Конечно, даже тогда мы будем пытаться их спасти. Но тогда – уже без особой надежды, что кто-то остался там живой…
Я так задумалась, что не сразу обратила внимание, что Игорек с дядей Сашей Кавээном сидят, уставившись в одну точку, и что-то сосредоточенно и удивленно рассматривают впереди…
– Что вы там увидели, Игорь? – спросила я и только потом посмотрела туда же, куда и они…
Признаюсь, что увиденное меня тоже поразило. Прямо на нашем пути по воде, словно посуху, двигался… железнодорожный состав! Было от чего остолбенеть. Не сразу я рассмотрела, что вагоны стоят парами и что впереди этих столь непривычных на море сугубо сухопутных транспортных сооружений идут два небольших спаренных катера-буксира. Они тащили несколько сцепленных между собою барж, на которых и стояли товарные вагоны.
– Товарняк пошел, – ответил на мой вопрос Игорь. – Интересно, а пассажирские, курьерские и скорые здесь тоже ходят?
Я пожала плечами:
– Нет, Игорь, наверное, только электрички…
Железнодорожный паром прополз поперек нашего пути, и мы неожиданно увидели три корабля, которые скрывались от нас за вагонами.
– Вот мы и на месте, – сказал Кавээн. – Который тут «Посейдон»?
– Где вас черти носят? – «приветствовал» нас молодой полковник МЧС, командовавший работами на «Посейдоне». – Через час уже члены комиссии здесь будут, а у нас еще информации никакой нет. Что я буду им докладывать? Что несколько часов ждал спасательную группу?
– Комиссия посидит и без информации, ничего с ней не случится. Да и с вами тоже, полковник! – резко ответила я, возмутившись тем, что он все поставил с ног на голову. – А вот людям, которые там, под водой, возможно, уже нечем дышать! У вас готов аппарат?
– Минут через сорок будет готов специальный тамбур, который можно герметично присоединить к обшивке самолета… – пробормотал он.
Я посмотрела на него уничтожающе. Вот такие, как этот полковник, «спасатели» разваливают наше МЧС! Его больше всего беспокоит, как он будет выглядеть в глазах прибывающего начальства, а о людях, находящихся в экстремальной ситуации и ждущих его помощи, он и не думает. Вот главная опасность для нас, а вовсе не происки ФСБ. Самый страшный враг тот, что внутри нас самих.
– Приготовьте немедленно легкий акваланг! – сказала я полковнику. – Пока вы там будете возиться со своим аппаратом, я сама спущусь к самолету, посмотрю на все своими глазами…
– Вам нечего там делать, капитан! – резко возразил мне полковник. – Мои люди уже спускались на дно и делали рекогносцировку…
– Им удалось выяснить, живы пассажиры или нет? – перебила я полковника.
Тот покачал головой.
– У них было другое задание, – сказал он. – И они его выполнили. А вам, капитан, не мешало бы помнить о существенной разнице в звании и в должности, которая между нами существует!
Я разозлилась.
«Так ты мне свои погоны будешь в нос совать? – подумала я угрожающе. – Хорошо, полковник, сейчас мы всех по своим местам расставим».
У каждого человека есть какие-нибудь психологические проблемы. Это его наиболее больное и тщательно скрываемое место. Опытному психологу достаточно, однако, внимательного взгляда и нескольких фраз, чтобы установить в общих чертах суть психологической проблемы конкретного человека – они все типичны и в силу этого похожи у разных людей. Вот дальше начинается уже сфера индивидуального – у каждого конкретного человека одна и та же проблема развивается по-разному, в зависимости от частностей его жизни. Но мне и не нужно было знать о жизни этого испуганно-нагловатого полковника ничего личного и индивидуального. Он целиком укладывался в общую схему.
– Вам, полковник, тоже не мешало бы помнить, что вы взрослый и полностью свободный в своих поступках человек, – сказала я, подойдя к нему вплотную. – Перестаньте думать о том, что и мама, и начальство очень далеко от вас на берегу и вам не у кого спрашивать, что делать дальше… Здесь начальник вы, и вы должны принимать решение самостоятельно, как бы страшно это ни было для вас.
Я понизила голос и перешла на громкий шепот, слышный только мне и ему, поскольку остальное касалось только нас двоих, и я вовсе не хотела, чтобы Игорек и Кавээн слышали мои слова.
– И прекратите, наконец, представлять себе, как приятно и спокойно было бы уткнуться в мои груди и заснуть между ними, сжимая губами сосок. Женская грудь предназначена для мужчин, а не для мальчиков!
Полковник покраснел и плотно сжал тонкие мальчишечьи губы. Он явно хотел что-то мне ответить, но легкое покачивание палубы под ногами напоминало о том, что под ногами у нас не твердая и надежная почва, а колеблющаяся поверхность воды, скрывающая под собой неизвестные опасности и неизвестные глубины.
И неважно, что судовой эхолот показывал всего тридцать метров глубины, – чувственное восприятие всегда берет верх над логикой и здравым смыслом, особенно в таких неустоявшихся несамостоятельных натурах, как этот еще не вышедший из младенческого возраста полковник. Поверхность воды он воспринимал как бездну под ногами, и самостоятельность была для него такой же пугающей бездной.
Он оторвал, наконец, глаза от складок комбинезона на моей груди и посмотрел мне в глаза.
– Делайте что хотите, – пробормотал он и, быстро повернувшись, ушел к себе в рубку.
Я вздохнула, с горечью убедившись в правильности своего мгновенного диагноза. Я была бы рада ошибиться в своих представлениях об этом человеке, но, к сожалению, он был именно тем, кем был – типичным представителем современных мужчин, слабых и целиком переложивших на женщин всю ответственность за устройство нашей общей жизни. Они, по-моему, сами сомневаются, что они – мужчины. А обилие голубого оттенка в современных сексуальных отношениях только подтверждает это мое предположение.
Игорек сказал мне негромко на ухо:
– Здорово ты его отшила! Интересно, что ты ему там шептала?
– Игорь! Ты не хочешь покраснеть так же, как он? – спросила я Игорька, который постоянно пытался научиться моим профессиональным методам. – Тогда не спрашивай о том, чего я не хочу рассказывать сама. Давай-ка, быстро готовь акваланги. Спустишься со мной к самолету.
Вода в Каспийском море была не настолько теплой, чтобы получить удовольствие от купания пасмурным днем ранней осени. Поэтому мы с Игорьком облачились в тонкие шерстяные костюмы, а поверх них натянули еще комбинезоны из прорезиненной ткани.
Кавээн проверил наши аппараты, убедился, что баллоны с дыхательной смесью полностью заправлены, и помог нам их надеть.
Мы спустились на специальную площадку для погружений, расположенную у самой воды, и прополоскали водой маски, чтобы стекла не запотели. Я помахала Кавээну рукой и спиной плюхнулась в воду.
Меня поразил контраст в ощущениях, которые я по привычке сразу же принялась анализировать. Волнующаяся от довольно заметного ветра поверхность моря сменилась тишиной и спокойствием подводного мира. Только колеблющаяся над головой серебристая поверхность воды напоминала о том, что где-то существуют волны и ветер.