– А молодец Окурок, не выпустил…
– Да он Окурочка за собой вона сколько волок, до самой дыры…
Следом за погибшим псом и его издыхающим противником по влажному граниту тянулся широкий кровавый след. Страж дотащил Окурка до круглого зева колодца, но оторваться и спрыгнуть вниз, еще глубже, у него уже не хватило сил.
– Ножом давай, зубы разожми…
– Эхма, добрый был песик, веселый. Жаль его…
– Да уж, весельчак. Бычка в один удар валил. А как окурки смешно глотал…
– Лобан, Халупа, отставить болтовню, – зарычал Карапуз. – Ну-ко, эту дрянь к свету, да свяжите его, коли жив!
– Баба это, – ахнули солдаты. – Здорово Окурок ее прихватил, господин полковник! Еще немного – издохла бы! Не, ты глянь, что за пасть, она ж башку Окурку прогрызла и мозги выпила!
– Живей вяжите, матерь вашу! – Карапуз с тревогой посматривал на когти пленницы.
Удивительно живучая тварь уже начала приходить в себя, ее длинные конечности подрагивали, под темно-серой кожей вспухали вены, из закатившихся крохотных глазок стекал гной.
Чингисы притащили вторую сеть, особую, в лоскутках, шустро загнули Стражнице конечности за спину, на голову накинули мешок. Размерами она не превосходила крупного мужчину, но никто из рослых гвардейцев не сумел бы нанести ощутимый вред лысому псу, одетому в броню. Стражница же убила собаку-мутанта за несколько секунд.
Зажгли еще три факела. Качалыцик и брат Цырен в один голос утверждали, что опасности рядом нет. Уцелевшие Стражи, сколько бы их ни было, попрятались глубоко в норы. Возле жидкого зеркала полковник оставил четверых, с летуном и оружием наготове.
– Она вылезла оттуда, – фон Богль уверенно показал в узкую щель, почти скрытую завесой паутины и сизого лишая. – Мой президент, мне кажется, это весьма похоже на… храм.
Германец был прав. Спустившись по узкой лесенке, экспедиция очутилась в сводчатом, пятиугольном зале, чем-то напоминавшем святилище. Пока гвардейцы, пыхтя, связывали полузадушенного Стража, Артура отыскал Орландо.
– Это капище, – зашептал он возбужденно, подняв над головой сразу два чадящих факела. – Вы представляете, куда мы попали? Это языческое капище. Я даже не уверен, что это славяне. О нет, я совсем не уверен! Возможно, этим коридорам двадцать, а то и сорок тысяч лет… О боже, как воняет…
От дыма все кашляли и задыхались. Превозмогая резь и слезы, Коваль неторопливо обошел по периметру диковинное пятиугольное помещение. Гладкие стены были покрыты закопченными рисунками и сложным руническим письмом. Кое-где из трещин торчали позеленевшие железные костыли и крюки, наводившие на разные неприятные мысли. По центру потолка имелось круглое отверстие и несколько крошечных ниш по периметру, куда не мог достать самый высокий из солдат. По своему опыту погружения в подземелья Артур мог предположить самое разное назначение этих дыр. От забитой мусором вентиляции до норок убийственно опасных рептилий. Однако Качалыцик Кристиан лишь равнодушно оглядел потолок, сплюнул и вернулся к Стражнице. Это означало, что ядовитых монстриков поблизости нет.
– Сюда концы давай, руки береги! – Гвардейцы пыхтели вокруг могучей пленницы. – Внахлест давай, узлом!
