Мисс Мудрак подошла к полке и сняла с нее три ящичка, на которых еще не было никаких пометок, принесла Антэнку, и тот принялся настраивать их с помощью черных тумблеров на передней панели. Потом, отмотав бумажного скотча, наклеил по куску на каждый ящичек и черным маркером написал на них несколько букв, а затем аккуратно поставил на стол рядом с девочками.

— Я знаю, что вы сделали, — сказала Рэйчел, — вы написали наши инициалы. — Из-за коричневой пасты в носу голос девочки звучал так, будто у нее ужасный насморк.

— Какая догадливость.

— Где Карл Ренквист? — спросила Рэйчел.

— Карл Ренквист? — Антэнк помедлил, раздумывая.

— Да, тот, который К. Р.

— Ах да, Карл. Это было на прошлой неделе, так? — Он уставился на полку с белыми коробочками, ища в них подсказку. — Медь, — добавил наконец Джоффри. — Венец из медной проволоки. На голову. К сожалению, это не сработало. — Он взял свой черный блокнот и начал перелистывать последние страницы, зачитывая вслух: — Синтия Шмидт: ингаляция паров сосновой смолы. Были большие надежды. Посмотрим: Уильям Хэтфилд. А, да, неплохой вариант. Подштанники из виноградных листьев. Довольно смелое решение. Дженни Таммел, утяжеленная обувь. Я был так уверен. Столько сил потратил на эти ботинки. Не сработало. — Он захлопнул блокнот и положил его обратно на стол. — Но каждая ошибка подводила меня все ближе к верному ответу.

— Неимоверная смелость, милый, — вставила Дездемона.

Антэнк блекло улыбнулся в ответ на комплимент, а потом смерил девочек взглядом, словно сержант свой отряд.

— Вы, — произнес он гордо, — двигаете науку и прогресс. Это честь для меня. — Потом вдруг резко выпрямился и поднял руку ко лбу. — Что ж, ринемся, друзья, в пролом!

* * *

Шли по одному — Антэнк впереди, Дездемона замыкала колонну. Девочки шагали между двух взрослых, мрачно шаркая ногами по гравию дороги, ведущей прочь от интерната. По сторонам высились ряды резервуаров, от которых, как паучьи ножки, тянулись многочисленные причудливо изогнутые трубы. Время от времени какой-нибудь раструб вдалеке изрыгал в воздух огромный огненный шар, и девочки вздрагивали от шума. Вокруг висел густой запах жидкой пластмассы; газообразные химикаты окутывали их, словно тяжелое одеяло. Каждые шагов десять Элси начинала кашлять; смог был такой плотный, что казалось, будто легкие обернули пластиковой пленкой.

Наконец они добрались до высокого сетчатого забора, увенчанного спиралью колючей проволоки. Дорогу им преграждали ворота. Антэнк отпер засов и открыл проход, пропустил остальных и снова запер. За этой границей рукотворные очертания Промышленного пустыря резко заканчивались, и начиналась сплошная стена зелени. Они стояли на опушке Непроходимой чащи.

Деревья, казалось, вовсе заслоняли небо; Элси представить себе не могла, как что-то на свете вообще могло вымахать таким огромным. Промежутки заполняло бесконечное разнообразие растительности всех вообразимых оттенков зеленого, обсыпанной ослепительно-белым снегом и переплетенной настолько, будто весь лес целиком застыл в крепком родственном объятии.

Антэнк прошел по краю дренажной канавы перед самыми деревьями и, уперев руки в бока, вгляделся в темноту леса. Девочке подумалось, не пытается ли он отыскать свои потерянные образцы: всех тех детей, которых пожертвовал лесу на этой так называемой непроницаемой границе. Вместо этого он опустил взгляд на растущий у ног папоротник и нашел под листьями вбитый в замерзшую землю деревянный колышек. Затем вытащил из кармана моток бечевки и стал его разматывать, отмеряя длину по предплечью. В итоге получилось три веревочки, и все три он привязал к стойке. Вернувшись к Дездемоне, Антэнк взял первую из трех коробочек и принялся настраивать.

— P. M. — Рэйчел Мельберг, — сказал он, — шаг вперед, пожалуйста.

Та послушалась, покрывшись мурашками под армейской шинелью, которые им выдали перед выходом из интерната.

— Этот эксперимент требует от участников только одного. Нужно пройти в глубь леса на пятьдесят ярдов и попытаться вернуться туда же, откуда вошел. Бечевка поможет измерить расстояние и найти обратную дорогу. Я буду следить по показателям. В случае если кто-то из вас попытается бежать, чего я делать не советую, я найду вас по сигналу и заставлю пожалеть об этом. Для внешнего мира вы больше не существуете; вы потерянные дети. Даты вашего поступления стерты, досье уничтожены. Сбегать крайне неразумно. Но если вы вернетесь ко мне, пройдя по бечевке требуемые пятьдесят ярдов, я с радостью подарю вам свободу.

Рэйчел с Элси переглянулись. Марта глубоко вздохнула.

— Да, вы будете освобождены от своих обязанностей в интернате, вам больше не придется мыть, скрести, собирать крошечные, но несоразмерно дорогостоящие детали. Переведитесь в другой приют! Отыщите троюродную тетушку! Делайте, что захотите. Более того, от всей прибыли, которую мне принесет эта сокровищница природных ресурсов, пятнадцать процентов я отдам вам. Положу в банк на ваше имя. И только вы сможете снять эти деньги. Это будет ваша награда за помощь в совершении такого значительного научно-культурного прорыва. Как вам?

Девочки не ответили: они напряженно вглядывались вперед, в чащу деревьев.

— Молчание — знак согласия, — сказал Антэнк, поднимая один из белых ящичков. — Что ж, Рэйчел Мельберг, берись за веревочку. Счастливого тебе пути — и удачи.

В последний раз бросив взгляд на сестру, Рэйчел шагнула вперед. Элси разглядела ее глаза, полускрытые черными прядями, — они ярко горели от страха.

— Рэйчел! — сказала она. — Я тебя найду.

Та дернула плечами и отвернулась. Подобрав с земли кончик бечевки, девочка скрылась в гуще леса.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Незваный гость

Когда Прю добралась до управы, та уже была набита под завязку. В углу расположились музыканты с незатейливыми инструментами, которые сейчас выводили бурную мелодию: медведь наигрывал зажигательный ритм на контрабасе, сделанном из оцинкованного корыта, а девушка с банджо пела о ленивых водах длинного ручья Болч. Прю на секунду задержалась на пороге, но тут кто-то помахал ей, пригласил внутрь и вручил дымящуюся кружку сидра с пряностями. Разговор с Древом и удивительным маленьким послушником по-прежнему не шел из головы. Только когда рядом объявился Кертис и по-дружески хлопнул ее между лопаток, девочке удалось кое-как стряхнуть задумчивость.

— О, вот и ты! — воскликнул он, подходя. — Добро пожаловать на вечеринку. Они тут знают, как отдать должное человеку, у которого была невероятная жизнь. — И Кертис поднял кружку, изображая тост.

Кто-то из гостей убирал столы в конце зала, освобождая место для танцев. Парнишка-послушник посыпал пол опилками, и молодежь с нетерпением столпилась в ожидании. Прю с улыбкой сделала глоток; теплая жидкость, казалось, тут же побежала по венам, разливая долгожданное тепло по замерзшим и усталым конечностям. Вдруг она услышала свое имя и, повернувшись, увидела, что перед ней стоит Стерлинг Лис с крайне недовольным выражением на лице.