И все же самыми мерзкими представителями местной фауны, как и прежде, оставались летающие кровососущие паразиты. Из-за их неусыпного внимания приходилось сидеть в рубашке с длинными рукавами, застегнутой на все пуговицы, да еще и с поднятым воротником, изнывая от влажной, как в парилке, духоты. Но даже это, в купе с марлевым колпаком, не могло гарантировать спокойной жизни. Так что и Осипов, и Камохин понемногу склонялись к мысли, что следует прибегнуть к радикальному биологическому средству Орсона. Тем более что биолог, как прямое доказательство его эффективности, спокойно спал на траве, раскинув руки и обнажив вымазанную синим грудь. И ни один кровосос не решался потревожить его сон. В конце концов, это ведь была и не кровь даже, а всего лишь чернила. Так отчего ж не попробовать?
– Так все же в какую сторону пойдем, Док-Вик? – спросил Камохин, ковыряя ножом крепко покалеченный унт.
Камохин отрезал от мехового сапога голенище и теперь пытался сделать из того, что осталось, нечто вроде пляжного тапочка. Судя по всему, получалось у него не очень. А между тем проблема с обувью была едва ли не самой серьезной. Им предстояло проделать немалый путь по воде, а на ноги надеть было нечего. Идти же босиком… Была у Камохина такая идея, но он от нее отказался после того, как свел близкое знакомство с одним из обитателей болотного дна.
Вопрос, что задал Камохин, и самому Осипову не давал покоя. Если они ошибутся с выбором направления, то рискуют завязнуть в этом болоте на несколько дней. А то и недель. Даже при самом оптимальном стечении обстоятельств – у них не возникнут проблемы с едой, никто не отравится болотной водой и местные твари, как и сейчас, не станут проявлять к ним гастрономического интереса, – болото оставалось не самым лучшим местом для прогулки. Особенно с учетом того, что с ними были дети и женщина. Но как можно безошибочно определить, какую форму приняла аномальная зона, расплющенная о другую? Осипов обдумывал вариант за вариантом. И отбрасывал их один за другим.
Что ж, это было нормально. Любая сложная задача поначалу кажется не имеющей решения. Если бы Осипов находился в Центре, в своем рабочем кабинете, он бы за несколько часов сумел найти ответ. Но здесь, на краю болота, осаждаемый ордами алчущей его крови мошкары, не имея под рукой самых элементарных приборов, он мог рассчитывать только на собственную изобретательность.
Осипов через марлю прижал ладони к влажному, покусанному кровососами лицу.
– Полжизни за чашку чая, – с тоской простонал он.
– И что тогда? – с ожиданием посмотрел на него Камохин.
– Тогда я непременно что-нибудь придумаю.
– Попробуй подойти к вопросу иначе. Для того, чтобы получить чашку чая, тебе нужно сначала что-нибудь придумать.
– Спасибо, о Великий, – насмешливо протянул Осипов. – Ты окропил холодной водой мои воспаленные язвы.
– Да ладно, не за что, – пожал плечами Камохин.
– Ты медитацией никогда не занимался?
– Нет. А что?
– Попробуй. Думаю, тебе понравится.
– И что для этого нужно?
– В том-то и дело, что ничего.
– Как, вообще ничего?
– Абсолютно.
– Хороший вариант, – улыбнулся Камохин. – Нужно будет как-нибудь попробовать.
– Да… – рассеянно кивнул Осипов. – Непременно…
Он вдруг почувствовал, что неожиданно подошел к решению проблемы. У него не было ничего, что он мог бы использовать, выходит, он хотел получить что-то из ничего. Почти что дзенский коан. Ощущение было очень знакомым. Это был еще не ответ на вопрос, но ощущение близости разгадки. Главным сейчас было не упустить возникшее состояние.
Осипов вскочил на ноги, добежал до места, где под необычным деревом, похожим на распустившего хвост павлина, были сложены вещи, достал из бокового кармашка рюкзака дескан, включил прибор и перевел в режим поиска пакаля. На расчерченном масштабной сеткой дисплее возле выступающего пластикового треугольника на краю экрана, обозначающего местоположение дескана, загорелось яркое красное пятно – пакаль, что лежал в кармане у Камохина. Не выпуская прибор из рук, Осипов вернулся на прежнее место.
– Детектор фиксирует местонахождение пакаля на расстоянии до ста метров.
– Примерно.
– Это не мало.
– Смотря для чего.
– Любой прибор, определяющий местонахождение того или иного предмета, фиксирует его физические или химические параметры. Уникальные, между прочим, параметры, выделяющие искомый предмет в окружающем пространстве.
– Ну, наверное, так оно и есть, – чуть приподняв голову, Камохин озабоченно глянул на Осипова. С чего это он вдруг начал эту лекцию? – Вик, ты – Док, тебе виднее.
Лукаво прищурившись, Осипов посмотрел на Камохина.
– Какие уникальные параметры, присущие только пакалю, может фиксировать дескан?
Он уже знал ответ на свой вопрос. Ну или предполагал, что знает. Поэтому-то он и улыбался.
– Особый сплав? – не задумываясь особо, – он не понимал, зачем нужно сейчас это выяснять, – предположил Камохин.
– Возможно. Но каким образом определить состав сплава на расстоянии ста метров?
– Понятия не имею.
– Я тоже.
– И что? К чему ты все это, Док-Вик?
– Дай пакаль.
Камохин выпрямил спину, поднял голову и внимательно посмотрел на Осипова. Как будто хотел понять, способен ли он на какую-нибудь глупость? К примеру, взять да и пустить пакаль по воде, как плоский камешек, чтобы посчитать, сколько раз он подпрыгнет. Вообще-то ученые очень странные люди. И что у них в головах делается, обычному человеку не понять. Как не пытайся. Но оснований не доверять Док-Вику у Камохина не было. Поэтому он достал из кармана на груди пакаль и молча протянул его Осипову.
Ученый положил пакаль выпуклой стороной на ладонь, а сверху, на плоскую поверхность, возложил дескан. Красная точка, обозначающая местоположение пакаля, растеклась по дисплею, залив его равномерным красноватым свечением. Осипов удовлетворенно хмыкнул, перевернул пакаль на другую сторону и снова соединил его с десканом. На этот раз красная точка осталась на прежнем месте, возле треугольника, обозначающего местоположение прибора.
Осипов взял пакаль за угол и помахал им, как игральной картой.
– Ну, и что говорит наука? – как бы в шутку поинтересовался Камохин, на самом деле заинтригованный странными манипуляциями ученого.
– Знаешь, в чем отличие современной физики от ньютоновской? – спросил в ответ Осипов.
– У Ньютона не было коллайдеров.
– У нас их тоже скоро не останется. Но, в принципе, ты прав. Знаменитый большой адронный коллайдер на границе Швейцарии и Франции, с которым в начале века были связаны глупейшие апокалиптические теории, выведен из строя чудовищным землетрясением. А построен он был для того, чтобы, в частности, попытаться обнаружить бозон Хиггса, элементарную частицу, существование которой было предсказано так называемой Стандартной моделью.