– Вот, Семен Никифорович, – протянула она документы Коровину, – реестр акционеров компании «Нефтьоргсинтез».
– Ага, вот он, наш реестр, – Коровин обрадованно выхватил у нее документы.
Секретарша вышла, успев пару раз посмотреться в большое зеркало в кабинете шефа.
Коровин сперва сам просмотрел все бумаги, начиная с самого начала, и только когда дошел до самой последней страницы, передал бумаги Полунину.
Владимир быстро нашел то, что его больше всего интересовало, – фамилии Веселовского и своей жены, – и у него отлегло от сердца. Он спокойно отдал документы Веселовскому, который пытался заглянуть в них, пока они были у Полунина.
Александр Михайлович тоже знал, что он хочет увидеть. Он скоренько отыскал свою фамилию и принялся рассматривать буквы и цифры, стоящие в этой строке, словно не верил своим глазам. Все было в порядке. То есть все ценные бумаги, которые он по документам якобы продал, все еще числились за ним. Веселовский облегченно вздохнул и, словно не веря своим глазам, еще раз начал просматривать реестр.
Коровин хлопал своими большими глазами, переводя взгляд с Полунина на Веселовского и обратно.
Владимир уловил в его взгляде какую-то странную напряженность. «Чего ему напрягаться, – подумал он, – если с бумагами все в порядке?»
– Дай-ка сюда, – вырвал он бумаги из рук генерального.
Веселовский удивленно на него посмотрел, не понимая, что тот задумал. А Полунин начал внимательно присматриваться к бумагам. Как он теперь заметил, списки акционеров были не совсем свежеотпечатанные, как ему показалось вначале. Уголки листков были слегка загнуты, а потом тщательно расправлены. Он снова начал рассматривать документы, вникая в суть напечатанного. «Конечно», – едва не воскликнул он вслух, поняв, наконец, в чем дело. Коровин подсунул им документы, отпечатанные по меньшей мере месяц назад, когда еще немцы, приобретшие у Полунина небольшую часть предприятия, не были зарегистрированы в качестве акционеров. Полунин, сообразив, что его собираются обвести вокруг пальца, как несмышленого младенца, не стал сразу поднимать шум. Только лицо его немного побагровело, что не предвещало Коровину ничего хорошего. Был, правда, еще один минимальный шанс, что замдиректора или его секретарша просто ошиблись, предоставив им старые списки, и Полунин дал возможность Коровину исправить эту ошибку.
– Семен Никифорович, – он отложил пачку листов в сторону, – вы уверены, что это именно то, что мы у вас просили?
– То есть как? – сделал непонимающее лицо Коровин.
– Эти документы, – пояснил Полунин, – были отпечатаны не меньше месяца назад, а нам бы хотелось посмотреть отчетность на сегодняшнее число.
– Что-о? – заорал Веселовский, который было успокоился, что его бумаги, а стало быть и денежки, все еще принадлежат ему.
– Не может быть! – вскричал Коровин и схватил со стола стопку документов.
Он покраснел, как перезрелый помидор, и принялся лихорадочно листать бумаги. Прищурившись, Полунин спокойно наблюдал за этой комедией. Когда же Коровин спустя несколько минут положил документы на стол, Владимир спросил:
– Ну что, Семен Никифорович?
Этот простой вопрос заставил Коровина вскочить со своего кресла, словно его подбросило пружиной.
– Сейчас, – одышливо говорил он, – сейчас я во всем разберусь. Секретарша все напутала.
Он вылетел из кабинета как пробка, хлопнув за собой дверью.
– Он чего, нас за лохов каких-то держит?! – Веселовский тоже поднялся и принялся мерить кабинет короткими быстрыми шагами. – Да я его, паскуду, в порошок сотру!
Полунин усмехнулся, представив, как маленький толстенький Веселовский толчет в ступе грузное тело Коровина. Семен Никифорович упирается руками и ногами, пытаясь выбраться, а Александр Михайлович бьет его тяжелым стальным пестиком по башке. Весело.
– Ну, гад, сволочь, скотина, кот помойный, – Веселовский рассекал воздух ладонями, – я тебя заставлю собственное дерьмо жрать!
– Остынь, Михалыч, – прикрикнул на него Полунин, – ясно, что с нами пытаются играть, только не нужно давать волю эмоциям.
– Эмо-оциям! – продолжал буйствовать генеральный. – Да я за такие деньги...
Полунин налил себе коньяка и выпил одним глотком – все-таки нервы давали о себе знать.
– Сейчас нам нужно спокойно разобраться, кто за всем этим стоит. То есть не за всем этим, это нам известно, а за этим конкретным случаем.
Увидев, что Полунин пьет коньяк, Веселовский тоже подбежал к столу и, схватив бутылку, приложился прямо к горлышку.
– Ладно, – тяжело дыша, он поставил почти пустую бутылку на стол, – давай разбираться спокойно. Я всегда за спокойный конструктивный диалог. Только скажи, – он плюхнулся в кресло, – с кем нам нужно разговаривать? Не с этим ведь животным!
– Поговорим пока с ним, а там видно будет.
– Господа, – с широкой улыбкой на лице, скорее напоминавшей растянутую лягушачью морду, в кабинет танцующей походкой заплыл Коровин, – вы, конечно же, были правы – документы не первой свежести. Эта дрянная девчонка, – он ткнул рукой в сторону приемной, – все перепутала.
– Значит, – четко произнес Полунин, – мы сейчас получим то, зачем, собственно, к вам пришли?
– Не совсем так, господа, – Коровин занял свое место у столика и положил на него руки ладонями вниз, – сейчас я вам все объясню.
– Вот именно, – взвизгнул Веселовский, не в силах больше переносить этой пытки, этой непонятки с его деньгами, которые то исчезают, то снова появляются, то опять пропадают неведомо где, – извольте нам объяснить.
– Дело в том, – посерьезнел Коровин, – что, как вы знаете, мой начальник сейчас в отъезде.
– Об этом вы нам уже говорили, – взвился Веселовский, – только вот интересно, почему он уехал именно тогда, когда нам понадобилось посмотреть реестр?
– На что вы намекаете? – взметнул брови Коровин.
– Остынь, – осадил Веселовского Полунин, – дай господину Коровину договорить.
– Спасибо, – поблагодарил Владимира за поддержку Коровин. – Сейчас я продолжу, – он достал из кармана брюк огромный носовой платок и промокнул лоб. – Так вот, Иван Петрович, к сожалению, в командировке, – снова завел он старую шарманку, – а данные, хранящиеся у нас в компьютере, могут быть открыты только при помощи определенного пароля – вы ведь понимаете, что мы должны соблюдать всяческие меры предосторожности...
– Вы хотите сказать?.. – снова не выдержал Веселовский.
– Я хочу сказать, – перебил его Коровин, – что пароль знает только Иван Петрович, и без него удовлетворить вашу просьбу мы не в состоянии.
Сказав, наконец, то, к чему он вел, Коровин облегченно вздохнул, поглядывая исподлобья на посетителей.
– Позвоните ему, – после непродолжительного молчания предложил Полунин, – и узнайте этот гребаный пароль.