– Ну, не знаю, – ответил Шариф, пожимая плечами, – можно попробовать пить фильтрованную воду.
– Это как?
– А вот так, – ответил Шариф, снимая с себя рубашку.
Он свернул ее несколько раз, чтобы получилось четыре слоя материи. Затем плотно приложил к лицу и, встав на колени, опустил рот, прикрытый тканью в воду. Когда ткань промокла, он стал втягивать ртом фильтрованную воду, просочившуюся внутрь. Магиба несколько секунд наблюдал за другом, а затем стал снимать свою рубашку.
Около двух часов друзья пробирались по туземной тропе. Несколько раз они все же сбивались с нее, но им удавалось быстро находить ее снова. Голодные и уставшие они брели, спотыкаясь о корни, цепляясь одеждой за кустарники, и вдруг неожиданно впереди послышался человеческий окрик. Друзья остановились как вкопанные. Из-за деревьев спереди и сзади вышли вооруженные автоматами люди. Одеты они были по-разному: кто-то в буро-зеленых штанах военного покроя и жилетах с большим количеством карманов, кто-то в камуфляжных штанах. Двое были в грязных и вылинявших джинсах. На головах повязки из платков, военные кепи без знаков различия и эмблем. Говорили они на незнакомом языке.
Невысокий человек с повязкой из узкой полоски ткани на лбу и большим пистолетом в кобуре на поясе вышел вперед. Он что-то спросил, подозрительно осматривая незнакомцев. Беглецы переглянулись, но не знали, что ответить и как себя вести. Языка этих людей они не понимали. Человек, который явно был старшим в этой вооруженной группе, отдал приказ, и друзей погнали по тропе вперед. Метров через десять обнаружилась узкая укатанная колесами дорога между двумя стенами джунглей. На ней стояли два открытых джипа.
После длительных плутаний по лесу машины наконец выехали к небольшой деревне. Здесь горели костры, на которых готовилась пища. Возле костров сидели люди. Такие же разнообразно одетые мужчины с оружием, а также несколько женщин.
Друзей завели в большую хижину, которая была обставлена хоть каким-то подобием мебели, в отличие от хижин туземцев. Кроме того, здесь был грубый, но все же дощатый пол. В дальнем конце хижины, у стены, стояла металлическая кровать, застеленная старым одеялом; в середине – два плетеных кресла, несколько старых стульев и самодельный деревянный стол, застеленный клеенкой. Рядом со столом на полу стояла коротковолновая радиостанция.
За столом восседал высокий худощавый человек с близко посаженными глазами, с интересом воззрившийся на молодых людей, которых привели его люди. Он задал несколько вопросов, как показалось Шарифу, на нескольких местных наречиях, которых друзья не поняли.
– А по-английски вы говорите? – наконец спросил человек.
– Да, – ответил Шариф за обоих, – говорим, но не очень хорошо.
– Кто вы такие? – спросил человек облегченно, с интересом рассматривая городскую одежду молодых людей. – Что вы здесь делаете?
Решив, что это какие-то представители местной власти или военное подразделение, Шариф решил рассказать правду. Не всю, конечно, а только ее приемлемую часть. Когда они с Магибой поймут, с кем их свела судьба и что им грозит, тогда можно будет подумать и о вранье. Сейчас же было легко запутаться, не зная местной обстановки. С трудом подбирая слова, Шариф рассказал, что они в Эритрее попали с Магибой в тюрьму за драку с пьяными европейскими моряками. В тюрьме якобы вступили в конфликт с уголовниками. Из-за жестоких и бесчеловечных тюремных порядков они решили бежать. Дальше Шариф рассказал почти всю правду о своих приключениях, включая и виденное недавно в туземной деревне.
Странно, но местный главарь Шарифу поверил. Может быть, повлияло то, с каким жаром и волнением молодой человек рассказывал, а его друг поддакивал и вставлял уточнения и дополнения. Эмоции людей, которые боялись, что им не поверят, он принял за искренность измученных невзгодами и лишениями беглецов. Человек предложил юношам сесть за стол и, что-то приказав своим охранникам, стал расспрашивать их о жизни в Эфиопии и Эритрее, хмурился и кивал. Постепенно беседа переросла в длительный и горячий монолог. Человек назвался генералом Винсентом Отти, а его отряд входил в «Армию сопротивления Господа».
Магиба, судя по всему, что-то слышал об этих повстанцах, потому что чуть слышно многозначительно присвистнул. Шариф же не имел об этой организации абсолютно никакого представления. Он как завороженный слушал душеизлияния генерала о великих целях, которые стояли перед движением, об их нелегкой борьбе вместе с разделяющими их идеалы народами Центральной Африки.
«Армия сопротивления Господа» – так называли себя бойцы угандийской националистической парахристианской повстанческой группировки. Она была основана примерно в 1987 году Джозефом Кони, который объявил себя пророком и гласом Святого Духа. Он присвоил себе звание генерал-майора и сделал генералами своих ближайших сподвижников. О нем стали сочиняться удивительные легенды, как и о всяком лидере, который считал себя истинно народным. Он якобы даже обладал способностью останавливать пули. С переменным успехом «Армия» сражалась против правительства Мусевени за установление в Уганде теократического режима, основанного на десяти библейских заповедях.
Методы борьбы «Армии сопротивления Господа» давно уже перестали быть популярными в народе. Идеологи организации считали, что новое общество можно построить только из детей, не тронутых грехами современного мира. Следуя этой концепции, они активно занимались похищением детей, из которых потом готовили боевиков. Согласно статистике, в Уганде ежегодно похищают около тысячи детей, из которых делают боевиков, слуг и секс-рабов.
Зверства боевиков не только в Уганде, но и в соседних государствах заставляют правительства этих стран принимать скоординированные действия против «Армии». Но на скорый успех в этой борьбе никто не надеется. Правительства Конго, Уганды и Судана неоднократно предпринимали попытки нейтрализовать группировку, но все их попытки не увенчались успехом. Сам лидер группировки Джозеф Кони, вот уже несколько лет скрывался в джунглях на северо-востоке Конго. Он давно был объявлен в розыск Международным уголовным судом по обвинениям в военных преступлениях и преступлениях против человечности.
Надо отдать должное – лидеры группировки не пренебрегали общественным мнением. Они всячески открещивались от ужасных преступлений, совершенных их боевиками. После шумихи, поднятой в Конго в связи с сотнями жестоко убитых местных жителей, представитель «Армии сопротивления Господа» назвал выдвинутые обвинения пропагандистской ложью. Он заявил, что в последнем массовом убийстве на северо-востоке Конго повинны угандийские военные подразделения.
Как местечковые националисты, боевики «Армии» были более-менее человечны лишь к представителям родного племени ачоли. Пленных боевики нередко сжигали, привязав их к деревьям. Очевидцы рассказывали и о других развлечениях боевиков, когда оставленных в живых пленных они приучали к каннибализму, заставляя поедать мясо собственных родственников.
Шариф всего этого не знал, поэтому рассказы генерала о вооруженной борьбе слушал как завороженный. Магиба слышал о группировке, но, особенно не интересуясь новостями мировой жизни, не знал всех ужасающих подробностей. Он, в отличие от Шарифа, слушал рассказ генерала равнодушно.