им добычу за шею. – Здорово, да?
На какое-то время воцарилось молчание.
В отличие от биолога, глаза которого блестели от радостного возбуждения, остальным способ питания зонтичника вовсе не казался замечательным. Скорее уж, отвратительным и мерзким. Одно дело – честно и открыто разодрать добыче глотку, а потом вырвать из ее брюха дымящиеся еще кишки – это по-нашему, по-земному; и совсем другое – предательски упасть на нее сверху, схватить за голову, свернуть шею и выпить кровь. Красивый и благородный зверь – тигр, лев, волк; шакал, на худой конец, – никогда так не поступит. Что уж говорить о приматах.
– Так, выходит, зонтичники – вампиры? – первым нарушив тишину, спросил Осипов.
– Именно! – взмахнул ножом у него перед носом биолог. – Вампиры чистых кровей! Иного способа питания природа для них не предусмотрела!
– А мозг у них есть? – на всякий случай поинтересовался Камохин.
– Есть, но тоже дискретный. Разделенный на множество ганглиев, разбросанных по всему телу. Потеря одного или даже нескольких из них не фатальна. То есть, как мы видим, практически все внутренние органы зонтичника продублированы по несколько раз.
Именно это и делает их столь трудноуязвимыми.
– И как же с ними бороться? – спросил Брейгель.
Орсон наклонил голову и острием ножа почесал, а может, пощекотал щеку:
– Ну, я бы сказал, что лучше всего с ними не связываться.
– Нужно выбираться отсюда поскорее, – решил Камохин.
– Это еще не все! – снова взмахнул ножом англичанин. – Я не смог найти у зонтичника ничего похожего на органы размножения.
На какой-то момент над расстеленным на траве зонтичником вновь повисла тишина. Люди, не имеющие прямого отношения к биологии, пытались понять, что означает сделанное Орсоном заявление и, главное, чего оно стоит. При этом ни у кого даже сомнения не возникало, что биолог не зря придержал эту новость под самый конец. Как ушлый картежник держит до конца партии козырного туза. Но на этот раз никто не решался задавать никаких вопросов. До тех пор, пока Брейгель не подумал:
– Наверное, это киборги, созданные враждебной нам инопланетной расой для того, чтобы захватить Землю и поработить человечество!
– Интересное решение, – ножом указал на фламандца Орсон. – Но это не так. Зонтичники живые существа. Без какой-либо машинерии.
– Ты мог просто не найти вживленные в их тела микрочипы, – возразил Брейгель.
– Киборги-вампиры? – Осипов с сомнением поджал губы и покачал головой.
– Бамалама! – всплеснул руками Брейгель. – Как же они тогда размножаются, без этих самых… гениталиев?
– А вот это уже интересный вопрос! – взмахнул ножом Орсон.
– И ты можешь на него ответить?
– Попытаюсь.
– Ну, давай!
– Ты знаешь, как размножаются пчелы?
– Да, у них есть матка… – Брейгель осекся, сообразив, куда клонит англичанин. – Ты хочешь сказать, что у зонтичников тоже есть матка, которая занимается размножением? А остальные особи просто не отвлекаются на всю эту чепуху?
– Именно, – благосклонно наклонил голову Орсон. – Зонтичники – общественные животные с четким разграничением функций. Одни добывают еду, другие занимаются размножением.
– Значит, есть и такие, которые охраняют логово, – добавил Камохин.
Ему все меньше нравились эти зонтичники, эта сельва, да и сама Гватемала.
Хотя, конечно, Гватемала здесь была ну совершенно ни при чем.
Покинув лагерь, в котором они провели ночь, около десяти, к полудню квестеры неожиданно вышли на тропу. Скорее даже, это была не тропа, а дорога, проложенная через сельву. Машины или повозки по ней не ездили, но пешие странники пользовались регулярно. Дорога была утоптана и очищена от растительности, которая в сельве постоянно стремится занять любое открытое пространство. Некоторые срезы на ветках деревьев и бамбуковых побегах были совсем свежие. Поводив по ним пальцами, Брейгель сказал, что оставлены они дней пять, максимум шесть назад. Дорога забирала значительно севернее того направления, которого придерживались квестеры. Но дорога, в какую сторону по ней ни иди, непременно выведет к людям. Такое уж у нее любопытное свойство. И если принцип неопределенности, так или иначе, но непременно проявляющий себя в любой аномальной зоне, не нарушил здесь установленные веками правила, то дорога представляла собой многообещающее начало, ведущее к счастливому концу. Встреча с местными жителями должна была окончательно развеять все сомнениям квестеров по поводу того, где они все же находятся. Кроме того, аборигены просто обязаны были знать, как быстрее и проще добраться до нормальной земли. Поэтому особых сомнений насчет того, куда дальше идти, у квестеров не возникло. Они пошли по дороге.