На том и порешили. Пирожки с картошкой и с вишней закончились быстро, молоко исчезло вслед за ними. Принюхавшись, Леха с сожалением объявил, что больше нигде ничего не завалялось.
— Ну вот, позавтракали, и хватит. Теперь нужно делом заниматься. Какие у нас на сегодня планы?
— Поискать кубок и всякую прочую ерунду на случай, если они все-таки здесь, — предложил Леха.
— Помочь Лиде по хозяйству. А то неудобно как-то получается, — высказался Дирол.
— Пообщаться с местными жителями. Вдруг они хоть что-нибудь да скажут.
— Это хорошо, — согласился Веня. — Только как это сделать, вот в чем вопрос.
— А что тут такого? Неужели так сложно просто поговорить с людьми? — удивился Леха.
— Поговорить-то не сложно, язык, слава богу, подвешен как надо. А вот узнать что-нибудь будет сложновато. Особенно если действительно есть что-то компрометирующее, — объяснил Дирол.
Так разговаривая, курсанты вышли на улицу, чтобы умыться у колодца. Вода оказалась совершенно ледяной, что было как раз кстати. День обещал быть жарким, и уже теперь было нечем дышать. Курсанты умылись и напились вволю, отчего сразу немного заломило лоб и горло.
— Это с непривычки, — объяснил Леха. — Скоро пройдет.
И действительно, уже через пару минут неприятные ощущения прошли и осталось только блаженное чувство прохлады.
— Кстати, об опрашивании аборигенов. Интересно, куда они все подевались? — проговорил вдруг Веня, покрутив головой.
Остальные тоже осмотрелись. Даже опытный курсантский взгляд не мог обнаружить хоть какое-то подобие разумной жизни. Только две курицы вышли прогуляться на улицу да одинокая коза паслась на пригорке. В городе в этот час картина обычно бывала прямо противоположная.
— Так ведь времени-то сколько! — со знанием дела объяснил Леха. — Все работающие давно в поле или там, на ферме. Или на огороде. А остальные еще не проснулись.
Как выяснилось вскоре, несмотря на свой опыт, Леха оказался не прав. Но его можно простить. Все действительно было бы так, как он предположил, если бы не одно обстоятельство. Нынче ночью в Копылке произошло событие, которое переполошило жителей и заставило их отказаться от привычных занятий. Вскоре и курсанты узнали об этом, так как в дальнем конце улицы разглядели толпу людей, приближающихся к ним.
Этот факт с неудовольствием отметил Веня, который первым разглядел их.
— А что тебе не нравится? — не понял его разочарования Дирол. — Вон, сами к нам идут. А ты говорил: «В поле, в поле…» — эти слова относились уже к Лехе.
— Просто не представляю, что они тут все делают, — озадаченно почесал тот затылок.
— По-моему, они нас ищут, — заявил Веня.
— Так это же здорово! Не придется никого искать, по деревне мотаться.
— Да уж лучше по деревне помотаться, чем со всей толпой одновременно разговаривать. И потом, откуда ты знаешь, что им от нас надо.
— Может, рвануть отсюда, пока не поздно? — предложил Дирол.
— А куда ты рванешь? — обреченно вздохнул Леха. — Тут же чистое поле вокруг и электрички через каждые два часа ходят. Нет уж, надо смириться и ждать.
— Я согласен, — поддержал его Веня. — Мы просто не можем уронить честь милиционера. Нет уж, надо ждать.
С замиранием сердца курсанты следили за тем, как большая группа местных жителей подходит все ближе и ближе. Они немного успокоились, увидев, что она по большей части состоит из женщин разного возраста и детей. Мужчины, видно, работу не прервали, а значит, большой опасности не было. Все трое курсантов вытянулись, оправили форму и замерли.
Приблизившись, группа остановилась, потом женщины пошушукались и вытолкнули из своих рядов полную даму бальзаковского возраста.
— Иди, иди, Любаша, — напутствовали они ее. — Твое добро пропало, ты и говори.
— Говорите, гражданочка, — поддержал ее Веня. — Что у вас там пропало?
— А вы и правда милиционеры? — подозрительно спросила Любаша.
— Не могу вводить в заблуждение такую прелестную особу, — очаровательно улыбнулся Веня. — Мы всего лишь курсанты Школы милиции, то есть будущие милиционеры. Но мы уже имеем опыт раскрытия преступлений, так что можете говорить с нами смело.
— Ну, если так, — женщина оглянулась, как бы ища поддержки у подруг. Те закивали и замахали руками. Тогда Любаша снова повернулась к курсантам: — Понимаете, какое дело. У меня на огороде пропало…
При этих словах парни насторожились. Леха осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания, покрутил головой. Он подумал, что предложение Дирола, может быть, было и не таким глупым. Обнаружив по крайней мере пару путей к быстрому отступлению, он немного успокоился. Санек же стал внимательно осматривать участниц делегации на предмет поиска у них оружия. Из литературных источников он знал, что обычно в таких случаях сельские жители могут вооружаться вилами, граблями, лопатами, топорами и прочими подручными инструментами. Положительной стороной такого вооружения является его размер, поскольку топор или вилы трудно спрятать за пазухой. Не обнаружив у женщин подобного вооружения, Санек, в свою очередь, тоже немного успокоился.
— Мы…
«…тут совершенно ни при чем», — хотел сказать Веня, но вовремя осекся. Во-первых, врать нехорошо. А во-вторых, сказав это, он тем самым почти признал бы свою вину. И поэтому он немного помялся, а потом быстро закончил фразу:
— Мы слушаем вас очень внимательно.
— Ну… это… У меня у пугала шляпу стащили.
— А как вас зовут?
— Гурылева Люба, — ответила та.
— Значит, у пугала? — Веня вытащил из кармана листок бумаги, карандаш и быстро сделал какие-то пометки. Это произвело на говорившую сильное впечатление, она сразу успокоилась и начала рассказывать.
— Понимаете, какое дело. Просыпаюсь я сегодня на рассвете, как обычно. Подоила Марью, выпустила ее, поросятам корму задала, цыплят выпустила погулять в загончик, яйца собрала… Ну и еще там много чего сделала. Выхожу, значит, я в огород, чтобы огурчиков собрать, а там Мишка стоит.
— Кто этот Мишка? — уточнил Веня.
— Ой, вы это не записывайте, — спохватилась Любаша. — Это мы так пугало зовем. Дочка назвала. Ну вот, я выхожу, а пугало стоит. А я думаю, что же с ним не так? Потом смотрю, а шляпы-то нет.
— У пугала?
— Ну да, у него. А потом соседи сказали, что видели шляпу на игнатьевском пугале.
— Кто такой Игнатьев? — строго спросил Веня.
— Да уже и нет его давно в деревне. Он еще давным-давно отсюда переехал. Изредка наезжает сюда, как на дачу, а иногда и целый год не появляется.
— И на его пугале видели шляпу?
— Ну да.
— А кто видел?