– Красиво, не так ли? – сказал голос из темноты.
– Очень… Всегда мечтал жить в доме с видом на море. И мне кажется, это зрелище… Это как часть души вашего народа.
– Благодарю, господин Молин. Пауза.
– Госпожа советник, в том, что произошло, нет моей вины.
Она молчала, я различал лишь темный силуэт на фоне стремительно розовеющего неба.
– Госпожа советник, меня никто не предупредил, что погибнет столько людей.
– У вас имелись основания подозревать меня в нечестности? Вы были уверены, что останетесь навсегда в тюрьме? И это после того, как правительство республики объявило демобилизацию и страна вышла из Пакта?
– Госпожа Ли… – Я представил себе, каково ей после такой оплеухи. После того, как ей доложили, что персонал колонии уничтожен, а единственный гарант сбежал из-под носа целого флота. – Госпожа Ли, я намерен завершить нашу сделку.
– Простите?!
– Я готов передать вам формулу.
– Вы смеетесь? Через неделю с ней сможет в общем доступе ознакомиться любой ребенок. Вы пьяны, господин Молин, или боитесь, что корпорация вам лично будет мстить?
– Во мне ни грамма алкоголя. Я боюсь другого, госпожа советник. Через два часа у нас наступит утро, и меня насильно отведут в Глубину. Вот тогда наш контракт полностью потеряет смысл.
Она раздумывала.
– Какие у меня гарантии, что вы не поделились уже информацией со Стасовым?
– Я знаю, как избавить вашу семью от… проблем с желудком. И готов это сделать, как только вы выполните свою часть договора. Но мы должны лично встретиться. Это может служить гарантией? Вы ничего не теряете.
Силуэт в углу проекции качнулся. Мне показалось, Пай издала какой-то звук, вроде икоты.
– Я достаточно потеряла, господин Молин. Допустим, мы встретимся, что вы хотите взамен?
Я позволил себе расслабиться и допил наконец остывший кофе.
– Пульсатор, госпожа. Как мы и договаривались, пульсатор.
Аквапарк я покинул привычным для себя способом, через русло водозабора. Традиционные пути передвижения, вроде фуникулера или лифта, Снейка патологически не устраивали. Сильнее всего я беспокоился за Жанну, но она убедила меня, что ни одно ведомство не посмеет перейти порог частного владения, если нет доказательства преступления. С огромным трудом я убедил ее не подсоединять компьютер.
До границы Содружества меня доставил личный реактивный флай китайского посла. Скрепя сердце техники посольства демонтировали навигатор и блок автопилота. Без этих примочек ни одно транспортное средство не имело права подняться в воздух, зато теперь меня никто не смог бы посадить. Стартовал я на ручной тяге, почти в полной темноте, ориентируясь на убегающие в небо маяки взлетной полосы. Кормовой обзор продемонстрировал перекосившееся от ужаса лицо дипломата, когда я задним обтекателем снес кусок ограждения. Присутствовавшие на аттракционе техники прыснули в стороны. Я хотел исправиться, непроизвольно шевельнул ладошкой в сенсорном рукаве и смахнул посадочной опорой одного из киберов-заправщиков. Двадцатитонная сигара крутанулась на подошве гравитатора, едва не зацепив соседние аппараты, киберы охраны метнулись заслонять своего шефа, я чертыхнулся, что-то бумкнуло и застучало по крыше. Это мы намотали на хвостовой плавник мачту ретранслятора. Первую сотню метров я поднимался задом наперед, глаза посла утратили восточный разрез, округлились, в них уже отражались трубы похоронного оркестра.
Потом пошло легче, я ловко увернулся от канатов пневматика, достиг буйков скоростного коридора и позволил себе утереть со лба пот. Тут в какое время ни поднимешься, воздушные средства передвижения кишат, точно пчелы на подлете к улью; в координатной сети кружат сотни разноцветных точек. А я второй раз в жизни плыву в небе и снова лишаю себя кайфа, снова голова моя забита, и нет никакой возможности просто плюнуть на все, расслабиться и получать удовольствие.
– Макс, я так боюсь! Ты где?! Тебя ищет Стасов, они засекли тебя у посольства…
– Я сам боюсь. Никуда не выходи и следи за новостями!
– У меня сидит Ольшанский, ждет сообщения.
– Воробей? Рад видеть!
– Хай, зверь! Я раздобыл трансляцию нигерийских скачек, ты слабоват на вертикали, мальчишка! – Бронислав осунулся, еще сильнее зарос бородой и был явно на взводе.
– Куда нам до патриархов! Воробей, ты мне срочно нужен, ты и твоя гениальная аспирантка. Елена, кажется?
– Мы готовы, но Николай не отпустит ее одну. Быть порченым становится слишком опасно, Макс.
– Буду рад видеть всех! Ты сделал, что я передал?
– Да, баржа арендована и ждет в Хабаровске.
– Воробей, что у тебя случилось? Ученый облизнул губы.
– Макс, погибла Енг…
– Как?! Она не вышла из пробоя?
– Вышла, в том-то и дело… Ты в курсе, что пробитые теперь лишаются гражданства и до специальной экспертизы должны находиться в карантине? Я поехал ее встречать, но не успел. Она вышла из карантина и угодила в драку. Там была целая толпа, под кайфом, они специально собираются теперь бить американских мутиков, прилетевших на континент…
Опять смерть, бог мой, опять кругом смерть, не выбраться мне из этого круга…
– Броня, мне очень жаль, правда… Она была замечательная девушка!
– Она была моей парой девять лет, Макс. Девять лучших лет.
Сбоку в конусе появилась Жанна, обняла Ольшанского за плечи.
– Йэп, к делу, бой! – Профессор взял себя в руки. – Я тут закончу кое-что, и через два часа мы будем на месте, найдешь нас в отеле.
Пай Ли была пунктуальна, как атомный будильник. Лайнер госпожи советницы подмигнул мне бортовыми огнями ровно в 18.15 по местному времени и выдвинул посадочную платформу. Судя по карте, состыковались мы где-то в районе Читы, если такой город еще существовал. Пока добры молодцы обыскивали челнок, я глядел вниз в поисках клочка земли, не занятого заводской территорией. Там, внизу, было зелено, очень зелено, но посадки и близко не походили на забайкальскую растительность двадцатого века. В отличие от морозного Петербурга, здесь фронты тропического климата разбегались до самого горизонта на севере и упирались в монгольскую границу на юге. Под нами кипел и искрился колоссальный японский муравейник, разглядеть как следует мешал тройной ряд воздушных пневматиков. Мы висели на высоте трех тысяч метров, но вдалеке, почти вровень, вздымались к небу спиральные башни космодромов.
– Господин Молин, нет нужды меня убеждать, я почти готова поверить. Посольство в Риге сообщает, что город оцеплен, проверяется весь транспорт, включая подводные магистрали. Вы вторично провозглашены особо опасным преступником из пробоя. Думаю, подобная инсценировка не под силу даже Мудрым. Итак?