– Ах, подлец. Ах, каков подлец! – пробормотал себе под нос Роговский, на минуту забыв о присутствии Щукина в кабинете.
– Ты о чем? – Удивленный возглас Николая вернул вора в законе к реальности. Роговский встрепенулся и посмотрел на него.
И вдруг Бык понял: вот он, выход. Сидит здесь, в его кабинете. Бывший зэк, не желающий теперь иметь что-либо общее с преступным миром. Вот она, его козырная карта. И неважно, что Щукин когда-то был корешем Дыбина, а Роговского знает лишь несколько дней. У Быка есть способы убедить парня помочь ему.
– Боюсь, Николай, все не так просто, как тебе кажется, – с тяжелым вздохом ответил Роговский на вопрос Щукина. – Если ты помнишь, я предупреждал Дыбина о том, что не стоит связываться с этой девчонкой. Так вот мои самые большие опасения оправдались! Проблем с ней оказалось больше, чем можно представить. Сегодня утром я получил информацию о том, что получить полную опеку над девчонкой, которой уже пятнадцать лет, не получится. Тому есть целый ряд юридических причин, и об этом я немедленно предупредил Сашу…
Роговский сделал паузу, ожидая реакции Николая. Сначала на лице Щукина появилось выражение заинтересованного внимания, смешанного со скепсисом. Затем недоверие, а потом настоящее беспокойство. Роговский ликовал и ждал новой реакции Николая на «мхатовскую» паузу.
– Что-то не пойму, к чему ты клонишь, – растягивая слова, сказал Щукин. – Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Я сейчас все поясню. – Роговский придал голосу максимально возможное количество трагичности. – Дыбин сможет получить опекунство над Ириной только в том случае, если ее признают невменяемой. Сообщая ему эту информацию, я надеялся, что он избавится от дурацких мыслей насчет опекунства, но ошибся! – Хозяин кабинета повысил голос. – Дурнов – крупный специалист в области функциональных расстройств мозга и психических патологий. Но он человек беспринципный и иногда работает с нами за деньги…
– Ты хочешь сказать, что Санек собирается вправить этой девчонке мозги? – Щукин недоверчиво посмотрел на Роговского. Такого толкования событий от вора в законе он не ожидал. А Роговский разошелся.
– Именно, Николай, – размахивая руками, заговорил он. – Перед смертью Лимона ребята Дыбина получили кое-какие документы, способные дать им преимущество при получении опекунства перед другими претендентами. И теперь, когда он сделает девчонку сумасшедшей, непременно добьется того, что Ирину отдадут ему под опеку.
– Это уже беспредел, – удивленно пробормотал Николай. – Это не по воровским понятиям. Такие штуки только отморозки делают…
– Правильно, Коля. – Роговский подскочил к Щукину и хлопнул его по плечу. – Именно это я и хочу сказать. Сашка зарывается. Ему стало плевать на воровские понятия о чести. Единственное, что его волнует, так это жажда наживы. Он больше не такой, каким ты его помнишь. Теперь он уже отморозок. Да и компания у него такая же. Тот же Дурнов!
– Да-а, – задумчиво протянул Щукин. – На зоне за такие штучки и отпетушить могли. Хрень какая-то выходит!
– Выходит, Коля, выходит, – горестно вздохнул Роговский. – И изменить положение только ты можешь. Только у тебя получится остановить Сашку. Иначе на ближайшем же сходняке Дыбину вынесут приговор.
– А я-то что могу? – изумился Николай. – Если уж этот идиот до такого докатился, то меня он и слушать не станет. Я ему не отец родной.
– Ну-у, отец не отец, а помочь сможешь, – усмехнулся Роговский. – Мне Сашку жалко. Кореша мы все-таки. Поэтому я постараюсь предотвратить непоправимое. Но без тебя, Коля, мне не обойтись.
– И что ты предлагаешь? – настороженно поинтересовался Щукин.
– Поезжай к нему домой, побеседуй на отвлеченные темы. Затем аккуратно поспрашивай о дальнейших планах, – вкрадчиво проговорил Роговский. – В частности, не забудь узнать, что это он там за отвлекающий маневр задумал на Люблинском пруду. А потом приезжай ко мне, и мы вместе обсудим, что нам дальше предпринять…
Далее все повторилось, как у Дыбина. Сначала Щукин возмущался тем, что Роговский предлагает ему стучать на друга. Затем воровской авторитет объяснил ему, что его помощь не будет являться стукачеством. Во-первых, этим он поможет самому Дыбину. Во-вторых, шпионство за толстяком поможет предотвратить нарушение воровского кодекса чести. В-третьих, Щукин спасет жизнь невинной девчонки.
– В конце концов, ты можешь мне не рассказывать того, что не пожелаешь рассказать. Я настаивать не буду, – закончил свою тираду Роговский. – Ты все будешь решать сам. Но прежде чем ты дашь сейчас мне тот или иной ответ, подумай, какие беды может принести твой отказ, но скольких людей спасет твое согласие.
Щукин задумался, опустив голову. Казалось, что сомнения раздирают его на части, но на самом деле он ликовал и пытался ничем не выдать своих чувств. Все шло по его плану. Теперь оставалось лишь подвести дело к логическому завершению. И здесь существовало два варианта! Щукин поднял голову. На лице его застыла маска твердой решимости.
– Хорошо, – проговорил он, и Роговский удовлетворенно потер руки. – Только мне нужно знать, есть ли у Сашки люди, на которых я могу положиться.
Роговский задумался. Сколько он ни старался, но до сих пор так и не смог завербовать никого среди подчиненных Дыбина. Были, конечно, в свите толстяка люди, способные ради денег на предательство, но они все являлись слишком мелкими сошками. Но Щукину могли бы и пригодиться! Хотя бы для того, чтобы просто передавать информацию.
– Есть такие, – вздохнув, проговорил Бык. – Гена Алешин по кличке Смешной и Толик Гусаров по кличке Утка. Если понадобится, заплати им бабки, и они помогут. Я тебе дам денег. Ну, скажем, штуку баксов.
«А ты еще больший скупердяй, чем Дыба», – с усмешкой подумал Щукин. На этот раз Николай не стал сопротивляться, когда Роговский вручил ему десять новеньких стодолларовых банкнот. Он спрятал деньги и, условившись с Роговским встретиться вечером, распрощался с ним, пообещав немедленно поехать в особняк на Кузьминской. Однако туда он ехать не собирался. Вместо потного и смердящего Дыбина его ждало куда более изысканное общество!..
Несмотря на усталость, Аксененко совсем не спал этой ночью, проявляя отснятые за день пленки.
Почти все снимки, за исключением нескольких кадров, отснятых впопыхах, получились отменного качества. Удовлетворенный своей работой, просушив снимки, он принялся сортировать свою коллекцию. Но вскоре удовлетворение сменилось разочарованием. Дмитрий понимал, что пока набрал не так уж много полезной для шантажа информации, поэтому необходимо было продолжать следить за загадочным незнакомцем.
То, что блондин вернулся домой на такси, а не в машине Дыбина, немного приободрило Дмитрия. Этот факт означал, что, заметив за собой слежку, незнакомец решил больше не пользоваться транспортом, принадлежавшим преступному авторитету. А это, в свою очередь, свидетельствовало о том, что блондин скрывал эту связь. Значит, для Аксененко непременно найдется пожива.