– Скорее всего вы зря стараетесь, – пробурчал Томашевский. – Полунин сам не один год занимался автосервисом и, при желании, мог в одиночку разрисовать фургон так, как ему хотелось. Но вы правы в одном, Игорь Данилович. Где-то Полунин должен был это сделать. Поэтому ищите! Что делается для поисков сына Полунина?

– Наши люди в родном городе Полунина поспрашивали его соседей, – ответил Астахов. – Никто из них не знает, куда после пожара делись Седой с мальчишкой. Но есть информация, что вместе с ними исчезла и няня пацана. Вроде бы уехала в отпуск. Но лично я думаю, что они просто где-то прячутся!

– Ищите! Ищите! Ищите!!! – Томашевский хлопнул ладонью по столу. – Полунин мне нужен живым. А лучший способ, чтобы заставить этого гада приползти ко мне на брюхе, это захватить его сына. Кстати, вы проверяли его друзей? Болдина и Рамазанова, кажется?

– Проверяли, – заверил шефа начальник службы безопасности. – Рамазанов точно никуда не отлучался из города и у него дома мальчишки нет. Болдин ездил в Пермь. Затем вернулся и снова уезжал. Живет Болдин один, поэтому никто толком не знает, приехал ли он из Перми или все еще там.

– Выяснить это, и немедленно! – воскликнул Томашевский. – Болдин может быть ключом ко всему. Или он, или Рамазанов обычно бывают рядом с Полуниным. А если Рамазанов не отлучался из города, значит, с Седым разъезжает Болдин. И если его не окажется в Перми, то вполне вероятно, что это именно он был соучастником Полунина в ограблении моей квартиры!

Томашевский замолчал и вновь принялся ходить по комнате. Он все еще не мог понять, что происходит. Томашевский всегда считал Полунина очень хитрым и умным человеком и никогда не думал, что тот может действовать против своих врагов таким грубым и кустарным способом.

Ограбить квартиру Томашевского было слишком пошло. И теневой воротила подумал, что Полунин после пожара в своем доме либо решил отплатить ему той же монетой, либо совсем потерял рассудок после смерти жены, которая была простой случайностью. Томашевский ничуть себя в этом не винил. Покушение задумывалось на Самбиста, и никто не заставлял эту дуру садиться к бандиту в машину да еще ребенка с собой брать!..

Прерывая мысли Томашевского, у Шевченко зазвонил сотовый телефон. Руководитель финансового отдела тут же попросил у Томашевского разрешения ответить на звонок.

– Будьте любезны, – язвительно проговорил Томашевский, – сделайте это хотя бы ради того, чтобы ваш телефон больше не трезвонил. Да, и не забудьте сказать, чтобы вам перезвонили. Поскольку в данный момент вы находитесь на совещании!

Шевченко кивнул. Несколько секунд он вслушивался в то, что ему говорит звонивший, а потом изменился в лице. Брови у Шевченко полезли от удивления вверх, губы перекосила испуганная ухмылка, а глаза, казалось, были и вовсе готовы вывалиться из орбит.

– Альберт Николаевич, – с трудом проговорил Шевченко, не отключая телефон. – Кажется, у нас серьезные проблемы!

– Что-о? Опя-ать? – взревел Томашевский. – Что случилось на этот раз?

– Акции большинства наших предприятий стремительно падают вниз! – испуганно пробормотал Шевченко. – Включите, пожалуйста, компьютер. Туда поступает информация прямо с табло на бирже!

Испуг руководителя финансового отдела был вполне объясним. Это именно он около двух месяцев назад уговорил Томашевского продать одни пакеты акций и приобрести вместо них другие. Шевченко тогда проявил верх красноречия, убедительно доказав своему шефу, что их новые позиции на рынке ценных бумаг будут куда лучше прежних и принесут почти вдвое большую прибыль.

Томашевский после долгих колебаний все же согласился с предложением своего подчиненного. А вот теперь, похоже, расплачивался за это. Включив компьютер и запустив нужную программу, бизнесмен уставился на экран, чувствуя, что теряет самообладание – курс акций почти всех предприятий, принадлежащих ему, стремительно падал, теряя в цене отнюдь не доли процента. Обратно пропорционально ему росло число акций, выставляемых на продажу. И это только подхлестывало падение.

– Боже мой, мы разоримся! – заорал Томашевский, глядя на экран монитора. – Немедленно прикажите продавать все акции до единой. Не старайтесь удерживать цену. Это может слишком дорого нам обойтись, а мы сейчас остались совершенно без свободных средств... Это катастрофа! Пусть брокеры немедленно все продают. А вы, господин Шевченко, еще ответите мне за все это!

Томашевский тяжело дышал. Он побледнел и, казалось, вот-вот потеряет сознание.

Глава восемнадцатая

Телевизор в доме Миронова был включен на московском канале. Трое компаньонов сидели в уютных креслах перед накрытым столом и, потягивая бургундское, ждали начала программы новостей.

Наконец надоевшая реклама закончилась и на экране появилась заставка программы. Все трое присутствующих напряглись и выжидающе уставились в телевизор. Новости начались, но интересующей их информации так и не было. Только почти в конце программы диктор объявил:

– Вчера во второй половине дня на бирже ценных бумаг произошло чрезвычайное происшествие. В центральном компьютере, контролирующем главное табло биржи, произошел сбой системы, который привел к тому, что совершенно необъяснимым образом курсы акций некоторых предприятий резко упали вниз.

Специалисты биржи отказались комментировать это происшествие, мотивировав свое молчание тем, что еще не выяснены причины сбоя центрального компьютера. Однако генеральная прокуратура уже начала следствие по этому делу, поскольку в результате падения курса, вызванного техническими проблемами, многие держатели акций поспешили продать их по цене в десять раз меньше реальной.

Многие независимые эксперты считают, что сбой компьютера, скорее всего, является не ошибкой обслуживающего персонала, а следствием действий злоумышленников. А одно высокопоставленное лицо в генеральной прокуратуре заявило нам, что в организации этого экономического преступления подозревается руководство биржи. Но следствие по этому делу только началось и делать какие-то выводы еще слишком рано.

Диктор программы новостей начал говорить о чем-то другом, но никто из присутствующих его уже не слушал. Миронов повернулся к Юсупову и сделал пальцами правой руки такой жест, как будто считал деньги. Александр полез в карман, а Полунин с улыбкой смотрел на них обоих.

– Гони «бабки», раз проспорил! – поторопил Юсупова Дмитрий. – Я-то лучше тебя знаю, что может появиться у нас в программе новостей.

– Это же сколько мы взяли, если об этом деле заговорили по телевизору? – спросил Александр и, когда Миронов назвал приблизительную стоимость купленных в результате аферы акций, Юсупов коротко присвистнул. – Неплохо! Теперь можно будет пару раз всем троим в казино в Монте-Карло сходить, не боясь остаться нищими.

Полунин рассмеялся и сделал небольшой глоток вина из высокого бокала. Разорение Томашевского, столь тщательно продуманное и молниеносно выполненное, можно было считать успешно завершившимся. Однако Владимир почему-то радости от этого не испытывал. Напротив, на душе были какая-то пустота и чувство глубокой усталости, появившиеся еще вчера. И Полунин тщетно пытался понять, откуда взялись эти чувства.