Book.

Дездемона покачала головой:

— Мне так не сдается. В нем было шо-то такое дивное… не можу пояснить. Як будто таинственное сяйво.

— Сяйво? — переспросил Уигман.

— Да, — кивнула Дездемона, подумав, что он понял украинское слово. — Як аура, туман вокруг. Не можу пояснить.

— Продолжай.

— И с той самой встречи он остановив все производство. Все. Всех клиентов — пуф! Теперь думает только про то, шо ему заказали сделать.

— Подожди-ка секунду. — Брэд изменился в лице. — В каком это смысле «остановив все производство»?

— Именно в таком! Все станки, яки делали гайки и… шо они там делали, все теперь заняты той штукой, одной-единственной деталью. Дети перестали работать; сидят целый день по кроватям, грают в покер. — Она изобразила своими длинными пальцами раздачу карт.

Уигман нетерпеливо замахал руками в воздухе:

— Подожди, подожди! Какой деталью?

— Яку ему заказал тот посетитель. Запасную деталь. Шестеренку, — добавила Дездемона, довольная, что завладела абсолютным вниманием титана.

— Шестеренку.

— М-м-м.

— И чтобы изготовить эту шестеренку, он остановил производство?

— Да, именно. — Она видела, что старается не зря — на щеках Уигмана выступил румянец.

Баммер и Джимми, грузчики в шапочках, вернулись с чашечкой эспрессо и стаканом прозрачной жидкости. Уигман взял эспрессо, опрокинул его в себя одним махом и отдал чашку обратно грузчику. Дездемона учтиво взяла свой напиток и сделала маленький глоток.

— И це все за-ради Непроходимой чащи, — продолжила она, отпивая по чуть-чуть. — Тот человек сказал, шо проведет Джоффри внутрь, если он сделает ему ту деталь.

— Неужели? Проведет… внутрь? Вот так просто?

— Да. Но разве це возможно? Так не может быть, мистер Уигман… Брэд… я пришла до тебе як до старого друга. Вы с Бетси… — Так звали миссис Уигман — спортсменку, мать пятерых детей, активную участницу школьного совета и просто красавицу. Она Дездемону до смерти раздражала. — Вы всегда были со мной добры. С самого моего приезду. Прошу тебя, пожалуйста. Пожалуйста, заставь Джоффри забыть все це безумство и Непроходимую чащу. Це вредит бизнесу. Вредит квинтету. И мучает мене. — Она искоса бросила на него взгляд, чтобы убедиться, что достигла цели.

Уигман с отсутствующим видом кусал нижнюю губу, но, осознав, что она закончила свои мольбы, вздрогнул и очнулся.

— А, — сказал он, — да-да. Это ясно. — Поправил галстук, плотнее затянув узел на нем. — Знаешь, я ему говорил: выбрось из головы эту чепуху про Чащу. Сто раз говорил. Но такое чувство, что он даже не слушает. Знаешь что, Десси? Как ты считаешь, если я загляну в цех и немного с ним поболтаю, это поможет? Попробую вернуть его на путь истинный?

Дездемона широко улыбнулась, продемонстрировав золотой зуб:

— Да, очень даже.

— Хорошо, — кивнул он. — Сейчас же запишу себе в ежедневник заехать к вам. Между нами, Десси, — все у нас получится. Образумим старину Джоффри, не успеешь ты сказать «природоохранительное законодательство полно дыр».

— Природоохранительное законодательство полно дыр, — повторила Дездемона игриво.

Уигман улыбнулся:

— Вот-вот, правильно. Не унывай. Пойдем, я тебя провожу.

Они вместе вышли из конференц-зала через бронзовые двери; Уигман все не снимал руку с ее плеч. Дойдя до секретарши, он сказал:

— Эй, сладкая, запиши-ка мне в планы рабочий визит к титану машиностроения — куда-нибудь поближе, куда втиснется. — И подмигнул Дездемоне.

— Сейчас, мистер Уигман, — ответила та и защелкала розовым ногтем по компьютерной мышке, листая календарь босса.

Уигман тем временем легонько похлопал Дездемону по спине.

— Так, Десси, — сказал он. — Возвращайся в свой уютненький интернат и ни о чем не беспокойся. Не смей расстраиваться из-за всей этой чепухи — мы быстренько все разрулим.

— Брэд. — Дездемона мимолетно взглянула на секретаршу, проверяя, заметила ли та, что она на короткой ноге с ее боссом. — Брэдли. Ты такой добрый. Такой хороший. Ты настоящий друг. Только ты сможешь напомнить ему про то, шо действительно важно, про работу.

— Этим я и собираюсь заняться. — Он снова похлопал ее по спине. — Иди, Десси. Мы очень скоро увидимся.

Дездемона робко улыбнулась, еще раз поблагодарила и пошла через приемную к лифту. Уигман проводил ее взглядом. Когда за ней сомкнулись двери, он поднял руку к лицу и отстраненно потер чисто выбритый квадратный подбородок. Взгляд его притянули высокие, до потолка, окна во всю западную стену, и он очень внимательно всмотрелся в зеленую массу деревьев, чего раньше за собой не замечал — никогда даже не задумывался о ней. Но сейчас стена зелени оказалась окутана новым — как она сказала? — сяйвом. И притягивала внимание так, как никогда раньше.

— В среду есть окно, мистер Уигман, — сказала секретарша, вырывая его из раздумий.

— В среду, — повторил он. — Отлично. Записывай. — И, развернувшись, снова скрылся за роскошными бронзовыми дверьми.

* * *

Уигман даже представить себе не мог, что по краю этого огромного лесного ковра, усыпанного снегом, тянется любопытная полоса, через которую не пройти никому, кто приходит Снаружи. Там-то и застряли Элси и Рэйчел Мельберг в окружении тридцати шести детей и нескольких десятков бродячих кошек и собак, в доме слепого старика с деревянными глазами.

С тех пор, как они шагнули в таинственный внешний пояс, прошло двое суток, и хотя остальных детей, для которых это место стало домом, вроде бы все устраивало, у сестер было тяжело на душе. В конце концов, их родители должны были вернуться из Стамбула всего через несколько дней — и если повезет, то и Кертис вместе с ними; как же они будут горевать, если приедут на родину и обнаружат, что, пока искали одного ребенка, потеряли остальных двоих! Рэйчел и Элси обязательно должны вернуться — иначе у родителей просто разорвутся сердца.

Впрочем, выбора у них, кажется, не оставалось. Магия внешнего пояса была, по всей видимости, очень сильна — иначе почему все эти дети, кошки и собаки не могли оттуда выбраться? К тому же Элси внезапно охватило ощущение, что ее брат на самом деле ни в каком не Стамбуле. Она уже чувствовала что-то подобное осенью, когда повстречала школьную подружку Кертиса, но теперь странная уверенность оказалась крепко связана с этим местом и его заколдованными границами. Так что до поры до времени девочки успокоились и нашли занятия по душе, чтобы вносить свой вклад в жизнь семьи, в которой оказались.

Рэйчел, хоть и упрямилась поначалу, быстро обнаружила, что ее любовь к логике и систематизации очень помогает рубить дрова. Точнее, сама рубка помогала девочке избавиться от раздражения и злости, которые в ней накопились, а вот складывать поленья оказалось очень похоже на особенно сложный уровень тетриса. Элси, которая была еще мала для физической работы, стала штопать одежду. Еще она попыталась заменить свою Тину Отважную копией, сделанной из палочек и мха.