Шеф сидел за столом и пил утренний кофе.
– Отошли? – поинтересовался он, пристально разглядывая облажавшиеся боевые единицы.
– Все нормально, – твердо заявил Серега.
– А морды все равно мятые. Ладно, садитесь.
Они сели, гадая, каких задач нарежут им на этот раз.
– Первым делом пойдете к Варалову. Сколько бы он ни дал – все ваше. – Серега не знал, что и подумать. С учетом раздолбанной машины, транспортировки сынка и, естественно, морального ущерба набегало тысяч на двадцать пять – тридцать. – Потом вплотную займетесь Хориным. Он слишком давит на нас, надо бы его обездвижить… Навсегда.
Это был приказ об убийстве.
Санек был очень плох, но тем не менее продолжал соображать:
«Убирать Хорина все равно не мне, а Сереге. Пусть он получит больше, но и случись какая кака – ему не отвертеться. Да и сколько на нем уже трупиков? Пять? Десять?»
– Сколько у нас времени? – поинтересовался киллер, разгоняя стоящий перед глазами туман легкими потряхиваниями черепа.
– До конца недели надо уложиться. – Никитин позвал секретаршу – казалось, ее тело состоит из нескольких восьмерок, такая она была округлая, – и попросил еще чашечку.
– С ним постоянно кто-то есть. Минимум водитель, – Сергей всегда хотел урвать как можно больше, на этом и держался, за хватку его и уважали.
– Все свои расходы постарайтесь компенсировать за счет Варалова, – шеф взял немного покруче, – и не надо мне напоминать, что я плачу вам не только за то, что вы пьете в гараже. Все, идите и работайте.
* * *
Воробок оказался достаточно настырным для того, чтобы следовать за «Саабом» через весь город.
Небольшой особнячок на окраине шиковал недавно проведенной реставрацией. Молодые березки были посажены перед фасадом здания, новенькое крылечко, отделанное сталью и тонированным стеклом, смотрелось очень симпатично.
Расположившись на лавочке, стоявшей несколько в стороне от главного входа – несомненное удобство при наблюдении, – вольный стрелок читал газетку, не забывая помечать на ней время прибытия и убытия хозяина. Его он вычислил еще вчера, когда следил за ним на «Жигулях». Высокий, немного грузноватый, возраст явно за сорок, но ходит быстро, энергичен. Его личное авто темно-зеленого цвета постоянно при нем и, когда босс в офисе, стоит у самого входа.
Табличка на двери козырная, тиснение под золото: «ЗАО "Могикане". Что располагается под крышей ЗАО, Воробок не собирался выяснять. Он видел перед собой богатого мужика и хотел его наколоть на несколько тысяч баксов, остальное его не интересовало.
Где-то к десяти пришуршала старенькая «Тойота». Ему потребовалось определенное усилие, чтобы не дернуться. Из машины вылезал тот самый парень, который был в доме у строителя. Не втяни он так быстро шею, когда заглядывал на кухню, и была бы у него в голове дыра, а так, поскольку шустрый, ходит, дышит и вот приехал отжимать деньги, наверное.
Нервы взыграли у Воробка.
Неужели настолько тесен мир? Правда, собственный опыт и годы, проведенные на зоне, убеждали его именно в тесноте пространства. На поверку выходит, что гражданам жить негде. Просто шагу ступить нельзя, чтобы кого-то не задеть.
Зачем эти парни приехали сюда? Трясти кого-нибудь? Трясти хозяина? Или чего еще? А чего еще? Замочить кого-нибудь? Надо набраться терпения. В прошлый раз именно истощение вышеупомянутого качества привело к облому.
* * *
Варалов встретил их скупым кивком и показал на стулья. Ради гоблинов пришлось прервать разговор с Москвой. С посланниками Никитина он не хотел ссориться, лучше заплатить. Кроме того, в первом эпизоде его сын действительно был не прав, а во втором он был просто обязан этим… пожалуй, еще людям, жизнью Гриши.
– Слушаю вас, – Антон Дмитриевич скрестил пальцы на черном лакированном столе.
– Сорок тысяч, – произнес, ничтоже сумняшеся, Серега и закурил.
Сумма была в два раза выше, чем предполагал Варалов. Он постоянно платил своим бандитам, теперь еще отстегивать и этим? Столь высокие требования вызвали в нем протест, но, будучи человеком дальновидным, он не стал говорить «нет».
– Здесь у меня двадцать, остальное сможете забрать завтра.
Серега не ожидал, что клиент расколется так скоро, но решил немного его помурыжить:
– А че не сегодня?
– Это большая сумма, и сразу ее не соберешь, – тактично отгородился Варалов, зная, что прав.
Почесав между ног и стряхнув пепел аккуратно в пепельницу, крепкий парень-мокрушник поднялся. За ним последовал и Санек, не обронивший ни слова. Водила вообще предпочитал молчать во время подобных дебатов. Что ему за надобность лезть на рожон?
Когда давилки ушли, Варалов предупредил секретаршу, чтобы его не беспокоили, и насел на телефон.
* * *
На этот раз Дарья пришла в больницу с огромным пакетом клубники и литром сметаны. По ее собственному представлению, именно эти продукты должны были помочь Грише побыстрее выздороветь.
– Привет, – Даша впорхнула в палату и засветилась, словно стоваттная лампочка.
– Здравствуй, – он сел на кровати.
– Тебе разрешили вставать?
– Вообще-то нет, но должен же я принять дары.
Дарья протянула ему пакет.
– Ты не поняла, – он хитро улыбнулся, – поставь его, дай мне свои грудки.
Она выкатила глаза от неожиданности, но и не подумала отступать.
Скоро призы оказались в его руках.
– Какие мягонькие, – он вытянул губы для поцелуя и получил то, что хотел. – Вот это главное лекарство.
– Ложись, пожалуйста, – она решила вести себя по-хозяйски, – и давай я тебя покормлю.
Он был абсолютно «за». Клубника, купленная на базаре у какой-то бабки, была на редкость вкусной. В сочетании со сметаной это блюдо очень даже удовлетворяло все потребности организма и обеспечивало удовольствие от еды на данный момент.
– С тем, что приносят от папашки, не сравнить, – он не стеснялся уплетать промытую под краном, находящимся в его палате, ягоду, утопающую в густой сметане.
– У него посетитель, – они услышали, как открывается дверь и скрипит равнодушный голос медсестры, доносящийся откуда-то из глубины коридора.
– Не волнуйтесь, убивать никого не будем.
Дарья узнала голос и опустила глаза, не зная, что же будет, когда они войдут сюда.
Серега ввалился в палату с бутылкой шампанского.
– О! Какая встреча.
– Девушка, я вас помню! – Саня тоже был рад попаясничать.
«Если они сейчас расскажут Грише, как они обошлись со мной…»