Коваль давно уже насмотрелся на страдальцев, искореженных радиацией и химией, и подземный храм был ему гораздо интереснее. Размытые изображения Шестокрыла повторялись еще трижды, перемежались грубыми личинами старцев, грудастых старух и невиданных зверей. Звери напоминали грифонов и сфинксов, но весьма отличались «в худшую сторону». Древние резчики и художники не слишком заботились о соблюдении пропорций. Когда-то крюки, торчавшие из стен, могли использоваться для страшных ритуалов. Сегодня Стражи сушили на них веники, корешки, трупики крыс и других грызунов…
Путь вниз завершился. Ниже лестницы не вели, имелись только три колодца без признаков воды и пять радиальных узких коридоров. Все они заканчивались тупиками, в тупиках, в нишах виднелись остатки грубых жаровен, которыми никто давно не пользовался. В одном из колодцев нашли двух старых, еще живых самок-Стражниц и мертвого самца. Этот был взрослым и умер давно. Кристиан и Цырен в один голос утверждали, что колодцы внизу завалены камнями. Дым от факелов выровнялся, энергично уплывал вверх. Видимо, вентиляция все же функционировала.
– Дайте света больше!
Двое подскочили с лампами. За тысячи лет яркие когда-то краски выцвели и осыпались. Но также стало очевидно, что рисунки и надписи неоднократно подновляли. Помимо крылатых чертей, суровых угловатых мужиков и грифонов, под слоями паутины проступили рыбы, змеи и кентавры с рогами.
– Глядите, дым дергается! – Один из подчиненных Карапуза водил лампой вдоль потрескавшейся стены. Дымовая струйка еле заметно отклонялась в сторону.
– Ломайте! – приказал Артур. – Митя, встань там с пушкой! Кристиан…
– Сам знаю, не тревожься, – Качалыцик засучил рукава, приготовился к бою. На кончиках его пальцев снова заплясали огоньки.
Кладка поддалась с восьмого удара. Капище наполнилось грохотом и гулом. Чуть позже Орландо догадался что бить следует не наобум, а строго в одну точку, недалеко от пола. За кусками отваливающейся замазки обнаружилась дверь. Точнее – некое подобие форточки, с запором внизу. Парни навалились с ломами, кое-как сковырнули непослушный камень…
Из мрака дохнуло холодом, но никто не напал и не выскочил оттуда. На всякий случай швырнули кусок горящей пакли. Успели увидеть узкий сухой лаз, полого убегающий вниз. И цветные ромбы по стенкам. Ромбы и каракули непонятные.
– Это не они, – взъерошенный Орландо ткнул пальцем в связанную Стражницу. – Эти здесь обосновались недавно. Вряд ли они способны что-то стоящее нарисовать. Скорее всего, это капище одного из древних северных народов…
– Возможно, чудь или вятичи, – задумчиво отозвался Артур.
– Так что, пойдем дальше?
– Дальше пойдем одни. Всех солдат отпустим – пусть уносят раненых и сторожат парк.
Много раз на стенах повторялся рисунок – три человеческие фигуры на коленях, выполненные белой краской, с длинными белыми волосами. И алтарь, на котором также лежит человек. Впрочем, алтарь – или, скорее, камень для жертвоприношений – в капище имелся. Вдоль стен располагались грубо отесанные гранитные скамьи, а в дальнем углу, под особенно яркими рисунками, возвышалось нечто вроде стола. Стражи приносили вниз головы своих жертв, обгладывали и вычищали досуха, а затем складывали вокруг жертвенного камня. В каждом черепе была пробита дыра. Столешница при этом оставалась сухой и чистой, хотя на ней валялись черепки, ступки, какие-то стручки и пучки засохшей зелени. Между лавками была набросана трава и солома. Поверх травы Коваль внезапно приметил грубую куклу, вырезанную из дерева. Скорее всего, здесь Стражи оборудовали что-то вроде детского садика.
Но куда девались остальные детеныши? Снова загадка…
– Я не думаю, что они понимали смысл того, что делают, – Орландо обошел вокруг каменной тумбы, потрогал сухие канавки, выбитые когда-то для стока крови. – Скорее всего, они из поколения в поколение передавали ритуал, о сути которого давно позабыли. Они просто кушали. Жили тут. Охраняли зеркало…